Читаем без скачивания Когда прольется кровь - Томаш Колодзейчак

Его не убили, даже позаботились о ранах. Это могло означать, что их ведут на публичную казнь. Или... Если вскоре начнется штурм Даборы, Белый Коготь не захочет терять своих бойцов, распиная их. А ведь ему понадобится множество Теней.

Он, Магвер, слуга Шепчущего, помощник Дорона, погибнет на кресте, его живот будет распорот не боевым топором, а ножом из скверно отшлифованного камня. Он умрет в гуле сражения, видя борьбу - и ничего не сделав. Он - и все теснящиеся на телеге мужчины.

Впервые он услышал о Тенях, когда был еще мальчишкой. Отец рассказывал о битве у Черного Потока, которую войска бана вели с напавшей ордой каменев. Там тоже, еще перед битвой, были установлены кресты. На них распяли пойманных ранее пленных. Битва началась, и они могли наблюдать за ее развитием. Потом же, когда бой разгорелся по-настоящему, три солдата прошли вдоль ряда распятых на крестах мужчин и убили всех до одного. Умирающие пленники стали Тенями, притягивающими к себе смерть. Их кончина, быстрая и одновременная, отвлекала смерть с поля боя, отводила ее глаза от солдат бана. Надолго и крепко ли - этого не знал никто. Но было известно, что пока убивали пленных, многих солдат бана не коснулась игла Розы Смерти.

Так что если сейчас готовится штурм Горчема, а может, и битва с гвардейцами, то судьба Магвера известна. Он станет Тенью; своим вспоротым животом оттянет смерть от карабкающихся на валы воинов.

Все это пронеслось у него в голове и, возможно, он продолжал бы размышлять и дальше, если б не голос, раздавшийся неожиданно рядом:

- Больно! Глаза, умоляю, это так больно!

Он узнал голос, но не узнал лица - две раны вместо глаз, выбитые зубы, иссеченная кожа, разорванные уши. Магвер задрожал от ужаса, на мгновение даже забыв о боли, заполняющей собственное тело. Он знал этого человека молодого парнишку, молчаливого, всегда слегка улыбающегося. Позм.

Пытки сорвали улыбку с его лица. И наверняка помутили разум. Он продолжал бормотать, повторяя одни и те же слова, умоляя о милосердии. Истощавший и почерневший, грязный и окровавленный - у него было мало общего с давним плечистым и уверенным в себе Позмом. И однако это был он, Магвер не сомневался. Почему он оказался на везущей на смерть телеге? За что его так ужасно мучили? Случайность или это, может... Мгновенно вернулись мысли и выводы, сделанные во время бесед с Листом.

Магвер не мог протиснуться к Позму.

- Кто это? - спросил он шепотом.

Долгое время никто не отвечал. Мужчины пошевелились, обратив лица к Магверу, но молчали. Слышен был лишь размеренный скрип колес телеги и посапывание волов.

- Спятил, - ответил наконец кто-то, стоявший за спиной у Магвера. Магверу пришлось сильно повернуть голову, чтобы увидеть пожилого лысого мужчину. - Вроде бы это был шпик, засланный Гвардией. Ну и принялись за него как следует. - Мужчина сплюнул. Магвер не понял, кого имел в виду мужчина: Гвардию, Позма или его мучителей. - Разум от этого потерял, теперь только о своих глазах говорит, но вначале бормотал что-то о Шепчущих.

Позм вдруг перестал стонать, словно услышал, что речь о нем. Замер, будто заяц, прислушивающийся к крадущемуся хищнику.

- Нет их, нет! - простонал наконец. - Нет и не было. Они тут, они там, нет их, нет...

- Заткните ему оралку, - наконец проворчал один из узников, но никто не пошевелился.

В этот момент телега свернула и покатила между домами. Какое-то время они ехали по дороге, потом отвернули в сторону. Из-за холма выглянули кресты. Две наклонно скрещенные балки из неошкуренных стволов. На некоторых уже висели люди. Магвер задрожал. Кто-то застонал, кто-то выругался. Только Позм продолжал выть. Он кричал все время, даже когда одетые в черное мужчины принялись стаскивать людей с телеги. Оттащили и слепого парня, а до ушей Магвера все еще доносились его слова:

- Острый! Я вижу тебя! Я вижу тебя, Острый!

Двое мужчин забросили Магверу на кисти кожаные петли.

В ушах все еще стоял крик Позма: "Острый! Я вижу тебя!"

Страх.

Боль.

И понимание.

Магвер уже мог быть мертв. Но если его схватили только за то, что он скрывался от службы в повстанческой армии, еще оставалась тень надежды. Разве что здесь действовали люди, засланные Острым... Дорон вздрогнул при мысли о смерти, которая могла ожидать Магвера.

Где он сейчас? Умер ли, измученный пытками? Убили во время работ? Или, может, ждет смерти, распятый на кресте? Только это одно Дорон мог проверить, поэтому он крался к границам города, обходя улицы, по которым кружили патрули.

Удачно не встретив ни солдат, ни стражников, присланных цехами, он вышел из Даборы с западной стороны, и теперь приходилось сделать большой крюк, чтобы добраться до поля сражения. Там он наверняка затеряется в толпе стариков, нищих и подростков, которые в расчете на легкую поживку тащились за армией.

День обещал быть погожим.

- И-и-и раз! - крикнул кто-то из палачей, веревки натянулись, тело Магвера поползло вверх. Он почувствовал, как кора разрывает кожу, ощутил боль в вывернутых руках, почувствовал, как одеревенели перетянутые ремнями кисти. Кто-то быстрыми и ловкими движениями привязывал его руки к кресту. Магвер беспомощно повис. Резкими движениями растянули на кресте его ноги боль в выкрученных руках ослабла.

Магвер повернул голову, но ни на одном из соседних крестов не увидел Позма и не услышал его крика: "Острый жив!"

Нет, это не бред. Да, парень сошел с ума, но это не плод его измученного разума. Острый жив, и именно он виновен в страданиях Позма. Кто знает, чего он от него хотел, кто знает, за что его покарал. Но Острый жив, жив наверняка - словно какой-то голос нашептывал Магверу, что так должно быть, что так оно и есть. А это означает, что шпион бана, которого бунтари считают одним из ближайших сподвижников Белого Когтя, находится в лагере повстанцев.

А может ли окончиться удачей бунт, если во главе его стоят подосланные владыкой люди? Сколько же крови прольется на землю, когда бан и Гвардия задушат восстание? Потому что у бунтарей нет ни единого шанса победить именно теперь Магвер это понял. Бан знает обо всем, что происходит в повстанческом лагере. В любой момент он может навязать белым свои решения. О да, мудрый это человек, жестокий и злой, но мастерский игрок.

На несколько мгновений Магвер забыл о боли.

22. БИТВА

Рассвет приближался медленно, но когда он наступил, в обоих лагерях уже никто не спал. Армии стояли лицом к лицу на равнине, у которой еще не было названия. Никто не сомневался, что вскоре этому месту будет дано имя, хвалебное и благословенное, говорящее о победе и отваге. Либо тревожное и страшное, несущее весть о крови, смерти и поражении. Поле раскинулось до горизонта, земля под ногами воинов была твердой, кочковатой, выстуженной ночными холодами. Кому ты сегодня будешь пособницей, Родительница? Чье плечо поддержишь в борьбе, чьим рукам дашь силу? Вряд ли своим рабам, крестьянам и лесорубам, купцам и ремесленникам, живущим здесь издавна. Ибо никто из них не явился на свет в Круге Мха. Зато гвардейцы рождены именно там. Ведь ради них Ловец Земель отправляется в поход, навещает Круги других краин и привозит землю, чтобы подсыпать хотя бы по горсти под спины рожающих гвардеек. А они выпускают в мир детей, к которым благоволит земля.