Читаем без скачивания Воскрешение - Денис Юрин

– Што, на красоту мою не наглядишься никак… а?! – без нотки злости, но вызывающе рассмеялся Кабл, пронзая лицо моррона острым, будто кинжал, взглядом маленьких красноватых глазенок из-под зарослей густых бровей. – Думаешь, я щас злиться начну, задираться, в бутылку полезу?! Не-а, дружище, не на того напал! – не получив ответа, продолжил насмешливый монолог Кабл. – А мне плевать! И на тя плевать, и на голубей плевать, и на всех вас, вместе взятых, плевать! Я такой, каков я есть, и тем горжусь! А если какой эстет брезгливый…

– Заткнись, скотина, – спокойно, без крика или угрозы в голосе во второй раз произнес Аламез, не желавший тратить время, чтобы вникать в суть жизненной философии озлобленного на весь белый свет подранка. – Не для того я сюда приперся, чтобы бред твой выслушивать! Веди давай!

– Ну, пошли, коль занятой такой и неразговорчивый, – пожал узкими плечиками ничуть не обидевшийся Кабл и тут же, повернувшись к гостю плешивой макушкой, резким рывком распахнул успевшую лишь жалобно скрипнуть дверь.

«Надо впредь с малышом поделикатней быть! – подумал Дарк, следом за низкорослым провожатым переступая порог лет двадцать назад, если не более, опустевшего дома. – Дверь-то дубовая да железом обитая, а он ее так легко распахнул! Уродец гораздо сильней, чем выглядит, и наверняка умнее, чем кажется. А может, он нежить? Какая-нибудь диковинная разновидность… Нет, вряд ли! Нежить не любит шумных городов, а уж если и обрекает себя на жизнь среди людей, то стремится быть во всем на них похожей. Внешность творят себе чарами человеческую, и непременно красивую, чтобы легче в доверие втираться и добычу, как глупую рыбешку, в свои сети заманивать. Только очень безмозглое существо станет прятаться под личиной уродца. Перед красотой люди преклоняются, над обезображенными собратьями издеваются по-всякому, и если даже не злословят и камнями в них не кидают, то оскорбляют презрительными взорами. Представляю, сколько в жизни бедолаге Каблу перетерпеть пришлось, сколько он пинков под зад да плевков в лицо получил! Недаром же его так насчет слюноотделения переклинило – свое отношение к миру, бедняга, плевками да тычками мерит. Еще немного, и сорвется, будет всем без разбору глотки резать, мстя миру, что тот его таким уродил!»

Изнутри дом выглядел еще хуже, чем снаружи, но в общем и целом значительно лучше, чем Аламез рассчитывал. Битая посуда, обрывки истлевшей одежды, обломки поломанной, частично обгоревшей, частично сгнившей мебели покрывали запыленный пол почти равномерным слоем. В результате когда-то давно охватившего дом пожара пострадала не только крыша, но и выгорел весь второй этаж, включая даже лестницу наверх, лишившуюся из-за буйства прожорливого пламени большей части ступеней и почти всех перил. Однако поразило Аламеза нечто иное, совершенно не вписывающееся в серую, невзрачную картину разрухи и запустения. Хоть сквозь дыры в потолке на первый этаж во время дождей и снегопадов обильно поступала вода, пол был в прекрасном состоянии. Покрытые толстым слоем грязи и пыли половицы не скрипели под ногами, да и выглядели как новенькие, так, будто их положили всего года два, от силы три, назад.

– Што к двери жмешься?! Пошли шустрей давай, сам же торопился! – недовольно пробурчал провожатый, которому в жизни явно не хватало общения, и, достав из залежей хлама кривую палку с обмотанным тряпками концом, направился к лестнице.

На секунду-другую Дарк замер в недоумении. Второй этаж дома сгорел, первый был превращен в свалку, и единственным местом, где еще можно было устраивать тайные встречи, оставался подвал. Однако вход в подземелье находился совсем в другой части руин, да и был слишком захламленным; чтобы добраться до него, потребовался бы минимум час упорных трудов. Одна лишь неизвестно как попавшая в дом ржавая железная балка весила никак не меньше полудюжины пудов, и отодвинуть ее с прохода могла бы лишь парочка сильных кузнецов или портовых грузчиков.

– Куда меня завел?! – не то чтобы грозно, скорее лишь удивленно спросил Аламез, все-таки удержавшись и не закончив свой вопрос пытавшимся вырваться на свободу унизительным словом «недомерок».

– Меньше болтай, шибче шагай! – сердито нахмурив брови, ответил Кабл и опять пронзил моррона кинжалами своих маленьких, крысиных глазок. – Раз веду, значица, надобно. Подь сюды, господин брюзга, и смотри от испужки чрезмерной одежонку не замарай! На запашок мне начхать, я ко всякому приучен, но вот штанишек-то под робой, поди, совсем не имеешь… ОНО все наружу вывалится! – оскорбил Дарка коротышка топорным подобием шутки и самозабвенно захихикал, довольно удачно сымитировав крысиное попискивание.

«Вот так всегда бывает! В нашем мире нельзя проявлять великодушие и деликатность, да и для сострадания в нем местечка маловато, – с печалью подумал Дарк, решивший держать себя в руках, по крайней мере до встречи с продавцами, и не реагировать на злословные выпады коротышки. – Люди уважают лишь силу и наглость. Раз не унижаешь ты, унижают тебя!»

Подойдя вплотную к лестнице, Дарк обнаружил, что под ней в полу находится довольно хорошо замаскированный люк. Быстро откинув свободной от палки рукою пару-другую обломков, Кабл нагнулся, на что-то нажал длинными пальчиками, а затем легко отделил от пола сразу три прибитых друг к дружке доски.

– Позади пойдешь! – распорядился коротышка, доставая из складок одежды небольшой флакон мутного, не пропускающего солнечные лучи стекла и огниво. – Люк за собой плотно закроешь… до щелчка. Понял?!

– Иди уж, нечего в носу ковыряться! Как-нибудь соображу, что к чему, – проворчал Аламез, раздраженный тем, что какой-то воришка-заморыш держит его за тупоголового неумеху, неспособного даже закрыть за собой дверь.

Откупорив флакон, коротышка вылил его содержимое на тряпки, намотанные на палку, и чиркнул огнивом. Самодельный факел вспыхнул ярким, неестественно зеленоватым светом, больно резанувшим по глазам моррона и вызвавшим у него потоки горючих слез.

– Не смотри на пламя, бобошеньки будет! – не скрывая злорадства, умышленно с запозданием предупредил Кабл, уже успевший проникнуться к спутнику неприязнью.

Примерно пару секунд Дарку не удавалось поднять веки, но затем слезящиеся глаза с грехом пополам открылись, и он увидел, что сыгравший с ним злую шутку посредник уже успел спуститься в подземный проход и там его поджидает, явно получая наслаждение от плачевного результата деяния ручек своих. Так уж устроен мир: есть люди, которым хорошо только тогда, когда ближним плохо; боль одних порождает наслаждение других.

– Говорил же те, не зыркай на пламя! – цинично заявил коротышка, когда щурящийся и потиравший глаза Дарк спустился по небольшой лесенке и начал закрывать за собой массивный, но довольно легко движущийся люк.