Читаем без скачивания Профессиональный оборотень - Андрей Белянин

— Спасибо тебе, девица, спасла бедного Лукашку! Старенький Лукашка этого не забудет! Нет, нет, не таковский я… Урюпа уже нет, нет больше злого Урюпа! Упырь хотел Лукашку съесть, а Лукашка хороший, его нельзя есть, а тут…

— Все ясно, я все поняла, за все спасибо, — прервала я его изъявления глубокой признательности, мягко высвобождая свою руку. — И тебе всего наилучшего, всех благ! Пока, пока, приятель.

Командор повел нас мимо дома деревенского священника, отца Пафнутия, тот как раз сидел на крыльце, внимательно следя за тем, как его работница Параська (кстати, эта девушка и была вчерашней невестой) кормила свиней. Завидев нас, поп махнул рукой, чтобы мы его подождали, и степенной походкой вышел к нам за калитку. От него мы тоже услышали благодарственные слова, произнесенные, конечно, в несколько менее эмоциональной форме, чем у Лукашки, но тоже приятно.

Потом он рассказал, что обе могилы они с дьяком как следует полили святой водой и начитали охранных молитв на всякий случай. Алекс осторожно у него поинтересовался насчет местного помещика, в чьем ведомстве находится Переделкино. Отец Пафнутий почесал бороду и сказал:

— А зачем вам? Честно сказать, с наших крестьян уже давненько никто подати не собирает. Но тайна сие! Если что, я вам ничего не говорил, дети мои. Главное, чтобы волостное начальство о том не прознало. Который месяц живем в тиши да божьей благодати. Раньше у нас Урюпины были помещики, сын и отец. Да померли давно оба. А что?

— Да ничего, так, любопытственно. Спасибо, батюшка, — по-казачьи поклонился Алекс.

— Велик Господь и чудны его деяния, — пробормотал священник и пригласил нас к себе перекусить чем бог послал. Вот этого как раз я и дожидалась — ведь сразу видно, что человек к нам расположен, так можно было бы и не кормить разговорами, а сразу перейти к главному.

— Эй, Параська, накрывай-ка на стол, — крикнул поп слегка дрожащим голосом. Я удивленно заметила, что он побаивается эту самую Параську, но ничего странного в этом, как оказалось, не было. Девка на вид здоровая, косая сажень в плечах и вид такой весьма независимый. Эта могла отплясывать на похоронах собственного жениха…

В общем, позавтракали мы чем бог послал довольно основательно. Стол был завален вкусной и здоровой деревенской пищей, хотя остались довольны только мы с Алексом. У кота же была настоящая трагедия. А все дело в том, что Параська ему сунула молоко и громовым басом велела: «Пей, Васька!» Так что несчастный котик, чей бедный желудок не переносил молока в чистом виде (только некоторые молочные продукты), вынужден был поспешно вылакать целую миску. Девица зорко следила, чтобы он съел все, отказ приравнивался к смерти…

Алекс же набросился на еду и ничего вокруг себя уже не видел. Я только смогла одарить несчастного товарища жалостливым взглядом, когда бедный котик, закатив глаза и схватившись за живот, выбежал на улицу. Основательно подзаправившись, мы поблагодарили за хлеб-соль и поклонились Параське, большой души девушке. Отец Пафнутий поделился на прощание своим горем, воспользовавшись тем, что она вышла во двор.

— Вот вам крест, жалею я, дети мои, простите уж старика за слабость, что народ так не ко времени распознал упыря в Параськином женихе. Это был мой последний шанс избавиться от этой девки, ох, грехи наши тяжкие… — горестно воскликнул он.

Не успели мы произнести в ответ хоть пару сочувственных слов, как со двора донесся такой вопль, что даже посуда подпрыгнула на месте! Затем раздались громовые выкрики Параськи, перемежавшиеся с мужской руганью, быстро сошедшей на поскуливание. Мы всей командой ломанулись в дверь, в итоге я, как обычно, пару раз споткнулась об агента 013, напоследок еще и защемив ему хвост дверью! Священник семенил за нами. Во дворе нашим взорам предстала дивная картина…

Параська, вся пунцовая от гнева, рогатиной прижимала к дверям сарая жалобно взывающего о помощи… колдуна. Он был все в том же черном тулупе, что и на балу, лицо мятое, невыспавшееся. Увидев нас, он злобно зашипел, но, получив резкий удар коленом под дых от девицы, сник как миленький.

— Гляньте-ка, отец Пафнутий! Ужо я-то, как пошла свиней кормить, смотрю, лезет ктой-то задом из сарая, темный да страшный. Ну, думаю — ведьмедь это… Страсти-то какие! Хвать рогатину да и к нему… ан улов-то получше оказался — колдун наш деревенский!

Пока она болтала, Алекс связал руки скисшему Митрию, пообещал сдать вредоносного колдуна властям.

— Туда ему, злыдню, и дорога, — обрадовалась храбрая Параська, а священник, очнувшись, поспешно закивал, изъявляя свое полное согласие. И тут же по случаю прочел подходящую молитву, дабы ворог не сбежал…

До леса нас провожала едва ли не вся деревня. По дороге колдун пару раз пытался вырваться, но мужики подзатыльниками контролировали ситуацию.

— Отвечай сейчас же, что ты делал у попа в амбаре? — потребовал народ у нашего пленника.

— Кур воровал! — злобно орал колдун. — Казака с таджичкой дожидался, чего же еще? Эх, если бы не костоломка эта, что у Пафнутия в девках числится, заколдовал бы я всех вас… Хоть бы и всю деревню сразу же!

— Ну уж извиняй, коли помешали, — добродушно смеялись люди. — Будешь на Колыме, пиши, не забывай родины…

Настроение у меня было приподнятое, впрочем, как и у всех. Митрий, разумеется, не в счет, ему-то не с чего было радоваться. Особенно после того, как я нашептала ему на ушко, что ждет его не сахалинская каторга, а сумасшедший дом. Прощались шумно и радостно, со взаимными слезами и приглашением забегать в гости. По-моему, тот факт, что необразованная таджичка вдруг свободно заговорила по-русски, никого особенно не тронул…

Найдя подходящее местечко за деревьями, командор вытащил «переходник» и, нажав нужную кнопку, перенес всех нас на Базу. Наконец-то! Когда мы очутились в знакомом коридоре с серыми стенами, одинаковыми дверями и родными монстрами, я даже запрыгала от радости. Кот умиленно смотрел на меня, и Алекс удивленно поинтересовался:

— Что это с тобой?

— Дом! Милый дом! Душ, туалет, теплая койка и двойной компот у синелицего…

Мои напарники пожали плечами. Бурная радость в душе медленно улетучивалась.

— Ну и тьфу на вас… — хладнокровно фыркнула я. — Что встали? Может, все-таки сбудем с рук этого озабоченного чудика?!

Колдун ошарашенно озирался по сторонам и уже с гораздо большим уважением посмотрел на нашу команду:

— Что это за колдовство? Как вы это сделали, коллеги? В смысле, как мы сюда перенеслись и что это за место?

— Ну, тут нет никакого колдовства, — важно начала я, но кот меня перебил:

— Хватит терять время. Избавимся от колдуна, сдадим рапорт и отдыхать.

Именно так мы и поступили. Только теперь, сдавая рапорт шефу, я старательно прикрывала свои заостренные уши волосами, все время приглаживая их ладонями. Начальник, заметив появившийся у меня комплекс, поспешил успокоить, сказав, что я очень похожа на эльфийскую девушку.

— Правда? — с надеждой спросила я, если это так, то хоть как-то утешает. Эльфы, по Толкиену, довольно симпатичные существа.

— Правда, правда! — кивнул добрый шеф. — Сколько я их загубил в свое время, вспомнить страшно… и все симпатичные-е!

Мы заслужили длительный отдых и целых пять дней могли наслаждаться негой и покоем. Учитывая, что наше задание в России прошло с перевыполнением плана, начальство сочло возможным поощрить нас финансово. Когда профессор пересчитал начисленный на мою дисконтную карту гонорар в рублевом эквиваленте на 2003 год — я обомлела! Лет пять можно не работать, а красный диплом об окончании института мне принесет на дом ректор в зубах…

После обеда мы сидели в оранжерее, я не рассказывала о ней раньше, хотя место того стоило. Это был огромный зимний сад с фонтанами, предназначенный для отдыха сотрудников Агентства по борьбе с монстрами, да и вообще всех обитателей Базы. Здесь, как пояснил мне кот, были собраны растения со всех известных его современникам галактик. Но меня больше всего забавляли гуляющие тут в большом количестве больные из клиники для монстров — кто на костылях, кто с перевязанной головой или рукой, и все, включая и выздоравливающих, поголовно в стильных полосатых больничных пижамах. Самоубийцы держались обособленно, людоеды, наоборот, искали компании, гномы любили посидеть с трубочкой, а хоббиты стаями носились взад-вперед.

Пусик под большим фикусом признался мне в своих искренних чувствах и чистых намерениях. Страстно прижимая лапу к груди (к своей, разумеется!), он сказал, что уже давно меня любит и только сейчас наконец-то нашел в себе силы признаться в этом. Мне было страшно приятно это выслушивать. Хотя, разумеется, никаких твердых обещаний я ему не давала. Сама того не замечая, за эти пять дней, что мы отдыхали на Базе, я подозрительным образом сблизилась с котом. Вроде бы всегда между нами существовало определенное противостояние, и слишком уж теплых чувств я к нему не испытывала, считая врединой, зазнайкой и законченным занудой. Нет, он ничуть не исправился, скорее, остался прежним и даже, может быть, еще больше заважничал (перед Алексом, после того как моя нежная дружба с ним начала бросаться в глаза). Но отношения стали намного теплее…