Читаем без скачивания Цикл Скорпиона-5. Всполохи Эйцехоре. - Степан Мазур

Лада отстранилась и, глядя прямо в глаза, ответила:

- А ты будущий демиург… ты просто забыл, что значит расти вверх. Нацепил на себя слишком много груза, и он мешает тебе.

Действительно слишком, раз та, которой менял пелёнки, теперь учит жизни… И ведь слушаю же. Никто не разобрался в ситуации, а она разобралась. Потому ещё жив.

- Кстати о грузе. Ты видела Серокожего?

- Конечно. Только долго он один не протянет, наши биологи подобрали ему необходимый комплекс питательных веществ, поддерживающий его жизнь, но, судя по моим ощущениям, он чахнет. Ему требуется что-то ещё. Мы вряд ли этим располагаем.

- Полагаешь это связано с их генной недостаточностью?

- Папа говорил, что они бесполы и размножаются банальным клонированием. Возможно в этом проблема.

- Эффект «копирки»?

Лада кивнула.

- Идём, покажу.

И мы побрели по космодрому, ловя недоумевающие взгляды техперсонала. На дворе январь месяц, температура порядка минус тридцати, а мы все вчетвером одеты достаточно легко. Одежда, как для бабьего лета. Разве что я, Слава и Лада сами обеспечиваем себе необходимый минимум для нормального существования при низких температурах, а Юлю я просто взял в кокон жизнеобеспеченья. Ей ещё со мной прыгать, а я не изучал влияние Дальноступа на спутников в зимний период.

Неприметный лифт в одном из ангаров опустил нас на нижние этажи. Едва створки отворились на самом нижнем этаже, в грудь уткнулись дула автоматов. Я давно не был на космодроме, Юля никогда, Слава привык проникать везде напрямую, благо Рысь показал «дорожки», а вот стоило охранникам увидеть недовольный взгляд Лады, как дула автоматов уткнулись в потолки, охрана вытянулась по струнке вдоль лифта. Проходя вдоль этого «почётного караула», я увидел только белые одежды с нашивками на плечах в виде орла, феникса или берёзы. Сплошь старшие офицеры: Ветераны, Мастера и даже Старейшина. Дмитрий Александрович выставил вокруг серокожего самую надёжную гвардию, запросив у структуры лучших воинов. Даже Вася так лемурийца не охранял.

Второй для меня отец по жизни, тем не менее, так же как Василий, лицезрел величайшую для себя загадку. Как Михалыч влюбился в технологии Иномирья, а Василий в разгадку Лемурийцев, так и Космовед пытался сломать мозг, но достучаться до всех хранимых в хрупком тельце пришельца тайн. И потому отец от усердия уткнулся лбом в бронированное стекло, вглядываясь во все глаза на Серокожего. Как намекнула по пути Лада, отец стал меньше времени уделять другим своим трём любимым детищам: кораблю, что структура собиралась отправить на Марс, ракетам, которыми хотели доставить на Луну детали первой базы и даже летающей тарелке, которую спёр у заграничных коллег по исследованию космоса при случае Сёма.

В комнате помимо Космоведа и двух учёных находился Саныч. Один из двадцати пяти представителей генералитета сидел за столом в белоснежной форме с нашивкой на плече, в виде багрового скорпиона. И в отличие от отца сиял от радости. Рассматривая последние сводки, когда входил в курс всех дел в структуре, я приметил, что в последние два года Саныч облюбовал себе территорию в Свободном и далеко от неё не отходил, взяв на себя координирование охранных систем космодрома и всегда держа под рукой несколько боевых соединений на случай любых угроз. Мало ли кому что понадобится? В одном месте скопилось слишком много ценных для человечества технологий.

- Скорп! Сколько лет? Сколько Зим? – Первым подскочил Саныч.

- Двадцать три, - припомнил я последнее день рождение в ноябре. После рождения Боремира и попытки Перуна убить первенца оно прошло незаметно. Точнее было совсем не до него. Народ из Иномирья надо было вытаскивать.

- И сколько из них мимо? – Подмигнул Саныч.

- Чего-то всё-таки добились… - Я развёл руками, как бы обводя руками не только границы базы, но как бы намереваясь показать всю массу влияния структуры на мир. Пусть в последние годы это было и не совсем моей заслугой. – А может, само всё как-то получилось?

- Само бы давно и развалилось.

Крепкое рукопожатие. Генерал в форме, следит за собой. Ежедневные зарядки. Никакого пуза. Других, впрочем, и не держим. В подчинении нечто большее, чем десятки тысяч человек. Генералы охраняют саму идею нового мира. И каждый не позволит себе превратиться в тщеславное, заплывшее жиром, маразматичное существо о двух ногах. После недочётов в Иномирье и подавно.

- Отец, чем опечален? – Я повернулся к Космоведу, который настолько погрузился в свои мысли, что весь прочий мир оказался где-то за гранью восприятия.

- Он худеет! – Обернулся Космовед. – За месяц потерял семь процентов веса. Если учитывать, что за время пленения он уже потерял почти треть веса, то осталось ему совсем немного. – Печально добавил отец и вздохнул. – А вскрытие не даст нам той информации, что содержит его мозг.

- Вскрытие вскрытию рознь. – Ответил я. – Лада, Юля, идёмте. Этот старикан должен быть погружён в проблему колонизаций иных миров, а не пытать пленных.

- Э! Что вы собрались с ним делать? – Встрепенулся отец.

- Как что? – Удивилась Лада. – Вскрывать!

Юля дружески похлопала Дмитрия Александровича по плечу, добавив:

- Не, не, не, всё не так, как вы думаете. Может и не понадобятся потом никакие патологоанатомы.

Слава сел за столом рядом с Санычем, взглядом усадил Космоведа.

- Если он так ценен для науки, то мироздание оставит его в живых, - хмыкнул Аватар.

- Знаю, - ответил Саныч. – Это из той же серии, что и «само всё как-то сложилось»…

Серокожий заинтересованно проводил нас взглядом. К нему с самого момента в комнату не входил никто так открыто, без защитных средств и подавляющего волю оборудования. Он даже издал какой-то звук. Переводчик в мозгу, старый подарок Отшельницы Тосики, захрустел, силясь преобразовать его во что-то осмысленное для меня, но не смог. Слишком далеко ушли Серокожие в генной мутации, чтобы принять осмысленно их вербальный язык. Или это был просто вздох?

- Я общалась с ним образами. – Сказала Юлия. – Попробуй кинуть ему информационный пакет.

- Какой из трёх уровней? – Уточнил я.

Просто не был уверен, что разговор не на тех скоростях адекватно воспримется нами обоими. Он больше использует возможности мозга, я – души.

Сжечь его мозг в планы не входило.

- Это не совсем то, как ты общался с Сёмой. – Сопоставила мысли Юлии Лада (которые та считала с меня, пока отвлекался на ощущения переводчика. Постоянно забываю, что ей палец в рот не клади, но вот чтобы автоматизировать блок на считывание, время терять не хочется. Нужно же разобраться в процессе, а это требует больше двух минут), свои собственные ощущения и тот пласт инфы, что считала с Сёмы ранее о невербальных способах общения, пока блондин витал в облаках. – Просто переводи слова в образы и кидай ему. На естественных скоростях.