Читаем без скачивания Полюса притяжения (СИ) - Тодорова Елена

— СПА-СИ-БО!

Грудь и спина покрыты испариной. Волосы у висков и на лбу вьются от влаги. Дыхание дает сбой. Но внутри клокочет такая гамма чувств и эмоций, искры высекает.

Большая часть ее поклонников — подростки и молодежь. А они тоже богаты на отдачу.

— Спасибо! Спасибо всем огромное! Я в восторге от вас! — прижимая ладонь к груди, счастливо улыбается Яна. — Радуйтесь каждому мигу, каждому мгновению! Будьте такими же взрывными! Вы офигенные! И все у вас будет хорошо! Слышите меня? Слышите? — после оглушительных выкриков одобрения с задором смеется. — Да!!! Чтобы ни происходило, идите на свет. Несите свет! Вы офиг-е-е-н-н-ные! А-а-а-а-у!

Сцену заполняет балетная труппа и продолжает шоу, чтобы Ra’Яна имела возможность перевести дыхание, сменить последнее платье и поправить макияж.

— Молодец, манюнечка! Мо-ло-дец!

Уже не шокирует, что Гоголь влетает в гримерку без стука, когда она полуодета. Ярослав, если и смотрит, оценивает ее как куклу.

— Давай, рубани последнюю до остановки сердца!

— Принято! Будет сделано.

Волнуется, безусловно. Перед первым выходом такого не чувствовала. А сейчас ощутимо в груди задрожало. Пульс забил слух. Стук собственных каблуков гулкими ударами вспаривает нервы.

Балетная труппа заканчивает. Резкие танцевальные ноты обрываются. Темнота. Медленный, завораживающий, будто сказочный, проигрыш. Плавное освещение сцены. Темно-синие и неоново-белые лампы выводят внимание сразу на Яну. Публика взрывается новой волной оваций, приветствуя последний выход артистки. Она идет неторопливо, ощущая твердость и вес ультракороткого платья, инкрустированного битыми серебристыми осколками. Корсет сдавливает грудь, но дыхание спирает, конечно же, не от этого.

Глядя в толпу, видит только Рагнарина. Обнажает душу. Стоит, будто голая на морозе. Потряхивает не то от страха, не то от нервного возбуждения.

— В этом зале присутствует человек, который очень круто изменил мою жизнь. Он изменил меня, — голос, несмотря на электроакустическое преобразование, звучит тихо. И то, что зрители притихают, усиливает момент. — Если совсем откровенно, каждая моя песня о нем. Эта… последняя баллада — исповедь. Слышишь, Северный? Это best of the best. Мой оголенный нерв. Для тебя. От Южного полюса Северному, — касаясь груди, повторяет тот же жест любви, который показывала ему, когда они расставались.

Пока идет проигрыш, чуть склоняет голову вниз и незаметно переводит дыхание. Вновь смотрит на Дениса. Он подмигивает ей, приподнимая один уголок губ в какой-то абсолютно потрясающей для нее, шикарной улыбке.

Однажды я забуду все слова,

Однажды и глаза мои ослепнут.

Лишь только сердце будет помнить:

Тебя, моменты — наше счастье.

Я отыщу свои ошибки,

Все фразы резкие, поступки мерзкие.

Пойму, где была я не права,

И мысленно у тебя я снова… снова попрошу прощенья…

Я прошепчу «спасибо»,

За то, что ты сберег,

за то, что отпускал и что прощал.

За руку жизни, которую ты мне отдал.

Еще скажу «спасибо»… За сына и за дочь!

Прости, опять прости, мое «прости» особенное…

Оно способно исцелять!

Прости же все моменты, когда переходила я на ложь,

Рассказывая то, во что сама не верила.

Прости за то, что главной для тебя пыталась быть,

Тебе вверяя все последствия.

Сам Бог распределил: жена — ребро, муж — все остальное.

Слышишь? Слышишь, Северный?

Такой расклад я принимаю. Все мечты мои с тобою.

Пожалуйста… Пожалуйста…

Останемся вместе?

Последнюю строчку выдыхает прерывистым шепотом. Рагнарин шагает к сцене. Протягивает руки. И Яна, не раздумывая, спрыгивает в его объятия. Притихший зал взрывается бурными овациями. Публика беснуется. Но Денис не замечает ни направленных на них камер, ни криков толпы. Обнимая, сжимает Янку, вероятно, до боли. По-другому в тот момент не может. Чувствует, как ее колотит от эмоций. Хочет успокоить, но нужных слов не находит. Остается лишь энергетически отдавать. Отдавать все, что у него есть.

Сразу после концерта, попрощавшись с Натальей Ильиничной и Виталием Дмитриевичем, направляются в аэропорт.

— Ого! Это частный самолет? Мы летим только вдвоем.

— Не считая пилотов и стюардессы. Но они нам мешать не станут.

— Раг, ты меня пугаешь, — все так же потрясенно проговаривает Яна. — Самолет твой?

Он смеется.

— Бизнес-джет.

Сжимает ее ладонь, прежде чем отстраниться, чтобы пропустить первой к трапу.

— Что это значит?

Берет небольшую паузу, с нездоровым интересом прослеживая за тем, как колышется на Янкиной округлой заднице осколочно-металлическое платье. Подол не прилегает, из-за фактуры стоит буквально неподвижно, но когда она поднимается выше по ступеням, дает приличный обзор на бедра и сами ягодицы. Оглядываясь, Рагнарин взглядом останавливает охрану. Те с пониманием замирают у подножья трапа, смотрят в разные стороны.

— Так, что это значит? — повторяет девушка свой вопрос уже в салоне.

— Это административный самолет, предназначенный для перевозки частных лиц. Мы арендуем.

— Сколько нам лететь?

— Двенадцать часов, — информирует Денис. И тут же уточняет: — Немного больше.

— Ого!

— Не волнуйся, для нас время пролетит незаметно.

Сразу же увлекает жену в заднее крыло.

— Что здесь?

— Спальня.

За дверью действительно оказывается полностью меблированная комната с большой двуспальной кроватью, столом, большим узким диваном, телевизором, баром и двумя высокими креслами у иллюминаторов.

— Зачем все это? Что мы тут будем делать?

Рагнарин широко улыбается.

— Ты как маленькая, Янка.

— А сюда никто не войдет?

— Нет. Садись и пристегнись. Сейчас будем взлетать.

Включается динамик. Капитан воздушного судна приветствует их на борту и проговаривает стандартные рекомендации относительно предстоящего полета.

Самолет взлетает. Выравнивается. И, наконец, уединение Рагнариных становится ощутимым.

За окнами темная ночь. В спальне относительная тишина. Напряженный зрительный контакт.

— Шампанского?

— Не знаю… — пожимает Яна плечами. Уводя взгляд в сторону, обхватывает себя руками. — Может, немного.

— Ты стесняешься меня? — усмехается Денис.

— Нет… — но щеки тотчас вспыхивают. — Просто…

— Что просто?

— Я не знаю… Мне отчего-то как-то неловко.

— Что ж… — подает ей бокал с игристым напитком.

После первого крупного глотка у Янки щиплет язык, а в груди будто мыльный пузырь раздувается.

— У меня для тебя кое-что есть, — говорит Рагнарин.

Его взгляд и интонации заставляют ее еще больше волноваться.

— А у меня для тебя — ничего, — выпаливает, напряженно рассматривая лежащий у него на ладони фирменный темно-синий футляр с золотистой гравировкой «RAGNAR».

— Открой.

Отставляет бокал на барную стойку и, убедившись, что он надежно стоит, дрожащими руками забирает футляр. Прежде чем поддеть крышку, неосознанно делает глубокий вдох и задерживает дыхание.

— Красиво, — искренне восторгается Яна, разглядывая кольцо с крупным вишневым камнем. — А что это? — спрашивает чисто из любопытства.

— По центру — красный триллиант[19]. На ободке — обычные каплевидные белые бриллианты.

— Ничего себе! — только и способна выдохнуть девушка.

— Я заказал это кольцо после нашего первого секса. Сначала думал просто подарить, потом понял, что с тобой… все сложнее.

— Это как-то… — резко возвращает ему подарок. — Неприлично. Всем так даришь?

Рагнарин тяжело вздыхает. Смотрит на нее с укоризненным прищуром. А Янка даже руки за спину прячет, давая понять, что не возьмет.

— Что ж ты такая непонятливая… Янка…

— Мне очень неприятно, — с вызовом выдвигает подбородок.