Читаем без скачивания Хроноагенты за работой - Владимир Добряков

А гвардейцы образовали живой, или почти неживой, коридор, в одном конце которого был парадный трап лайнера, а в другом стояли князь Джайл, командующий Ударным Флотом Империи, граф Деков, командующий центральной базой имперских космических сил на Обероне, и граф Глюм, премьер-министр Великого Герцогства Каллисто.

Образовав коридор, гвардейцы перестроились. Одна шеренга развернулась лицом внутрь коридора, а вторая осталась на своих местах. Мы, не раз смотревшие в лицо смерти, чувствовали себя под неподвижными взглядами гвардейцев и их короткоствольными мощными лучемётами весьма неуютно.

— Роботы! Биороботы! — услышал я сзади тихий шепот.

— Нет, скорее, это — киборги, — прошептали в ответ.

Мне не надо было оборачиваться, я узнал голоса. Это были советник герцогини Каллисто и главный управляющий селеновыми рудниками. А то, что они сказали, выражало общее заблуждение непосвященных. Имперские гвардейцы не были ни биороботами, ни киборгами. Они были обыкновенными людьми, детьми обыкновенных родителей. Я, барон Пивень или хроноагент Краузе, знал это точно. Барон Пивень трижды доставлял на Землю транспорты с восьми-десятилетними детьми обоего пола, прошедшими предварительный отбор на своих планетах. Больше эти дети никогда не видели своих родителей, и родители ничего и никогда не могли узнать об их судьбе.

Детей доставляли в специальные лагеря, где мальчиков и девочек подвергали строгому и глубокому тестированию по всем параметрам. После этого их распределяли по учебным корпусам. Отныне их отцами и матерями становились командиры, а братьями и сёстрами — такие же воспитанники, только постарше. На срок от четырёх до десяти лет дети уже не принадлежали себе. Они принадлежали Ордену, были его собственностью, с перспективой стать когда-нибудь его членами. Даже в тюрьмах не было такого жестоко регламентированного режима, какой существовал в этих корпусах. Достаточно сказать, что все воспитанники, без исключения, в обязательном порядке проходили сначала розги, потом, когда подрастали, плети, а в заключение и шпицрутены. Не было никакой возможности избежать этого никому. Считалось, что это закаляет будущего члена Ордена морально и физически. Впрочем, одно исключение всё-таки было. Розги, плети и шпицрутены не применялись в корпусе, где обучались девочки, которым предстояло стать персоналом Домов Любви. Впрочем, они никогда и не могли стать членами Ордена. Их внешность, в том числе и кожу, следовало беречь и холить. У них практиковались другие методы «закалки».

Стоило ли говорить о том, что «отсев» из корпусов был весьма высок. Режима не выдерживали от тридцати до сорока процентов воспитанников. Но мало кто из них покидал корпус живым и отправлялся на рудники, заводы или фермы. Большинство просто не выживало. С теми же, кто, доведённый режимом до последней крайности, пытался протестовать, возмущаться или, не приведи Время, бунтовать; поступали просто. Их запарывали насмерть. На глазах у всего корпуса, а часто и при непосредственном участии всех воспитанников. Прогоняли по несколько раз «сквозь строй». Это тоже «закаляло» будущих членов Ордена морально и физически.

Я знал это не понаслышке. Барон Пивень сам получил воспитание в корпусе космофлота. Он выжил, вышел из корпуса и два года прослужил комендором на звездном крейсере. После этого он прошел ещё одно тестирование и был направлен в Космическую академию. Выйдя из неё через четыре года, он шесть лет стажировался на должностях пилота и штурмана, а потом сам стал командиром корабля. Сейчас Пивень командовал крейсером «Буслай», названном в честь древнего новгородского героя. За годы службы Пивень участвовал во многих кампаниях, сражался во многих битвах и высаживал десант на многие планеты. Титул барона и звание полковника говорили сами за себя. В настоящее время крейсер «Буслай» входил в состав Ударного Флота Империи и базировался на Обероне.

Три года назад Пивень встречался с начальником учебного корпуса имперской гвардии. То, что он там увидел, заставило его вспомнить свой собственный корпус, как райскую обитель. Вряд ли в корпусах, где обучались будущие десантники и гладиаторы, нравы были круче, чем в гвардейском корпусе. За три часа Пивень не увидел ни одного нормального человеческого взгляда, ни одной улыбки, ни разу не услышал детского смеха. За все проявления естественных человеческих чувств воспитанников наказывали самым жестоким образом. Скамейки и козлы для порки почти никогда не пустовали, так же как и рамы для наказания кнутом.

Воспитанникам постоянно внушали, что они появились на свет с одной целью: охранять обожаемого императора, обеспечивать безопасность его самого и его семьи. Им вдалбливали, что императору абсолютно не на кого положиться, кроме своей гвардии. Все остальные: не императорская семья и не гвардейцы; только и думают о том, чтобы организовать заговор с целью убийства императора и захвата власти. А раз так, значит, все они — потенциальные преступники. Отсюда вытекает, что любой гвардеец властен над жизнью и смертью любого представителя низшей касты.

Я ещё раз прислушался и вздохнул с облегчением. Сзади больше не шептались. Не дай Время, гвардейцы услышат и, не рассуждая долго, откроют огонь на поражение. Раз шепчутся, значит, что-то злоумышляют против Владыки Галактической Империи. А если заодно погибнут два-три десятка непричастных, то и черт с ними. Другие лучше запомнят урок.

В учебный корпус гвардейцев Пивень прибыл уже в ранге барона и в звании полковника Космического Флота. Его грудь была увешена орденами и почетными знаками, среди которых ярко выделялся Знак Ордена. Но никто из воспитанников не отдавал ему чести и не уступал дороги. Он не принадлежал к Гвардейскому Легиону и, с точки зрения кадетов, был никем, пустым местом. Они молча шествовали мимо барона, глядя остановившимся взором куда-то поверх его головы, выпятив нижнюю челюсть и плотно сжав губы. Такой осанке, взгляду и выражению лица гвардейских кадетов начинали обучать сразу при поступлении в корпус. Отсюда и то впечатление, какое производили шеренги гвардейцев: безликости и удивительной похожести друг на друга.

Только одна группа самых младших воспитанников, увидев мантию из черного бархата, усыпанную звёздами и подбитую рыжим мехом силкума и золотые с камнями ордена; почтительно расступилась перед полковником Космического Флота. Но старшие кадеты тут же похватали малышей и потащили к скамейкам, стоящим неподалёку. Возле каждой скамьи была бадья с водой, где мокли розги. С ребятишек тут же стащили колготки, сорвали курточки, уложили на скамьи, и розги засвистели. Мальчики переносили порку, стиснув зубы, стараясь не издавать ни звука. Они уже хорошо знали: за каждый крик или стон полагалось по пять дополнительных ударов; но общим числом, для этого возраста, не более пятидесяти.

Пока я вспоминал эти «приятные» моменты, откинулась стенка парадного трапа лайнера, образовав пологий пандус. Два биоробота спустились по пандусу и раскатали ослепительно-белую дорожку до самого конца коридора, образованного гвардейцами. Грянула торжественная музыка. Она резала уши собравшимся для встречи императора своей необычностью. Но я, хотя и не большой знаток музыкального искусства, узнал в ней увертюру к какой-то опере Вагнера.

Под эту торжественную и мрачную музыку в проёме трапа появился император Богдан XXVII, Владыка Галактической Империи и Великий Магистр Ордена. Его сопровождала императрица, идущая на шаг сзади, справа. Они спустились по пандусу и медленно двинулись по дорожке. Пара эта поражала своим контрастом. Император и Великий Магистр был в традиционной одежде высших лиц Ордена. Ничего броского, ничего яркого: воплощение аскетизма и умеренности. Длинный, почти до земли, плащ из черной кожи с накинутым капюшоном, скреплённый на груди пряжкой из воронёной стали. Черная, с красной каймой, обтягивающая тело курка из тонкого сукна. Такие же черные чулки и блестящие черные ботфорты до середины бёдер. Императору было пятьдесят два года. Держался он прямо, его выправке и надменному выражению лица позавидовал бы любой гвардейский капитан. Челюсть так выдавалась вперёд, что тронутая сединой бородка, казалось, лежала параллельно земле.

Императрица Маргарита в противоположность своему супругу была воплощением молодости, красоты и роскоши. Высокая, стройная с великолепной фигурой, которую прекрасно подчеркивало специальное одеяние, недавно вошедшее в моду. Это был комбинезон, обтягивающий тело целиком от пальцев ног до шеи и локтей или запястий. Он шился только по индивидуальному заказу и надевался на голое тело. На спине он скреплялся магнитными плёнками. Даже изготовленный из обычной эластичной ткани он стоил безумно дорого. Императрица Маргарита обтянула своё тело тонкой чешуйчатой кожей терса, гигантского ящера, обитающего в Системе Водолея. Каждая чешуйка кожи, облегающей фигуру Маргариты, горела своим светом, и цвета отблесков ежесекундно менялись. Казалось, что это не Маргарита, а живой фейерверк. Судя по всему, такое одеяние стоило бюджета небольшой планеты. Маленькие ножки Маргариты были обуты в открытые золотые туфельки на высоченной шпильке, а руки до локтей были обтянуты золотыми же лайковыми перчатками. Светло-русые волосы, усыпанные мелкими бриллиантами, ниспадали «водопадом» до пояса. Золотая диадема с тремя рубинами украшала прелестную головку на длинной стройной шейке. Из-под тонких бровей поглядывали большие бархатистые темно-карие глаза.