Читаем без скачивания Загадочная незнакомка - Эмма Крейг

Если он уйдет от наказания в Сан-Франциско, то она опять его выследит. Да, она считала своих родных обманщиками и мошенниками, но в большей своей части Мадригалы были хорошими людьми.

В отличие от Иво Хардвика. И от самой Софи.

– Ох, Софи! Что ты с собой делаешь? Как жаль, что я не могу наставить тебя на путь истинный!

Софи была погружена в собственные мрачные мысли, и неожиданные слова Джунипер заставили ее вздрогнуть. Тибальт тоже дернулся, открыл глаза и посмотрел на свою хозяйку с легким укором.

– Прости, Тибальт.

Как всегда отходчивый, Тибальт вздохнул, закрыл глаза и вновь погрузился в сон.

Софи нехотя перевела взгляд с собаки на тетю. Она привыкла к поведению Джунипер, которая до сегодняшнего дня не слишком возмущалась по поводу ее желания отомстить Иво Хардвику.

– Мне очень жаль, что ты меня не одобряешь, – сухо сказала она.

– Нет, ты не чувствуешь себя виноватой. Тебе наплевать на все и на всех, кроме самой себя.

У Софи отвисла челюсть. Еще никогда в жизни Джунипер не говорила таких слов.

– Ты ложно истолковала смерть Джошуа и решила стать такой же подлой, как человек, который его убил. Милый маленький Джошуа! То, что ты делаешь, ужасно, Софи Мадригал! – Джунипер достала из сумочки носовой платок и нарочито громко высморкалась.

Тяжело дыша, Софи процедила:

– Я не хочу говорить с тобой об этом, тетя Джунипер. Я вообще ни с кем не хочу говорить об этом.

Джунипер сидела с пылающими щеками. Ее полные слез голубые глаза сверкали.

– Как удобно! Тебе все равно, скольким людям ты причинишь вред в своем порыве саморазрушения. Самое главное – не слышать их жалоб. Я тоже не хочу об этом говорить. У меня вообще нет желания с тобой общаться.

Джунипер Мадригал – женщина, которая никогда никому не перечила, – сорвалась со скамьи и зашагала прочь.

Софи осталась сидеть, совершенно убитая.

Габриэль знал, что она отправилась на вокзал. Заплатив по счету в отеле «Мелроуз», он двинулся туда же. У него были деньги, но он не рассчитывал, что ему придется покупать себе новую одежду.

– Черт бы ее побрал! – выругался он в сотый раз.

Ему проще было проклинать Софи, чем размышлять о той огромной ране, которую она ему нанесла. У него было такое ощущение, что кто-то вырвал его внутренности, потоптал коваными сапогами и опять вернул на место. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким подавленным. Даже когда был ребенком.

В детстве он узнал, что его родители небезгрешны, и это было его самой большой душевной травмой. Софи же порвала его сердце на куски. Причем до встречи с ней он думал, что у него вообще нет сердца.

– Черт бы ее побрал!

Он не представлял, куда могли отправиться дамы семьи Мадригал, но решил, что самым разумным будет начать с вокзала.

Мужчина в окошке билетной кассы откровенно скучал.

– Высокая женщина, маленькая женщина, карлик и белая плетеная корзинка? Мистер, это Лос-Анджелес. Конечно, здесь не Нью-Йорк, но и не какой-то заштатный городишко с одной лошадью. Я не запоминаю тех, кто покупает у меня билеты.

– Этих людей вы бы запомнили. По крайней мере высокую блондинку. Таких, как она, нелегко забыть.

Кассир осклабился:

– Я видывал разных женщин, дружище. И не помню ни одну из них.

Проклятие! Габриэль оставил его в покое и перешел к другому окошку. Как жаль, что Софи сыграла с ним эту злую шутку именно здесь, в Лос-Анджелесе! На местном вокзале было слишком много билетных касс.

– Дайте подумать. – Второй кассир поскреб подбородок. – Не знаю, мистер. Может, я их и видел. Но это очень оживленная станция.

– Спасибо.

Габриэль перешел к третьему окошку, дождался своей очереди и задал те же вопросы.

По крайней мере этот кассир отнесся к нему с вниманием.

– А зачем они вам? Они что-то натворили?

– Это семейный вопрос, – ответил Габриэль. Ему не хотелось вдаваться в объяснения, тем более что этот клерк вряд ли что-нибудь поймет.

– Семейный вопрос? – с сомнением переспросил кассир.

Габриэль остался невозмутим:

– Да. Женщина могла спросить, разрешается ли провозить в поезде домашних животных.

– Домашних животных? Кошку или собаку?

Какая разница?

– Собаку, – сказал Габриэль, с трудом сохраняя терпение.

– Собаку… – Мужчина закрыл глаза и задумчиво откинул голову назад. Габриэль уже знал, что он ответит. – Нет. Я не припоминаю таких людей.

К смятенным чувствам Габриэля прибавилось разочарование. Он занял очередь в четвертое, и последнее, окошко билетных касс. Семейство Мадригал уехало ночью. Может быть, вокзальные кассиры сменяются рано утром? Это значит, что ни одного из этих клерков не было здесь, когда Софи и Джунипер покупали билеты.

А может, они никуда не уехали?

Нет. Софи гоняется за Иво Хардвиком и поедет туда, куда и он. Как фамилия человека, который добывает информацию для Софи? Хаффмен? Или Хаффи?

– Черт, это не важно, – пробурчал он себе под нос.

Тучная женщина в накрахмаленном черном платье и шляпке, стоявшая в очереди перед ним, обернулась. Габриэлю хотелось нагрубить, но он снял шляпу, улыбнулся и сказал:

– Простите, мэм.

Надо полагать, его ругательство оскорбило слух этой респектабельной дамы!

Женщина презрительно фыркнула и отвернулась. Эта очередь двигалась даже медленнее, чем остальные три. Нервы Габриэля были на взводе. Он почти утвердился в мысли, что теряет время в Лос-Анджелесе и у него все меньше шансов найти Софи. Вернее, найти ее вовремя.

Он должен добраться до Хардвика раньше, чем она. Софи его больше не волнует, но ему надо выполнить свою работу. Он не позволит какой-то зарвавшейся женщине перейти ему дорожку. Впрочем… сможет ли он сделаться равнодушным к Софи?

– Черт бы ее побрал! – проворчал он, зная, что его высказывание не понравится полной даме.

Прежде чем она завершила поворот собственного торса, затянутого в корсет из китового уса, и смерила его негодующим взглядом, Габриэль заметил в толпе знакомую фигуру. Сердце его чуть не выпрыгнуло из груди. Выбравшись из очереди, он закричал во все горло:

– Дмитрий! Дмитрий, подожди!

На мгновение Габриэль испугался, что его воспаленное сознание сыграло с ним злую шутку и карлик лишь померещился ему в толпе лос-анджелесского вокзала. Он видел вокруг себя мужчин и женщин обычного роста, которые обернулись на его крик, очевидно, сочтя его сумасшедшим.

Но тут вдруг толпа расступилась – так же, как отступило Красное море перед Моисеем и израильтянами (Габриэль помнил, как об этом рассказывал его отец-проповедник), и появился маленький человечек в комбинезоне и матерчатой кепке. Он был похож на крестьянина, прибывшего с полей Восточной Европы. Габриэль чуть не расплакался от счастья.