Читаем без скачивания Противостояние 2 - Александр Маркьянов

   А вот тут она проявила благоразумие. Чистый репортерский инстинкт - не выдавать представителям властей свои источники информации. Она не вывалила на стол ни информацию про несчастного пакистанского портье, ни про жутковатый рассказ маленького пуштуна, ночью, на железнодорожной станции. Всю эту информацию, все эти козыри она решила придержать до поры до времени. Вместо этого - она спросила, когда за мистером Бартоломью закрылась дверь

   - Он всегда такой.

   - Бывает и хуже. Так вам нужен лист бумаги и ручка.

   - Нет. Не нужен. Вы проводите меня?

   - С удовольствием...

   Проводив сумасбродную репортершу, Марк Каплан на своем джипе сделал круг по тихим улицам посольского квартала - и остановился рядом с британским представительством. Оставив машину, он пересел в черный Кадиллак, ожидающий его уже пятнадцать минут. В нем был один человек - Кристофер Бартоломью. Без очков - очки у него были с простыми стеклами - и туповатого выражения лица он выглядел совсем по другому.

   - Что она здесь делает? - без эмоций спросил он

   - Я так полагаю, копает, сэр - так же нейтрально ответил Каплан.

   - Копает то же, что копаем и мы?

   - Возможно, сэр.

   В отличие от многих других американских посольств, должность юрисконсульта в посольстве в Пакистане занимал не сотрудник ФБР. Кристофер Бартоломью - это было его настоящее имя, потому что легенду сразу же вскрыли бы - длительное время работал в министерстве юстиции, начинал же он и вовсе окружным прокурором. Официально, последние несколько лет он трудился в антитрестовском отделе - а вот тут вот начиналась легенда. На самом деле - Кристофер Бартоломью последние несколько лет был спецпрокурором министерства юстиции с высшей категорией допуска к государственной тайне. Его специализацией были дела, в которых фигурировала государственная тайна и в которых подозреваемыми в тех или иных противоправных действиях были сотрудники ЦРУ. Ближе всего к этому было понятие "военный прокурор" - хотя к военной юстиции Бартоломью отношения не имел и ЕКВЮ*** в глаза не видел...

   - Как ты ее опознал?

   - Случайно, сэр. Я был на дежурстве. Она достаточно известный персонаж в Вашингтоне.

   - Считаешь, что ее сюда направили за жареными фактами?

   - Нет, сэр. Она слишком известна. Скорее ее используют как отвлекающий маневр. Знаете, как в цирке, сэр - у фокусника одна перчатка белая, вторая - черная. Белая отвлекает, черная - проводит трюк. Она - белая.

   Кристофер Бартоломью за долгие годы работы прокурором отлично научился держать разговор и вводить людей в состояние, когда они нервничают, выходят из себя, когда им кажется, что они сказали глупость, даже ничего особо не говоря. Как сейчас, например.

   - Есть еще один вариант - сказал Бартоломью после того, как обдумал слова своего подчиненного - она слишком известна, чтобы ее тронуть. Даже я бы так выразился: она скандально известна, чтобы ее тронуть.

   - Сэр, половина Вашингтона будет плясать от радости если она пропадет без вести где-нибудь в племенной зоне.

   Чиновник - а Бартоломью так и звали за глаза, чиновник, этот имидж он успешно поддерживал - саркастически хмыкнул.

   - Немного не так. Первый денно они, конечно, будут веселиться, это несомненно. Но на второй день их одолеет жестокое похмелье. Журналисты накинутся на них как стая голодных акул и начнут предполагать, кому было выгодно избавиться от независимой журналистки. А предположение иногда бывают хуже обвинения. Потому что от предположений - невозможно защищаться. От обвинений - можно.

   - Поставить за ней хвост, сэр?

   - Начитался? Хвост... Как в дурном шпионском романе. И кто по твоему будет этим самым хвостом? Просто разузнай где она живет - и приобрети привычку заходить туда по вечерам чтобы пропустить стаканчик. В отелях хорошие рестораны. Возможно тебе и повезет.

   Пройдя пару сотен метров, миссис Вард поняла, что больше не может и сняла туфли. Несмотря на то что это был дипломатичекий квартал, тротуар был грязным и пыльным. Но ногам сразу стало полегче. Стоящие на перекрестке полицейские удивленно вытаращились на нее - она гордо прошагала мимо. Да пошли вы все! Если вы думаете, что это так просто сойдет вам с рук - вы ошибаетесь! Все!

   На авеню Атаюрка она попыталась поймать такси, это было рядом с американским посольством, верней, его визовым отделом - и тут ее кто-то толкнул

   - Извините...

   Английский с бостонским прононсом так ее удивил, что она обернулась.

   - Майкл Миллс! - воскликнула она, оказывая на невысокого лысого, казавшегося весьма расстроенным джентльмена, толкнувшего ее

   Джентльмен, пошарившись в кармане, нацепил на нос очки.

   - Я вас знаю? - это было не утверждение, это был вопрос

   - Самолет. Вы летели вместе со мной, на соседнем месте.

   - Ах, да...

   - У вас проблемы с визой?

   - Нет, нет...

   Дженна Вард недобро улыбнулась - чутьем репортера она почувствовала запах жареного. Вот теперь - хрен я тебя выпущу, Майкл Миллс

   - Может быть, поймаем одно такси на двоих. Куда вам?

   - В Хилтон.

   - Тем более. И мне туда же!

   Кристофер Бартоломью и в самом деле был спецпрокурором министерства юстиции, направленным сюда для того, чтобы расследовать ряд подозрительных и странных дел, имевших место в последнее время и в которое могли быть замешаны не просто американские граждане - а люди, напрямую работающие на дядю Сэма. Вот только прибыв на место Бартоломью, стал не столько расследовать - сколько скрывать, зачищать концы, подставляя под удар свидетелей, которые знали действительно что-то важное и опасное и могли заговорить. С гражданами Пакистана разбиралась ИСИ, с американскими гражданами - сам Бартоломью и те кто прибыл с ним.

   Бартоломью давно сделал выбор в жизни. Пусть гибнет мир, но здравствует юстиция - это было не про него. Если закон мешает работать - ко всем чертям такой закон - вот это было гораздо ближе для него. И он нашел себе немало сподвижников в здании, затерянном в лесах Мэриленда.

   Если долго смотреть в пропасть - пропасть начинает смотреть на тебя.

   * охранник посольства был прав, как ни странно. Я уже упоминал, что предыдущий посол покинул страну, а новый еще не прибыл в страну и не вручил верительные грамоты. Так что юридически - всю первую половину 1987 года в Пакистане и впрямь не было американского посла.

   ** прим автора - возможно, читателю покажется что этот персонаж гротескный. Но это не так, он срисован с реального прототипа, с реальной американской журналистки, не раз бывавшей в Афганистане. Кому надо - тот найдет.

   *** Единый кодекс военной юстиции - правовой документ, по которому живут вооруженные силы США.

   Кабул

   Аэропорт

   18 августа 1987 года

   Если спросить любого советского летчика гражданской авиации конца восьмидесятых годов, куда летать хуже всего - он, не раздумывая, ответил бы: в Афганистан. Аэропорт Афганистана был предельно поганым местом, куда никто бы не полетел по своей воле - но приходилось.

   И летали.

   Все дело было в том, что афганская столица, город Кабул располагался как бы в кольце гор. Мало того что самолету и так не хватало воздуха над этими проклятыми горами - так еще в этих горах были диверсионные группы духов. Все чаще и чаще на их вооружении были Стингеры - современные американские ПЗРК, поставляемые сюда в обход международных норм и законов США*.

   Небольшой Як-40, приписанный к Аэрофлоту и имевший вне внешние атрибуты Аэрофлота - но на деле обслуживающий Генеральный штаб ВС СССР, а конкретно ГРУ ГШ совершил посадку в аэропорту Кабула в десять с небольшим часов по местному времени. Самолет вез всего троих - ни один из них не был в военной форме, но один по выправке явно был генералом - не меньше. Каждому, кто хоть раз видел этого человека, потом помнились его удивительные, василькового цвета глаза.

   Генерал-лейтенант ГРУ ГШ Владимир Афанасьевич Птицын встал на путь предательства в середине семидесятых, еще не будучи генерал-лейтенантом ГРУ. Самое удивительное - что в отличие от своего коллеги - и по работе и по предательству - генерала Дмитрия Полякова - ни тогда не сейчас он не являлся агентом какой-либо иностранной разведки. Он предавал Родину не в чью то пользу - он просто своими действиями сознательно причинял вред, желая разрушения страны, в которой он вырос, и которой теперь служил**.

   Предательство в ГРУ началось в начале семидесятых, когда туда, "на укрепление кадров" перевели из Отдела административных органов ЦК КПСС некоего Олега Пасечника, которого сразу назначили отвечать за кадры в ГРУ - больше он ни на что не годился. Такие "кадровые инъекции" в силовые структуры были не редкостью, считалось, что партийный стаж может легко конвертироваться в любой другой, людям сразу давали звания полковников, а то и генералов, засчитывая партийный стаж за выслугу лет. Более страшной ошибки, начальник ГРУ ГШ генерал Ивашутин не совершал за всю свою жизнь (хотя его ли это ошибка и мог ли он отказаться от такого партийного "кадра"?). Это распространенная ошибка - посадить заведовать кадрами того, кто больше нигде не годен - люди не понимают, что с этого момента в организации не будет ни одного человека лучше, умнее того, кого они поставили заведовать кадрами. Отрицательный бюрократический отбор во всем его величестве - и причина его в том, что кадрами заведуют худшие. Пасечник вдобавок оказался врагом народа***, и за довольно долгое время, в течение которого он заведовал кадрами (а как его выкинешь, если у него в Отделе административных органов ЦК, настоящем биче для всех советских спецслужб, осталась масса друзей?) он сумел создать и возвысить целую группу офицеров, которые думали так же как он. То есть - были такими же врагами народа, как и он сам. Птицын оказался самым высокопоставленным из всех. Благодаря Птицыну и его знакомству с Пасечником в ГРУ были приняты еще несколько молодых людей, которые без протекции не попали бы в ГРУ никогда. Анкеты у них были далеко не чисты, а один вдобавок оказался инвалидом пятой группы****. Впрочем - о чем стоны, если инвалидом пятой группы был и сам Председатель КГБ?