Читаем без скачивания Зандр - Вадим Панов

И пусть их было крайне мало, зато они могли перевернуть ход любого сражения. Даже катастрофически неудачного.

Апостолы сидели на танке, взрыв сбросил их, но и только – чтобы повредить системы ЗСК, одного лишь полёта на двадцать метров недостаточно, – и пришедшие в себя бойцы немедленно атаковали противника. Дима Крокодил ушёл левее, к скале, помогая отступить разведчикам с разнесённых багги. При этом Крокодил удачно маневрировал за разбросанными повсюду валунами и ухитрился уйти с минимальным количеством прямых попаданий в броню. А вот Флегетону, которому выпало прикрывать танкистов, пришлось выйти на открытое пространство.

– Крокодил! Закрой Карлоса! – Капитан Садыков двигался в броневике, только поэтому остался жив и теперь командовал боем. Пытался командовать: – Крокодил!

– Не надо!

– Почему?!

Но вместо Карлоса ответил водитель броневика:

– Наблюдаю движение по склону! Нас обходят.

Ползущие назад спецназовцы должны были вот-вот выйти из зоны поражения, и засевшим на скале Уродам пришлось идти вперёд.

– Татарин, давай назад! – вышел в эфир Флегетон. – Я прикрою.

Четырёхствольный монстр ударил в скалу, разрывая камни и тела Уродов.

– Карлос, бегом к броневику!

– Уводи людей!

– Карлос!

Взрыв. Впереди появился танк – Уроды заторопились. Ещё два взрыва. Пушка броневика отвечает, но противостоять 135-мм орудию она не в силах. А там ещё ракеты. И пристрелянные гранатомёты в руках подбирающихся бойцов. И между Цирком и остатками спецназа только апостол.

– Уходите!

Сдаётся даже Крокодил. Понимает, что кто-то должен закрыть собой отступление, и сдаётся. Бурчит в эфире:

«Так надо, Татарин!»

И Садыков соглашается:

«Надо».

И сжимает кулаки в бессильной ярости.

Надо.

Надежда лишь на то, что Карлос не самоубийца, что не останется в огненном аду дольше, чем нужно, успеет… И ещё – что повезёт и мощный ЗСК не будет повреждён и вынесет бойца.

Взрыв, взрыв, пули… Снова взрыв.

Броневик ползёт задом, подставляя Уродам толстую лобовую броню, подальше от огненного мешка, в который их заманили, подальше от смерти… Долго преследовать не будут – это понимают спецназовцы, это понимают Уроды. К тому же, если остатки колонны пройдут свой километр и вывалятся на бесплодную равнину, роли поменяются: Уродам придется выходить из узкой горловины под огнём жаждущих мести спецназовцев. Цирк этого не хочет и делает всё, чтобы добить колонну.

Взрыв, взрыв, взрыв…

И две главные цели: удаляющийся броневик и мечущийся от валуна к валуну апостол.

ЗСК не только прочный – ЗСК быстрый. С виду громоздкий, но в действительности в нём можно танцевать, и бегать наперегонки, и долго не уставать. Настолько долго, насколько хватит радиотабл. ЗСК разрабатывался для того, чтобы боец провёл на поле боя как можно больше времени, и Флегетон пока поддерживает реноме производителя.

Флегетон – настоящий мастер, как будто родившийся в ЗСК. И не в каком-нибудь роддоме, а здесь родившийся – на поле боя. Флегетон знает, что нужно делать, куда бежать, когда остановиться и стрелять, а когда укрыться. Он всегда на шаг впереди Цирка. Пока – впереди, но в этом – залог его выживания. Осколки и пули хлещут по броне, но Карлосу везёт – ни одного прямого попадания из чего-нибудь действительно убойного. А пули не заставят его даже споткнуться.

Бросок за валун, схема «ёж» – здоровенный скафандр сворачивается клубком, а дополнительные бронированные щитки автоматически закрывают наиболее уязвимые места, – взрыв. Мощный. Совсем рядом. Схема «бой», и тяжёлые пули в клочья разрывают двух Уродов. Бросок за следующий валун…

– У тебя получится, – шепчет Садыков. Флегетон не отвечает, но Татарин знает, что услышан. – Беги, брат, беги!

Броневик почти на равнине, они почти спаслись, но Карлос ещё под огнём, который становится злее с каждой секундой – Цирк хочет отомстить тому, кто сорвал его замыслы.

– Беги!.. Не ты!

Но поздно: Крокодил рвёт вперёд, собираясь прикрыть напарника, оттянуть хотя бы часть огня на себя, Крокодил долго держался, понимая, что лучше потерять одного апостола, чем сразу обоих, но теперь плюнул и бежит. Крокодил торопится, но не успевает.

Взрыв.

Флегетону все-таки не повезло: две, а может, и три гранаты сразу. И не просто рядом, а во время прыжка – Карлос пытался выйти из опасной зоны, – в тот самый миг, когда весьма весомая масса ЗСК находилась в воздухе. Взрыв. Один, но их было не меньше двух. Одновременно. И ударная волна легко, как теннисный мячик, забрасывает тяжеленного апостола в расселину.

– Нет!

– Крокодил! Назад!

Второй апостол кричит, но подчиняется. Уроды орут что-то весёлое.

Отряд уходит…

– Дядя Андрей, а правда, что в Январских Степях реки текут?

– Ага.

– Правда?

– Ага.

– Вы их видели?

– У меня дом на озере стоял, у самой воды, и я каждое утро рыбу ловил: караси, щуки…

– Дядя Андрей! – Поняв, что с ним шутят, Ёшка сделал вид, что обиделся. – Я ведь серьёзно спрашивал.

– Серьёзно – про реки? – Жмых – он сидел справа от Андрюхи Агронома – грустно усмехнулся. – Реки теперь только на старых фотографиях.

– И в фильмах, – вздохнул Андрей.

– И там.

Они расположились на броне головного танка, взрослые – потому что имели право, Ёшка – потому что повезло, и вели неспешный разговор, разгоняя скуку долгого похода. Все трое – в обычной «сбруе Зандра»: высокие ботинки, плотные комбинезоны и разгрузки со снаряжением. Пистолеты в кобурах и штурмовые винтовки рядом, на тёплой броне – это Зандр, здесь живые никогда не расстаются с оружием, если не хотят стать мёртвыми.

Тактическая сбруя делала их похожими, однако Агроном выделялся поведением: самый спокойный, уверенный, чуть вальяжный – настоящий командир. А вот внешне – невзрачный: ростом едва повыше Ёшки, абсолютно не бойцовского телосложения, ни тебе широких плеч, ни огроменных кулаков, волосы рыжие, редкие, лицо простецкое – нос картошкой, маленькие зелёные глаза, на такого посмотришь – и отвернёшься. Но не отворачивались: смотрели, слушали и подчинялись.

– А я верю, что всё поправится, – неожиданно произнёс Ёшка. – Не может быть, чтобы Зандр остался навсегда. Земля должна вернуться. Должна.

Получилось эмоционально, немного наивно, по-детски, но искренне. Удалось «зацепить» мужиков и на некоторое время погрузить их в задумчивое молчание, которое нарушил командир: