Читаем без скачивания Владыки Мегамира - Юрий Никитин

За спиной Влада прозвенел потрясенный голосок:

– Это все?.. Поедем, не обращая внимания на несчастного?

Влад молчал, для него ответ был ясен, а голос Семена был печальным, тяжелым:

– Кася, это не Тверская улица… Дебри Мегамира! А новый мир всегда дикий, жестокий, кровавый.

– Но мы не дикие!

– Мы здесь еще не хозяева. А в чужой монастырь…

Головастик несся с прежней скоростью, все такой же сильный, сверкающий, неутомимый. Влад сидел на нем, как и должен сидеть сын вождя, которому предстоит стать верховным вождем, а также главнокомандующим всех объединенных сил. Только Касю трясло, перед глазами все еще стояла картина убийства.

Это все наяву, сказала она себе потрясенно. Наяву был убит человек. Не зверем, а другим человеком. А рядом с нею сидит Семен Тарасович, культурнейший человек, на щеки которого вернулся привычный румянец. Уже рассматривает странные деревья, ползающих и бегающих зверей, дыхание ровное. А если пощупать пульс, то наверняка уже пришел в норму. Словно бы оставили за спиной не умирающего человека, а так… сломленное деревцо.

Семен держался задумчиво, глаза без особого интереса бросали взгляды по сторонам, высматривая чудовищных зверей. Внезапно сказал, ни к кому не обращаясь:

– Их слишком много.

Кася вздрогнула, оторвала взгляд от блестящей фигуры варвара.

– Кого?

– Этих… племен. Не так ли?

– Поч… почему?

– Планета велика, а в Малый Мир ушло не так уж много народа. Но мы за какую-то неделю или две уже встретили и мутантов, и бродяжников, и джамперов… С чего бы такое перенаселение?

Она спросила испуганно:

– Ты хочешь сказать, что это все… все племена… от одного корня? Что кто-то ушел один… с семьей, ясно, а из этой семьи образовались эти племена?

Семен почесал в затылке:

– Примерно так. Но только в сроки никак не влазит! Или не влезает, если хочешь. Первое бегство было в две тысячи девяносто третьем году, это случилось на другом конце континента. А в этих краях первым ушел Опанас Рыбальский в две тысячи сто семнадцатом году. Но все-таки сейчас имеем три разных племени на крохотном пятачке местности, что, извини, простым совпадением я назвать не могу. И разгадать эту странность пока не по зубам!

Кася вздрогнула, зябко повела плечами:

– Не знаю… Меня другое тревожит.

– Что?

– Мы только что убили человека!

Семен пожал плечами:

– Кася… Людей ежедневно убивают и в Старом Свете. Обжитом, цивилизованном. Чего ты хочешь от Мегамира? Если сюда пришел человек, то он будет убивать себе подобных. Кстати, это в Старом Свете он был единственным существом, что убивал себе подобных…

– А здесь?

– Здесь убивают многие, – ответил он почти равнодушно. – Богомолы, например. Пауки…

Она сердито отвернулась.

В щели мегадерева, где устроились на ночь, Кася поспешно настроила передатчик, выстрелила гибкий шнур антенны. По экрану долго бегали полосы, затем камера показывала лабораторию, наконец, послышались гулкие шаги. Весь экран заполнило худое желтое лицо. Темные запавшие глаза смотрели пронизывающе.

– Наконец-то, – буркнул Соколов. – Я думал, у вас батарейки сели!

– Не хотели вас беспокоить, – ответила Кася с ноткой старой обиды. – Вы всегда так заняты… Но сейчас случилось ужасное!

Глаза Соколова стали строже:

– Видела бы ты сейчас свое лицо! Рассказывай.

– Иван Иванович, – выпалила Кася одним дыханием. – Кто-то устроил засаду. Влад говорит, что хотели убить именно нас!

Соколов застыл, затем проговорил медленно, явно не веря своим словам:

– Надеюсь, не люди?.. Звери в засаде? Хищники?

– Человек! – выкрикнула Кася отчаянно.

Соколов приблизил лицо к экрану, всматриваясь в отчаянные глаза девушки. На лбу прорезались глубокие складки:

– Уверена?

– Влад говорит…

Соколов сказал напряженно:

– У варваров свой мир. У них могут быть странные фантазии. Ты сама уверена?

Кася заплакала. Семен взял ее мягко за плечи, отстранил, а сам сказал четко, глядя в лицо начальника Станции:

– Здравствуйте, Иван Иванович. Засада была. Враг очень точно выбрал место, что особенно странно. Если бы не счастливая случайность… но мы живы, а он нет.

Соколов нахмурился, спросил потвердевшим голосом:

– Что говорит проводник?

– Ничего.

– Ничего?

– Да, Иван Иванович. Это другой мир, но будь я проклят, если не узнал некоторые старые болячки. И старые истины вроде: гомо гомини эст… богомол. Или паук. Бей всякого, пока не ударили тебя. Подставят правую щеку – бей со всего плеча!

Соколов что-то отмечал в блокноте. Семен видел лишь кончик пневматической ручки.

– В каком месте, говоришь, была засада?

– Квадрат двести сорок а-прим шесть.

– Странно, – проговорил Соколов медленно, – в этих местах не должны быть племена. Даже поблизости нет!

– Племена мигрируют, – сказал Семен мягко.

Соколов отрицательно качал головой:

– Нет-нет, здесь что-то другое… Сезон для миграций неподходящий. Да и слишком много совпадений. Оказаться именно в том же месте и в то же время? К тому же устроить засаду на незнакомых путешественников… Не приняли вас за кого-то еще?

Семен пожал плечами:

– Был у меня друг, у которого я занял червонец до получки… но он остался в Старом Свете.

Соколов пожевал губы. Семен почти видел, как напряженно работает мощный мозг гениальнейшего ученого, который лишь по необходимости занимается и проклятущей административной службой.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Я займусь. А вы отныне связывайтесь со мной как можно чаще. По любому поводу и без повода. Я хочу знать, где вы, что с вами, вплоть до температуры воздуха и структуры почвы.

Голос звучал уверенно, однако Семен опустил глаза. Впервые стало неловко за начальника Станции. Блестящий ученый, генетик мирового класса, даже сносный администратор, что вовсе чудо, все же берется за нелегкую задачу. На Станции он предвидит на пять ходов реакцию любого сотрудника, приводя в почтительное восхищение персонал, но Лес есть Лес, да еще Лес Мегамира!

Кася вежливо попрощалась, Семен выключил передатчик. Варвар все еще чистил поблизости голову ксеркса, словно орудийную башню. Когда разговор со Станцией оборвался, его руки задвигались чаще, а скребок, что раньше двигался без скрипа, с треском пошел по броне хитина.

Уши Каси будто сами повернулись в его сторону. В странном музыкальном ритме пощелкивали валики вокруг трахейных трубочек, плотно закрытых, чтобы не забивались грязью со скребка, а варвар словно бы играл, как на ксилофоне, выбирая скорость и темп.

Еще и меломан, сказала себе саркастически.