Читаем без скачивания Флибустьер. Магриб - Михаил Ахманов

Помолчав с минуту, боцман пробурчал:

– А как ты думаешь, Эндррю? Что с ними прриключилось? Заррезал Карраман, сучий потррох?

– Вряд ли. Подарки дею берегут… Возможно, они бежали. – Серов сглотнул и постарался увериться в этой мысли. – Не знаю, как им это удалось… как они выбрались из ямы… – И как умыкнули Шейлу, добавил он про себя. – Ну, поймаем сарацина, разберемся.

– Рразберремся, – согласился боцман. – И с этим, и с кое-чем дрругим. – Голос его был угрожающим.

Взошло солнце, и воздух быстро потеплел. Мулы спотыкались на крутом откосе, братья Свенсоны, Рик, Герен и Кактус Джо тащили их за уздечки, а иногда подпирали сзади. Пороха в мешках и еды в корзинах хватало, но путь до Ла-Каля был неблизким, и Серов, присматриваясь к животным, уже оценивал их упитанность. Встававшие впереди горы казались в первых солнечных лучах розовыми, сиреневыми, лиловыми, на их склонах щетинился лес, а выше грозили небесам острые каменные громады, исполинские шлемы, лезвия мечей и пик, рога застывших в тысячелетнем сне драконов. Чудилось, что сон их вот-вот прервется, гиганты вскинут головы, расправят плечи и зашагают неторопливо в жаркую Аравию, чтобы поклониться Аллаху у стен священной Мекки.

В девятом часу, когда солнце стало припекать, Абдалла отыскал тропинку, ведущую на восток. Очевидно, то был какой-то древний тракт, проложенный через лес к перевалу; кое-где из грунта и слоя опавшей листвы выбивался ровный шлифованный камень, а в самых опасных местах виднелись руины стен, некогда ограждавших дорогу. Люди и мулы пошли веселее, Рик раздал лепешки и финики, съеденные с жадностью; потом каждый подкрепился парой глотков спиртного. Прислушиваясь и оглядываясь назад, Серов пока не находил признаков погони – правда, заметить ее в этих дремучих лесах и хаосе скал было сложновато. Опыт войны в «зеленке» подсказывал, что в какой-то момент нужно определиться с противником: залечь по обе стороны дороги, пропустить врагов, сосчитать их силы, зайти в тыл и ударить. При внезапной атаке десяток бойцов мог положить роту – если, конечно, в руках не кремневый мушкет, а «калаш» и подсумок с рожками. Архаичное оружие диктовало иную тактику: подкрасться ночью и забросать преследователей пороховыми гранатами. Кроме мешков, мулы тащили десятка три кувшинов, набитых порохом, и Серов, оглядывая окрестности, прикидывал, где и как использовать их с максимальной пользой.

Абдалла повернулся к нему:

– Скоро старый башни, дон капитан. Очэн, очэн старый – стэна остатся так или вот так. – Мавр провел ладонью на уровне пояса, затем поднял ее к плечу. – Прэжний люди их строить – нэ сыны Аллаха, нэ кабил, нэ хамьян, нэ улэд-наиль, лаарба, улэд-сиди-шэйх[115] и никакой другой бэрбер. Те прэжний люди приходить сюда из-за моря так давно, что пророк еще нэ родится.

Римляне или карфагеняне, подумал Серов, кивая. Те и другие пришли из-за моря, жили тут в незапамятные времена, строили крепости, сражались с племенами пустынь и гор, с ливийцами и нумидийцами. Эта дорога тоже была делом их рук.

К полудню отряд поднялся на перевал. Развалины некогда оборонявшей его цитадели заросли корявыми соснами и олеандрами с белыми и розовыми цветами, так что нельзя было понять, уничтожена ли крепость природной стихией или людским старанием. Тут и там из зелени выглядывали остатки стен из белого камня, валялись обтесанные глыбы, резные капители колонн и массивные блоки, служившие когда-то ступеньками лестниц. Лианы, ветви и корни оплетали разбитые статуи, скрывая лица свергнутых богов или, возможно, владык; их мраморные тела поросли мхом, пьедесталы треснули, надписи стерлись. Странно, но эта картина разорения не вызывала ни печали, ни тоски; древняя крепость, покорившись времени, всего лишь приобрела иной облик, ту красоту, которой пленяют древние руины.

Абдалла провел отряд во внутренний двор между развалинами башен. Здесь лежали щербатые каменные плиты, а над ними, подобно сломанным зубам гигантской челюсти, торчал двойной ряд колонн. Выбрав тенистое место, Серов объявил привал.

– Джо, Герен, Деласкес, разгрузите мулов. Рик, раздай еду, – распорядился он. – Олаф, полезай на стену, будешь следить за дорогой. Брюс, вернись по тропе на сотню-другую шагов и прислушайся, не орет ли кто. Может, собаки лают или оружие брякает… А ты, Хрипатый…

– Подожди, капитан, ррано брросать якорря! – внезапно рявкнул боцман. – Надо кое с чем рразобрраться. Кое с чем и кое с кем… Сожрри меня адский огонь! Пока мы с этим делом не закончим, я пальцем не шевельну!

– С каким еще делом? – спросил Серов.

Хрипатый с мрачным видом уставился на него.

– А ты забыл? У одноухого ублюдка нас ведь поджидали! Это с чего бы?

– Он сам сказал. Многие говорили Караману, что я его ищу, вот он и подготовился. Мне это кажется вполне резонным.

– Хрр… А мне нет! – Вытащив нож и резко повернувшись, Хрипатый Боб ткнул лезвием в Деласкеса, а потом – в Абдаллу. – Я вот думаю, сэрр, что нас прродали! Эти два мошенника вместе с трретьим, старрым пнем Ррахманом!

– Есть доказательства? – холодно поинтересовался Серов.

– Рразведем костерр, подвесим над огнем, будут и доказательства. А можно и без них – вот так! – Боцман чиркнул в воздухе кинжалом.

Корсары придвинулись к Абдалле и побледневшему Деласкесу – видно, идея Хрипатого пришлась им по сердцу. Серов знал их буйный нрав и склонность к пролитию крови, а причиной к тому могли быть усталость, раздражение и неудачный рейд. Двое убитых, добычи не взяли и Стура не нашли! Кто за это ответит? Может, мальтиец с мавром, два чужака, а может, и сам капитан…

Сразу стреляй! – всплыл в голове совет Сэмсона Тегга. Стреляй! Покойный Брукс так делал, и потому парни ходили у него по струнке…

– Клянусь Девой Марией и ранами господними! – выкрикнул Деласкес. – Нет на нас греха, дон капитан! Служили мы верно и вам, синьор, и вашему Братству, шли под пули, бились с врагом и у штурвала стояли! Не обижай нас недоверием!

Хрипатый хищно оскалился:

– Веррным чего бояться? Веррному ножик врроде щекотки, и огонь он тоже выдерржит… Ну-ка, Олаф, Эррик, Стиг, хватайте их! А остальные пусть рразложат костеррок. Узнаем, кто воррожил Карраману!

– Стоп, – негромко произнес Серов и положил ладонь на рукоять пистолета. – Здесь командую я, и потому – никаких костров, болваны! Если нас преследуют, увидят дым. Опять же, Хрипатый, если тебе поджарить пятки, ты тоже во многих грехах признаешься. Скажем, что был у Карамана в наложницах и подставлял ему зад после каждого вечернего намаза.

Брюс Кук загоготал, следом грянули остальные. Серов небрежно помахал пистолетом.

– Отставить, парни! – Он перевел взгляд на Деласкеса и Абдаллу, и его глаза были холодны, как лед. – Я не против разборки, только делать это будем по-моему. Мартин правильно сказал: они с Абдаллой под пули шли, и у штурвала стояли, и были верными проводниками… Все так! Однако история с их бегством от кастильцев очень подозрительна. – Серов нахмурился, припоминая рассказанное Теггом. – Кому вы оружие покупали? Как добрались из Малаги в Кадис? Как очутились на испанском судне? И во дворце магистра в Ла-Валетте вы тоже вроде не чужие… Так что ты, Хрипатый, ножик не убирай, пока у нас неясность с этими вопросами.

Абдалла и Деласкес переглянулись. Похоже, им есть в чем признаваться, решил Серов и покосился на мрачного боцмана. Слова Тегга звучали у него в ушах: если самому стрелять противно, Хрипатому мигни – тут же глотку перережет… Ну, с глоткой – это слишком, подумалось ему, а вот пугнуть двух этих молодцов – в самый раз! С одной стороны, Хрипатый успокоится, с другой, здесь не мадридский двор, и тайны не нужны.

Он поднял пистолет, направил его на Деласкеса и взвел курок. Абдалла кашлянул и огладил бороду.

– Не делайте этого, дон капитан. Я все объясню, хотя мои речи не для досужих ушей и длинных языков. – Его взгляд скользнул по лицам корсаров, задержавшись на Мортимере. – Мартин и я, мы оба, служим рыцарям Мальты и Мулаю Измаилу, повелителю Марокко. Мы служим им, как и другие люди в Магрибе, Франции, Испании и Королевстве Обеих Сицилий, и люди эти могут достать клинки, мушкеты и пушки, нанять корабли и солдат, подкупить чиновников. Многое могут! Если подать им тайный знак, придут на помощь и спасут. Так и случилось в Малаге и Кадисе… Но лучше не спрашивайте меня, что мы делали в Испании. Зачем вам это знать? Вы найдете супругу, отправитесь на север, и это будет новая жизнь для вас и вашей команды. Мы останемся здесь. Мы и наши секреты.

Мавр изъяснялся на правильном английском, и это было так неожиданно, что Серов на мгновение онемел. Но замешательство прошло, и слова Абдаллы, их звук и смысл, уже не казались удивительными – во всяком случае, для человека двадцать первого столетия. Здесь, как и в покинутом им мире, существовали тайные службы, шпионские сети, агенты, резиденты и асы-разведчики, к которым, видимо, относился Абдалла; здесь, вероятно, уже процветал нелегальный бизнес, поставки оружия, вербовка наемников, картирование чужих территорий и кража чужих секретов. Все, как положено, и удивляться нечему; еще век, и Европа начнет завоевывать Африку и Азию, – точно так же, как захватила в прошлом два американских континента.