Читаем без скачивания О чем мечтает герцог - Дженна Питерсен

— Нет, — кивнула Наоми. — Я делала всё возможное, чтобы дать ему то, чего он был лишён, чего не могла дать ему наша мать: любви, привязанности… И защиты.

— Защиты? — переспросила Лилиан, не понимая, о чём говорит Наоми. Только ли о гнев их матери, или о чем-то ещё? И судя по печальному отсутствующему взгляду, виконтесса подразумевала нечто более серьёзное.

И снова Наоми кивнула:

— Да. Кое-что лучше предать забвению. Иногда раскрытие правды может только лишь причинить боль. У Саймона и без того жизнь была нелегкая, зачем делать его ношу ещё тяжелее?

Лилиан чуть отступила назад. Итак, Наоми говорила о чём-то большем, нежели о простом отчуждении в отношениях Саймона и его матери. Невольно создавалось впечатление, что она знала секреты их отца, возможно, те самые, которые начал раскрывать Саймон.

— Но Саймон больше не нуждается в защите, — мягко сказала Лилиан, содрогнувшись от того, что сама делала в точности то же самое, пряча от Саймона свои собственные секреты. — Он взрослый мужчина, и заслуживает того, чтобы знать правду. Ему нужна эта правда, даже если она заставит его страдать.

Теперь Наоми сама повернулась к ней с бледным напряжённым лицом.

— Он говорил, что тщательно проверяет документы, оставленные нашим отцом. — Лилиан медленно кивнула, соглашаясь с ней. — Что он знает?

Девушка медлила в нерешительности, понимая, что поступает неправильно, вмешиваясь в сокровенные переживания брата и сестры. Если Наоми знала что-то ещё о прошлом их отца, несправедливо, если Лилиан услышит об этом раньше Саймона. Как бы её не мучило любопытство. И со вздохом она сказала:

— Я думаю, будет лучше, если вы поговорите с Саймоном о том, что он знает.

Задрожав от волнения, Наоми опустилась в ближайшее кресло.

— Да, полагаю, я задолжала ему эту правду. Просто, мне трудно не думать о нём как о ребёнке, которого я поклялась защищать, чтобы с ним никогда не случилось ничего плохого.

Наморщив лоб, Лилиан попыталась представить себе эту картину. И почему-то было очень трудно вообразить Саймона ребёнком, который не мог о себе позаботиться… Саймона, нуждающегося в защите. Перед её внутренним взором предстал лишь сильный властный мужчина, которым она не смогла не увлечься.

— Но вы же понимаете, что он уже не тот ребёнок, — настаивала Лилиан.

— Да, — согласилась Наоми, встала и улыбнулась. — Он уже не тот ребёнок, только я иногда забываю об этом. Хорошо, что вы мне напомнили это. Я поговорю с ним ещё раз, может быть, после ужина.

Лилиан кивнула, испытывая необъяснимую тревогу. Несмотря на то, что Саймон хотел узнать правду, девушка почувствовала себя так, словно каким-то образом причинила ему вред, даже зло.

— Ну, а теперь, — Наоми бросила на Лилиан озорной взгляд, — давайте перестанем говорить о моём брате, давайте поговорим о вас.

Лилиан напряглась и, смутившись, повернулась к Наоми.

— Обо мне?

— Да, — Наоми зашагала по комнате. — Что вам больше всего нравится? И будьте внимательны, я буду судить о вас, основываясь исключительно на ваших предпочтениях в книгах для чтения.

— Тогда я буду осторожна, — засмеялась Лилиан, подходя к заполненным самыми разнообразными книгами полкам, которые предлагали большой выбор, дабы поразить и развлечь свою будущую золовку.

Но даже когда они смеялись, Лилиан не покидало чувство беспокойства. Пока она хранила свои секреты от Саймона, она скрывала от него кусочек мозаики, которую он страстно хотел сложить. И неважно, защищала ли она его или себя, это делало её похожей на его отца.

Несмотря на дневные события, ужин проходил оживленно. Лилиан занимала место справа от Саймона, а Наоми — напротив неё. Габби сидела рядом с Лилиан, а её глуховатая тётушка — рядом с Наоми. На противоположном от Саймона конце стола расположилась его мать. Только она одна из всех присутствующих не смеялась, ничего не рассказывала, и вообще никак не участвовала в весёлом времяпровождении за столом, даже, несмотря на то, что тётя Изабел поделилась несколькими историями из тех времён, когда была дебютанткой.

И, несмотря на всё это, Лилиан ощущала, что между братом и сестрой нарастало невидимое напряжение. Случайно, в те минуты, когда их глаза встречались, казалось, они вели безмолвную битву. И хотя Лилиан понимала, что большего, кроме короткого разговора с Наоми, ничего не добьется, её по-прежнему интересовало, какой исход будет у «этой» войны.

И словно прочитав её мысли, Наоми наклонилась к брату, и Лилиан услышала тихий шёпот:

— Сегодня вечером после ужина я бы хотела поговорить с тобой.

Саймон изогнул бровь.

— Поговорить?

Она кивнула, и страдание на её лице заставили Лилиан сжаться от сочувствия к ней. Во взгляде Наоми девушка распознала непоколебимую решимость и смирение. Как если бы сестра Саймона знала, что ничто не останется прежним после того, как она поговорит с ним, но даже несмотря на это, она была готова встретиться лицом к лицу с уготованным ей будущим.

— Мы начали разговор раньше, — проговорила Наоми, судорожно вздохнув, — но у меня не хватило сил его закончить. Теперь я готова это сделать.

После длительного молчания Саймон кивнул:

— Что ж, хорошо. Могу я узнать, что изменило твое мнение по этому вопросу?

Вместо ответа Наоми решительно посмотрела прямо на Лилиан. Саймон последовал за её взглядом, и вдруг весь мир исчез. Остался только он один. Ни лжи, ни тайн, ни боли.

Только он.

У него был невероятно пугающий взгляд. Лилиан уже почти была готова отвернуться, когда вдовствующая герцогиня неожиданно поднялась со своего места и резко произнесла:

— Полагаю, теперь нам следует перейти в западную гостиную.

Пока все остальные гости вставали из-за стола и выходили из комнаты, Саймон уже был на ногах и заботливо помогал Лилиан подняться со стула. Когда он предложил ей руку, девушка вздрогнула. Всего один день прошёл с тех пор, как они последний раз были вместе, но сейчас ей показалось, что прошла целая вечность. Она нуждалась в нем, жаждала его прикосновений, ощущения его дыхания на своей коже.

Видимо, он почувствовал то же самое, так как склонился и медленно вдохнул её тонкий аромат, прежде чем прошептать:

— Я не знаю, что ты сказала моей сестре, но благодарен тебе за это.

Лилиан зажмурилась.

— Подожди, пока не поговоришь с ней, прежде чем благодарить меня. Возможно, тебе не понравится исход разговора.

Он дернул плечом.

— Неважно. Я начинаю ценить правду намного выше лжи, с помощью которой меня пытаются защитить.

Лилиан бросила на него быстрый взгляд. Он выглядел почти умиротворенным, даже, несмотря на то что, догадывался: сестра сообщит ему то, что он будет потом ненавидеть. Что, возможно, причинит ему боль и навсегда его изменит. И всё же он хотел знать правду.