Читаем без скачивания О времени, стране и о себе. Первый секретарь МГК КПСС вспоминает - Юрий Анатольевич Прокофьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В связи с этим выскажу конкретные замечания. Мало сказать о необходимости соблюдения действующих законов. Надо прекратить войну законов. А этого не сделать без приостановления действия всех законов, принятых республиками и регионами, которые противоречат Конституции и законам Союза ССР.
Нельзя полагаться на стихийный выход из кризиса. В новых высокоразвитых странах, к опыту и жизненному уровню которых мы апеллируем, существовали пяти-, трех– и однолетние планы развития, целевые национальные программы.
Необходимо срочно восстановить централизованную систему материально-технического обеспечения, прежде всего жизненно важных отраслей. Без этого, на наш взгляд, невозможно заблокировать кризисные процессы.
В числе приоритетных мер стабилизации экономики должно быть усовершенствование системы налогообложения. Становление новых форм хозяйствования не должно проходить за счет ущемления интересов государственных предприятий и работающих на них людей. Нельзя допустить окончательного развала государственного сектора экономики. Это приведет к краху.
В числе антикризисных мер следовало предусмотреть финансовое оздоровление экономики. В государстве должна осуществляться единая финансово-кредитная политика, основанная на единой денежной единице, на мощной государственной банковской системе. Надо, наконец, на наш взгляд, решиться и на проведение глубокой денежной реформы. Широкие слои населения от этого не пострадают.
Комплексность мер разрушается также и из-за отсутствия необходимых шагов по нормализации внешнеэкономической деятельности, по установлению контроля за основными экспортными ресурсами. Мы можем потерять практически все стратегическое сырье, если оно пойдет на бартерные сделки.
Из числа безотлагательных мер выпали проблемы науки, культуры, образования, здравоохранения, без срочного решения которых невозможно как выжить, так и думать о будущем.
Второе. Об антикризисной программе Кабинета министров СССР. Какие бы сегодня ни высказывались здесь точки зрения, я все-таки считаю, что ход ее обсуждения хорошо демонстрирует степень отстраненности партии от решений важнейших вопросов нынешней жизни государства. Центральный Комитет вновь поставлен перед фактом. Зачем сегодня обсуждать на Пленуме документ, который уже вчера принят за основу Верховным Советом? Хотя нужно напомнить, что и КПСС – правящая партия, и президент страны с ее премьер-министром – члены ЦК. Складывается впечатление, что наши товарищи хотели бы получить добро Пленума; по классическому сценарию прошлого. Собрались, поговорили, проголосовали «за». А иначе возможен тот вариант, о котором говорил здесь товарищ Пригарин, что Пленум Центрального Комитета партии будет противопоставлен Верховному Совету, если он придет к иной точке зрения.
Не могу не высказать и точку зрения городского комитета партии по программе в целом. Вызывает серьезное сомнение социальная плата за предлагаемые правительством меры. Мы считаем ее крайне высокой. Вы знаете, уважаемые товарищи, в моем сознании стираются все и немалые достижения перестройки в области демократизации, когда я утром вижу, как у овощного магазина из мусорных контейнеров старушки собирают капустную листву, а молодой человек в коммерческом магазине, спокойно тыкая – раз, два, три, – берет три бутылки спиртного стоимостью свыше тысячи рублей.
И еще один вопрос, связанный с программой. За что голосовали депутаты? За доклад товарища Павлова или за программу? Даже при беглом взгляде видно различие в положениях доклада и в программе, которая была представлена. А что будет реализовываться? Положения доклада или программа? Это тоже совершенно не ясно.
И наконец. Самые жаркие дебаты вчера на пленуме горкома партии разгорелись вокруг вопроса о нынешнем руководстве КПСС. Прямо выдвигалось требование об отставке генерального секретаря ЦК. Такая постановка вопроса обосновывалась тяжелым ходом преобразований, грузом ошибок перестройки, усиливающимися тяготами жизни, непонятной многим политикой балансирования между различными политическими силами, все большим разрывом между первичными партийными организациями и руководством партии.
И вовсе это не козни партаппарата, как некоторые пытаются сейчас это представить. Это настроение достаточно широких партийных масс. Только в наш городской комитет за последнее время поступило свыше 300 писем, различных резолюций с выражением недоверия ЦК, Политбюро, генеральному секретарю. Да и члены горкома партии, большинство из которых представители трудовых коллективов, – далеко не аппаратчики.
Михаил Сергеевич! Вы должны понять, что люди ждут не только решительных заявлений. Их было уже более чем достаточно. Но прежде всего энергичных и последовательных действий во всех сферах жизни. Только так можно вернуть доверие коммунистов, поддержку народа.
На пленуме горкома шла речь о необходимости принятия чрезвычайных мер как механизма реализации антикризисной программы. К этой же мысли приводит и доклад товарища Павлова, особенно первая его часть. Без таких чрезвычайных мер в той ситуации, которая сложилась в стране, ни одна программа, а тем более антикризисная, быть реализована не может. И Михаилу Сергеевичу Горбачеву, как президенту, нужно на это решиться, реализовать предоставленные ему чрезвычайные полномочия.
Если же все останется без изменений, если все опять утонет в словах, не подкрепленных делами, то это будет трагичным и для страны, и для партии. И тогда коммунисты вправе будут поставить вопрос: «А имеет ли право нынешнее политическое руководство возглавлять партию?»
И еще. Я не знал о выступлении Станислава Ивановича Гуренко. Считаю, что это честное, мужественное выступление, и готов подписаться под каждым его словом.
Мой взгляд на события августа 1991 года
Запись Ю. А. Прокофьевым по памяти своих показаний следователю в прокуратуре г. Москвы о событиях, происходивших в Москве, и о своем участии в них
28–29 августа 1991 года
Российский государственный архив социально-политической истории Ф. 660. Оп. 6. Д. 6.
(Л. 12) Мой взгляд на события августа 1991 года.
О событиях, происходивших в Москве 17–21 августа 1991 года, и моем участии в них могу сказать следующее.
Вечером в субботу 17 августа, где-то в районе 23 часов ко мне на дачу зашел Шенин – секретарь ЦК КПСС. Обычно вечером жители дачного поселка гуляли, и этот визит у меня вопросов не вызвал. В разговоре Шенин сказал о том, что завтра он вместе с группой товарищей, в том числе Болдин, Бакланов, – руководители аппарата Президента СССР – собираются лететь в Крым для того, чтобы убедить Горбачева ввести чрезвычайное положение. В связи с этим Шенин просил меня в этот день быть на работе, хотя я планировал провести выходной по-иному.
Для меня это сообщение не было неожиданностью, поскольку вопросы введения чрезвычайного положения неоднократно обсуждались в присутствии Михаила Сергеевича весной этого года. Более того, в марте месяце он даже давал поручение группе руководящих работников во главе с Янаевым разработать предложения по чрезвычайному положению и его введению. Соответствующие предложения были разработаны и переданы президенту. Но в то время все
