Читаем без скачивания Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ - Михаил Толкач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Руководство группой десантников разослало гонцов с приказом направиться в район лесного урочища между деревнями Аннино и Залесье. Его приняли комиссары Никитин, Лукин, комбат-2 Тимошенко.
Дольше всех бились за овладение демянской дорогой десантники 4-го отдельного парашютно-десантного батальона, ведомые комиссаром М.С. Куклиным, и разведчики П.Ф. Малеева. Бились врукопашную, забрасывали гранатами бронетранспортеры, поджигали термошариками автомобили и передвижные радиостанции…
Бой затягивался. Обе стороны несли большие потери. Ожесточение владело противниками: советские парашютисты яростно прокладывали путь к старой базе, а фашисты, оберегая свою главную дорогу в котле, защищались с остервенением и упорством. Они стянули к месту прорыва силы из Аркадова, Бобкова, вызвали подкрепление из Демянска и Пенно. Перевес врага стал ощутимым.
Комиссар Куклин связался по рации со штабом МВДБ-1, доложил обстановку.
– Сосредоточиться под Аннино! – приказал комбриг Тарасов.
Куклин, комроты Малеев и начштаба-4 Оборин накрылись плащ-палаткой, осветили топокарты фонариками, отыскивая указанный Тарасовым населенный пункт. Оказался юго-западнее участка дороги, где шла перестрелка.
– И другим отрядам, наверное, не удалось проскочить. – Куклин сосредоточенно намечал маршрут движения.
– Иначе зачем менять азимут? – вставил Оборин.
– Выходить к своим Тарасов намеревается по западному обводу котла – вот зачем! – предположил Павел Малеев. Он был ранен, и голос у него осип. – Мне нужно срочно к штабу!..
Они могли лишь догадываться о планах командования, не зная шифрограммы начальника штаба Северо-Западного фронта генерала Н.Ф. Ватутина, адресованной комбригу Н.Е. Тарасову: «Переходите фронт участке Погорелицы – Николаевское». Перенацеленность движения десантников на запад вытекала из этого указания командования фронта.
Дали сигнал на отход.
Комроты П.Ф. Малеев не нашел своего помощника Ефима Бабикова, но дожидаться не стал.
– Если прибьется к тебе, Михаил Сергеевич, дай, пожалуйста, азимут на Залесье. – Они похлопали друг друга по плечам.
Враг, ощутив ослабление натиска парашютистов, прибавил в настырности. Его группы просачивались в тыл со стороны Аркадова, и лыжникам никак не удавалось избавиться от преследователей.
– Михаил Сергеевич, разрешите нам задержать фрицев? – Комсорг батальона Иван Новиков указал на Василия Иванова и Петра Пимшина.
– Постарайтесь, товарищи! – Куклин, превозмогая боль и слабость, указал ребятам, где лучше занять позиции.
Комсомольцы укрылись позади отходивших колонн. Новиков и Пимшин из-за бугра стреляли по видимым целям и по звукам. Василий Иванов выдвинулся левее их, облюбовал большой пень, залег между корнями. Молоденькие сосенки маскировали его сверху. Он короткими очередями автомата охлаждал пыл торопливых солдат противника.
На марше Оборин доложил комиссару Куклину о том, что часть батальона все же прорвалась через шоссе. Нет среди отходивших к Варыгиным хуторам и группы младшего лейтенанта Ваника Степаняна.
– Новый азимут не знает! – сокрушался начштаба.
– Мне сообщил Гречушников, что Иван Косарев с отделением перебежал дорогу. Если со Степаняном увидятся, вместе найдут старую базу.
Позади колонны стрельба не замирала – заслон жив! И это обнадеживало обоих командиров: враг не настигнет!..
Ефрейтор Василий Иванов по звукам определил: фашисты окружают Новикова и Пимшина.
– Ребята, уходите! – крикнул Василий не таясь. – Прикрою!
И комсорг Новиков, и старший сержант Пимшин не раз за время рейда по тылам немцев убеждались: сообразителен и ловок комсомолец из удмуртского села Таганово. На такого можно положиться! Углубившись в лес, они еще долго слышали злое тарахтенье автомата Иванова…
«Василий Петрович Иванов перед самой войной был сотрудником милиции на станции Балезино. Был веселым, спокойным человеком. Наша бабушка всегда гордилась единственным сыном. – Это строки из письма Иванова Н.А. из Ижевска. – До самой смерти она ждала своего Васеньку. А жена Агния Андреевна всю войну проработала трактористкой. И после войны все надеялась: объявится муж! Да, видно, не судьба…»
Перебрались через ледяные валы на северную сторону шоссе разведчики во главе с Ефимом Бабиковым. Они-то и помогли батальонному комиссару А.И. Сергееву вывести раненых и обмороженных парашютистов в лагерь на болоте Невий Мох.
Главные силы десантной группы Н.Е. Тарасова отступили от демянской дороги на юго-запад и были обнаружены авиацией фронта 2 апреля 1,5–1,8 км северо– и северо-восточнее Старой Ладомиры, в непроходимых трущобах хвойных лесов.
«Штаб Северо-Западного фронта. Курочкину.
Попытка прорваться через демянскую дорогу на болота Невий Мох успеха не имела. Отошел в район леса, 3 км северо-западнее Игожева. Люди крайне утомлены. Прошу питания рациям, перевязочного материала. Посадите санитарный самолет У-2 для Мачихина.
Латыпов, Тарасов, Дранищев».
– Прокладывайте лыжню на ту сторону болота Дивий Мох! – приказал комбриг Тарасов разведке Малеева. А исполняющему обязанности комиссара бригады Ф.П. Дранищеву рекомендовал заняться питанием личного состава. К тому времени в районе озера Гладкое была подготовлена посадочная площадка для приема самолетов.
Часть седьмая
Комиссары
Свой добрый век мы
прожили как люди
И для людей.
Георгий Суворов
Комбриг Тарасов и бригадный инженер Григорий Жгун, исполняющий обязанности начальника штаба, сидели на ворохе елового сушняка, накрытого плащ-палаткой. Перед ними – топокарта.
Командиры и комиссары стояли вокруг: Иван Тимошенко, рука на подвязке, Андрей Калиничев, Михаил Куклин, голова в бинтах, Георгий Лукин, Андрей Хуторной…
Докладывал Федор Тоценко. Рядом с ним, опираясь на толстую осину, комиссар 204-й ВДБ Дмитрий Никитин. Снял шапку, и ветерок шевелил его седоватые волосы. Плечо в плечо держались подполковник Латыпов и начальник особого отдела Борис Гриншпун. До них долетал хрипловатый говорок Тоценко:
– Основные силы нашей группы дислоцируются в районе Варыгиных хуторов и один-два километра южнее их. Личный состав уточняется, но не менее тысячи человек…
– Булдыгина нашли? – спросил Жгун.
– Похоронили в балке возле отметки 80,1. – Тоценко вопросительно посмотрел на Тарасова. Тот водил карандашом по карте. Лицо нахмурено. Луч солнца, проникший сквозь крону сосны, светлым пятном лежал на его мятой шапке.
Никитин подступил ближе к Тоценко, заглянул в его карту.
– В сторону Полы лыжни разведали?
– Малеев еще там, товарищ полковой комиссар. Прислал донесение: редкие заслоны обнаружил. Южнее Аннино, юго-западнее Залесья дорог нет и врага нет. Болота и низинные луга. Сломить противника возможно наличными силами. Между Аннино и Залесье широкое поле, а дальше на запад – мелкий березник, край болота…
Жгун, делая пометки на карте, уточнил:
– Лыжники пройдут без помех?
– В Михалево батарея тяжелых минометов.
– На выходе из леса, ближе к зимнику на Залесье, вышка с пулеметом, – заметил Никитин.
– Подорвать можно? – Тарасов устало глядел на карту.
– Не можно, а нужно, товарищ комбриг! – вмешался Гриншпун.
– Еще один стратег! – Тарасов вскинул голову, и луч солнца захватил его рыжеватую бороду. – Ты лучше поискал бы мерзавца, который завел в ловушку под Черной!..
– Ищем! И найдем! – сердито парировал укол Гриншпун.
– Проход удобен, товарищ комбриг, – дополнял Тоценко свой доклад. – Со стороны Аннино нужно отвлекающий удар…
Федор Иванович Тоценко замещал теперь начальника оперативного отделения штаба бригады и по-прежнему ведал всей разведывательной работой группы десантников.
– Дмитрий Пантелеевич, поглядите. – Тарасов повел карандашом по топокарте. – Если такими маршрутами между населенными пунктами Аннино – Залесье?..
Комиссар 204-й ВДБ внимательно осмотрел линии, стрелки, пометки и медленно сказал:
– Форсировать Ладомирку… Одолеть два зимника, прежде чем выберемся на чистое место прорыва… Укрепления на Ладомирке обнаружены, товарищ Тоценко?..
– Нияк нет, товарищ полковой комиссар. Заслоны на пересечениях. Патрули на зимниках…
Никитин ниже наклонился над картой, усеянной значками, цифрами. Сплошное зеленое поле, пронизанное синими жилками речушек, покрыто голубыми каплями озер и стариц. По ним, через них лыжникам бежать, тратя последние силы… Но иного выхода нет!
– Согласен, товарищ Тарасов. К своим пробиваться южнее отметки Дивен Мох. – Никитин вздохнул тяжело, с надрывом.
