Читаем без скачивания Роза Марена - Стивен Кинг

Когда-то задница Розы так выглядела, подумал он. Точно, но это было давно, еще до того, как она распустилась и ее задница стала широченной, как добрый пуф.

У женщины, на которую он взглянул через окно, были, кроме того, изумительные волосы, намного привлекательнее, чем ее попка, но ее прическа не навела его на мысли о Розе. Роза была шатенкой и редко мудрила со своими волосами (Норман не винил ее за их тусклый мышиный оттенок). Она зачесывала волосы назад в конский хвост, скрепляла резинкой и обычно так и носила. Если же они отправлялись куда-то поужинать или в кино, могла пропустить их через эластичный обруч, вроде тех, что продаются в каждой аптеке.

Женщина, на которой ненадолго задержался взгляд Нормана, когда он заглянул в окно «Горячей Чашки», была не шатенкой, а узкобедрой блондинкой, и волосы ее не были затянуты конским хвостом или схвачены обручем. Они свисали до середины спины аккуратно уложенной косой.

5

Быть может, самым приятным сюрпризом из всех, что случились за день, — даже лучше ошеломляющей новости Роды о том, что она может стоить тысячу долларов в неделю для Робби Леффертса, — было выражение лица Пам Хаверфорд, когда Рози отошла от кассы «Горячей Чашки» с чашкой чая. Сначала взгляд Пам скользнул по ней, она не узнала ее. Но тут же глаза Пам расширились, и на ее лице появилась гримаса изумления. Она издала вопль, растолкав, наверное, с полдюжины официантов, снующих по маленькому, полному посетителей залу.

— Рози? Это ты? О-о… ну… Господи!

— Это я, — рассмеялась Рози и вспыхнула от радости. Она чувствовала на себе взгляды оборачивающихся на них людей и обнаружила — чудо из чудес, — что это ее никак не сковывает.

Они отнесли чай за свой привычный столик у окна, и Рози даже позволила Пам уговорить ее съесть еще одно пирожное. С тех пор как приехала в этот город, она потеряла пятнадцать фунтов и вовсе не собиралась их восстанавливать.

Пам продолжала повторять, что она глазам своим не верит, что она безумно рада, — реакция, которую Рози, возможно, сочла бы лестью, если бы взгляд Пам все время не прыгал с ее лица на ее волосы, словно она пыталась уяснить для себя причину ее нечаянной радости.

— Ты выглядишь на пять лет моложе, — сказала она. — Черт, Рози, ты просто неотразима!

— За пятьдесят долларов я должна выглядеть, как Мэрилин Монро, — улыбнулась Рози. После разговора с Родой ее уже не пугала сумма, потраченная на прическу.

— Где ты… — начала было Пам, но осеклась. — Это — картина. Которую ты купила, да? Ты сделала себе такую же прическу, как у женщины на картине!

Рози думала, что покраснеет оттого, что так легко ее разгадали, но она оставалась спокойной, не смутилась и не покраснела. Она просто кивнула.

— Мне понравился этот стиль, вот я и решила попробовать. — Она поколебалась, а потом добавила: — Что касается цвета, я сама все еще не могу поверить, что решилась на это. Впервые в жизни я изменила цвет волос

— Не может быть!

— Это правда.

Пам перегнулась через стол и глухим заговорщическим шепотом спросила:

— Это случилось, да?

— О чем ты говоришь? Что случилось?

— Ты повстречала что-то интересненькое?

Рози собиралась что-то ответить, но не нашла нужных слов. Она непроизвольно рассмеялась, однако смех скоро сменился слезами. И тут Пам присоединилась к ней.

6

Рози не понадобился ключ, чтобы открыть дверь подъезда в доме № 897 на Трентон-стрит, — по рабочим дням дверь оставляли незапертой часов до восьми. Но ей пришлось воспользоваться маленьким ключиком, чтобы открыть почтовый ящик (с наклеенной табличкой «Р. Мак-Клендон», жирными буквами заверявшей, что она именно здесь и живет, да-да, именно так). Ящик был пуст, если не считать рекламного каталога. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, она вытряхнула из сумочки другой ключ. Этот открывал дверь в ее квартирку, другой такой же был только у коменданта дома. Как и почтовый ящик, ключ принадлежал ей. Ноги у нее устали — она шла от центра пешком целых три мили. Охватившая ее радость и душевный подъем были слишком велики для того, чтобы сесть в автобус, и, кроме того, она хотела подумать и помечтать в одиночку. Ощущала ли она когда-нибудь в жизни такую радость? Пожалуй, нет. Радость разлилась из ее сердца и мозга по всему телу, и хотя ее ноги устали, все равно они несли ее как на крыльях. Несмотря на долгую прогулку, почки ни капельки не болели.

Войдя в свою комнату (и не забыв на сей раз запереть дверь), Рози снова рассмеялась. Ох уж эта Пам со своим чем-нибудь интересненьким. Все-таки заставила ее признаться кое в чем. В конце концов, она собиралась привести Билла на концерт «Индиго Герлс» в субботу вечером, и женщины из «Д и С» все равно познакомятся с ним. Но когда она стала отрицать, что покрасила волосы и заплела их в косу исключительно ради Билла (и действительно она это сделала не ради него), то Пам в ответ лишь комично вытаращила глаза, засмеялась и одобрительно подмигнула. Это было досадно, но… и приятно.

Рози открыла окно, впустив в комнату нежный весенний воздух и звуки вечернего парка. Потом прошла к кухонному столику, где рядом с цветами в вазе, которые принес Билл в понедельник вечером, лежала книжка в мягкой обложке. Цветы уже начали увядать, но у нее, кажется, просто не хватало духа выбросить их. По крайней мере до субботы. Прошлой ночью ей снилось, как она едет с ним на мотоцикле. Он вел мотоцикл все быстрее и быстрее, и в какой-то момент ей пришло в голову жуткое, но чудесное слово. Волшебное слово. Она не могла точно вспомнить, что это было за слово, какая-то бессмыслица, вроде «дефл» или «фефл», но во сне слово казалось ей прекрасным и… могущественным. Они неслись по какому-то загородному шоссе мимо холмов справа и мерцающего голубизной озера. А слева, сквозь хвою деревьев, золотыми бликами вспыхивало солнце. И она услышала, как ей кто-то сказал свыше:

— Не произноси этого слова, пока под тобой не разверзнется бездна… Не произноси его, пока не будешь готова пойти на смерть, на крест из-за этого слова!

И она произнесла его! Оно вырвалось из ее уст, как разряд молнии. Колеса «харлея» оторвались от дороги — на мгновение она увидела переднее колесо, все еще вертящееся, но теперь уже над асфальтом, — и их тень не рядом с ними, а где-то под ними.

Билл крутанул ручку газа, и они вдруг круто устремились вверх, в ярко-голубое небо, оставив внизу лесную поляну, шоссе и озеро, раздался оглушительный гром… и она проснулась в своей постели со смятым, скомканным одеялом, вся дрожа и в поту, задыхаясь от какого-то глубинного жара, скрывающегося, казалось, в самой ее сердцевине — невидимого, но могущественного, как солнце во время затмения.