Читаем без скачивания Битва на Калке - А. Живой

Григорий молчал, ожидая продолжения. Что-то Юрий не договаривал. Воевода, меж тем, передохнул чуток и продолжил.

– Но, время сейчас мутное, сам знаешь. Того и гляди, война начнется. Так что, прежде чем тебя к своим отправить, извиняй купец, потолкует с тобой князь наш Мстислав Удачный. Поспрошает о том, о сем. Окажешься купцом всамделишным, отпустит на все четыре стороны. А дно второе найдет, – не обессудь, паря.

Не очень любил Забубенный общаться с руководством верхними эшелонами. У них на все свои резоны и жизнь простого человека, пусть даже и великого механика, для них не стоит и гроша. Все от настроения зависит. Плохо выспался, – казню человек десять или сто. Хорошо, – всех прощу. Ни то, ни се, – головы отрублю. Надо же как-то себя развлекать.

А ну как этот хозяин Галицко-волынского княжества его за шпиона примет сдуру, и действительно прикажет голову срубить? В общем, не нравилась такая перспектива Григорию. Но и на берег сигать тоже не хотелось. Рановато. Там монголы по лесам шныряют, преследуют, здесь свои подозревают по законам военного времени. Тоже мне, контрразведка галицко-волынского княжества. «Ладно, – решил про себя Забубенный, – нам бы до Заруба дотянуть. А там, даст Бог, кого из своих увидим. Если в живых кто остался. Отобьют. Да в обиду не дадут. Может быть».

– Ну, – промолвил механик вслух после долгих размышлений, – раз уж недоверие ко мне вышло, то, видать, придется парой слов перемолвиться с князем вашим по прибытию. А сколь до Заруба то идти, далече?

– Да не особо, – туманно ответил воевода, разглядывая берега, – ты отдохни пока. Умаялся, небось. Вздремни. Силы то они нужны всегда.

И сделал указующее движение своим ратникам. «Заботливый какой, гад, – злобно подумал Забубенный, – а дай волю, так моментально на кол посадит. И не задумается, сволочь».

Но, как ни крути, а в ближайшей перспективе Григорию действительно не помешало бы хорошенько выспаться. Так он и сделал. Смирился со своей судьбой. Пробрался на корму, где дружинники по приказу Доморечича кинули ему для мягкости какую-то подстилку на днище, и улегся прямо под ноги рулевому. Места в ладье лишнего не было совсем. Едва он прилег на жесткое сыроватое дно, как пришел мгновенный и глубокий сон. Сегодняшняя нервотрепка с побегом и плаваньем в холодной воде жестоко измотала его нервную систему, а медовуха ее приятно расслабила. И потому сон механика был просто прекрасен, несмотря на яркий солнечный свет, усталость, холод и жесткую походную кровать.

Во сне механик снова был счастлив. Ему приснилась любимая работа. Начальство простило его и снова доверило отлученному от станка механику сложнейшую работу, – починить двигатель от новехонького «Мерседеса», в котором засорилась какая-то форсунка. Чудомашину привела в гараж сногсшибательная блондинка в мини-юбке красного цвета. Сообщив механику, что у нее там сломалась какая-то штучка и теперь машина делает «Жу-Жу, вместо Ж-Ж-Ж», она томно удалилась. Проводив затуманенным взглядом блондинку, Забубенный перевел его на машину и взгляд мгновенно прояснился.

На радостях застоявшийся без настоящего дела великий механик подошел к работе с огоньком и автогеном. Сломанную форсунку на складе местного автохозяйства отыскать не удалось, а ждать ее прихода от поставщиков было слишком долго. Выдержать ожидание, когда работа просто кипит в руках, а руки чешутся от желания, Забубенный просто не смог. Поэтому мотору было предложено заменить форсунку прибамбасом из карбюратора и нескольких подводящих трубок, – изделие, рожденное гением Забубенного. И мотор заработал. Да не просто заработал, а стал выдавать такое «Ж-Ж-Ж-Ж-Ж», что слышно было в соседних гаражах через улицу.

Но, на достигнутом, естественно, Григорий не мог остановиться. И он решил облегчить девушке кузов, превратив его в свое любимое купе без крыши. Однако, едва взявшись за автоген, великий механик был вынужден проснуться, – кто-то наступил ему на руку.

Открыв глаза Забубенный, вернулся в мир, который еще не подозревал о существовании автогена, и осмотрелся. На корабле галичан царила какая-то суматоха. Мимо него, точнее через него, туда-сюда носились ратники, подтягивая парус и какие-то веревки, словно к чему-то готовились. Приподнявшись немного, Забубенный возвысился головой над деревянным боротом и глазам своим не поверил.

Глава двадцать третья.

«Разговор княжеский»

В вечернем свете, а солнце уже садилось и это означало, что механик с легкостью проспал весь день, Забубенный разглядел недалекую пристань и множество шатров на пологом берегу за ней. Что-то знакомое припомнилось Забубенному. Похожее место на эту излучину реки и эту пристань Григорию уже доводилось видеть, и не во сне, а именно в этой, древнерусской жизни. Только на берегу людей тогда было гораздо меньше. Можно сказать, вообще никого.

А сейчас на этом берегу раскинулся целый город из походных шатров, не меньше монгольского, как показалось Григорию спросонья. Только в отличие от монгольского лагеря, кроме шатров тысячи крутобоких ладей стояли здесь плотно бок о бок, приткнувшись прямо к берегу и образуя целую набережную своими корпусами. Так, что местечка вклиниться между ними было не заметно. Зато повсюду, то тут, то там виднелись наскоро сделанные из бревен пристани, выдававшиеся в воду метров на пятьдесят бревенчатые настилы. Чтобы могли без помех приставать к ним вновь прибывающие ладьи или другие суденышки специального назначения с гонцами, как ладья галичан. Новые войска, как подумалось Забубенному, скорее всего, размещались дальше по берегу согласно какому-то плану, о коем ведали только три великих Мстислава: Добрый, Чернявый да Удачный.

Много ладей, а за ними и много костров на берегу, разглядел еще сонный, но уже почуявший былую легкость в теле после отдыха, механик. Костры в опускавшихся сумерках все ярче горели по всему берегу, сообщая о местах сбора больших и мелких воинских группировок: дружин, поделенных на отряды.

Но, не только регулярные войска из дружинников были здесь. Увидел Забубенный и многочисленное ополчение, сходное своим видом с обычной воровской шайкой Васьки Косого. Сотни мужиков бродили по берегу с вилами, дубинами, топорами да цепами от костра к костру. Вооруженных мечами людей среди них было почти не видно. Да и доспехов на них было маловато, можно сказать, совсем не было. Все в обычных штанах и рубахах, лишь на некоторых были рубахи кожаные, да только у самых богатых, – кольчуги.

Даже находясь в ополчении, можно сказать на военной службе, мужики время зря не теряли. Кто-то уже успел напиться медовухи и горланил песни на всю ивановскую, нарушая маскировку, так что и до проплывавшей мимо ладьи долетали слова песен. А кто-то просто сидел на берегу и ловил рыбу на немудреную снасть. Жизнь, она ведь не ждет. Она времени требует.

Продвигаясь вдоль берега, заметил Забубенный и несколько знамен, что держали в руках гордые знаменосцы, стоявшие на карауле у шатров своих полководцев. Но где чье войско стоит, он пока не знал. Не разбирался Григорий ни в знаменах, ни в символике. Смутно помнил, конечно, стяг воеводы черниговского, но и в его конкретных очертаниях уверен не был.

А потому, как отыскать черниговцев, если ни одной знакомой рожи не встретится, он пока не представлял. Но надеялся. Они здесь должны были быть. И, если Юрий Доморечич, силком его не отведет к своему князю, на что было очень похоже, то Григорий как-нибудь черниговцев отыскать все же надеялся. Поскольку поступать на службу к предводителю Галицко-волынского княжества он пока не собирался, если, конечно, снова не заставят под страхом отделения головы от тела.

«В крайнем случае, – соображал Григорий, глядя на проплывающие мимо шатры, костры и сборища ратников, – устрою дебош и дикие крики. Может и услышит кто из своих, да спасет. Не бросят же черниговцы родного купца». Но этот вариант он решил оставить напоследок, если уж сразу на кол начнут сажать, без разговоров долгих.

А пока заметил Забубенный лишь то, что по внешним признакам миновали они одну дружину, что стояла отдельно на берегу, а приставать собирались к стоянке соседней. Видать, размещен был кто-то рядом с галичанами из сопредельных княжеств. Только вот кто: черниговцы или киевское войско? Черт их разберет.

А ладья, между тем, повинуясь умелой руке рулевого, встала поперек течения Днепра и осторожно пошла к одной из видневшихся на берегу новодельных пристаней, у которой уже столпилось человек пятнадцать ратников, судя по всему, распознавших в прибывающей ладье свою. Забубенный вглядывался в лица встречающих, но никого из знакомых не узрел.

Увидев заветный берег, воины Юрия Доморечича опустили парус, взялись за весла. Несколько сильных гребков и, мягко стукнувшись о причальные бревна, ладья завершила свой поход. С носа ее на пристань первым спрыгнул отрок с веревкой в руке, быстро примотал конец к торчавшему из воды бревну и убежал на берег, скрывшись в сумерках. «Наверное, местный молодой хлопец на посылках, – решил Забубенный, – первый год служит. Убежал ночлег готовить».