Читаем без скачивания Любимые забавы папы Карло - Дарья Донцова

– Чему же? – удивилась я.

– Похоже, на этот раз плохо ему придется, – скривилась Марфа, – накажет его заказчик, ох устроит он ему полет шмеля над костром.

– Заказчик?

Марфа кивнула:

– Да. Юра ведь обычно мерзости ради собственного удовольствия устраивал. А тут…

Ефимова зябко дернула плечами, потом медленно встала с кровати, стащила байковое покрывало, закуталась в него, села и затряслась.

– Судьба решила поиздеваться над Юрой, вот и свела его с таким же субъектом, как он сам, хитрым, злым, очень расчетливым, но умело притворяющимся хорошим человеком. Мужику этому хотелось избавиться от Киры Нифонтовой.

Я разинула рот.

– Правда?

– Да, – кивнула Марфа.

– А почему?

Марфа прищурилась.

– Давай по порядку. Кто он и что ему сделала Кира, я объясню позже. Кстати, что ты знаешь о Кире?

Я захлопала глазами.

– Многое, мы дружим со школы.

– Родителей ее видела?

Я улыбнулась:

– Конечно. Моя мачеха Раиса работала у Елены Семеновны, матери Кирки, домработницей. Потом случилась неприятная история, у генеральши пропало ожерелье, и она со скандалом выперла мачеху вон.

– А дальше? – с неподдельным интересом воскликнула Марфа.

– Елена Семеновна наняла другую прислугу, та случайно нашла драгоценность, генеральша прибежала извиняться, позвала Раису назад, – вспоминала я дела давно минувших дней, – но мачеха отказалась. Тогда Елена Семеновна позвала меня к ним на дачу пожить лето, вот там мы и подружились с Кирой, с тех пор не расстаемся. Елена Семеновна была хорошей женщиной, очень любила Киру. Вот отца ее, Григория Петровича, я практически не встречала, он служил генералом, дома редко бывал, да и умер рано. А Елена Семеновна много лет прожила, она скончалась недавно от сердечного приступа.

Внезапно Марфа снова стала кашлять. Тело старой докторши сотряслось, и мне на секунду стало страшно.

– Может, врача позвать?

Марфа, с огромным трудом справившись с приступом, покачала головой.

– Ерунда, это у меня давно, я уже привыкла. Правда, в последние дни хуже стало, но ничего, я справлюсь. Теперь мне все понятно.

– Что? – насторожилась я.

– Не очень-то он богат на фантазию, использовал уже готовую ситуацию.

– Кто? – окончательно растерялась я. – Юра-Миша?

– На всякого шакала есть свой лев, – ухмыльнулась Марфа. – Юра-то себя считал супергероем, а вышло, что им будто пешкой двигали. Нашелся другой, более умный и хитрый, но такой же мерзкий. Нет, эта вакцина сильно людей меняла, всех детей перекорежила, и ведь проявился эффект у кого через поколение с особой яркостью, а у кого моментально.

– Извините, я не очень хорошо понимаю, о чем речь, – призналась я. – Кто нанял Юру? Зачем? Какое отношение ко всему имеет Кира?

Марфа закуталась в одеяло. Несмотря на жару за окном, доктора колотил озноб.

– Ты паспорт Киры видела? – вдруг спросила она.

– Нет, – растерянно ответила я, – а зачем мне в него заглядывать?

– Как имя Нифонтовой?

– Кира.

– Это сокращенно. А полностью?

– Понятия не имею, – призналась я, – а разве Кира – это ласкательно-уменьшительное? Я всегда считала, что Кира, она и есть Кира.

– Только не в случае с Нифонтовой, – кашлянула Марфа, – ее зовут Кибелла. Елена Семеновна увлекалась древними сказаниями, поэтому первую дочь нарекла Кирстанаидой, а вторую Кибеллой, то еще имечко! Старшую дома называли Станей, младшую – Кирой. Григорию не слишком нравились вычурные имена, но с женой он спорить боялся.

– Погодите, – забормотала я, – Кира…

– Младшая дочь Елены Ивановой, болезненная девочка Кибелла, которой тоже была сделана в детстве серия уколов, – пояснила Марфа. – Похоже, твоей подруге повезло больше всех. Инъекции ударили ее не по голове, а по телу. Все-таки лучше иметь проблемы с физикой, чем с психикой. Ох, не зря я уверена: эксперимент был ужасен, сколько людей покорежил.

– Но Кира же – Нифонтова, – пыталась я въехать в ситуацию.

– И что?

– А Лена – Иванова!

– Экая ты! – укорила Марфа. – Все правильно. Иванова Лена, дочь экспериментаторов, сама получившая нужную порцию вакцины, была фанатично предана делу. Она, пожалуй, переплюнула даже Володю Попова, тот в конце концов понял, что занимается чем-то не тем, только признаваться не хотел, а Лена тупо шла к цели. Она любила одного мужчину, тоже сотрудника лаборатории, Романа Свапова.

– Припоминаю это имя, – кивнула я, – кто-то мне про него говорил.

– Ничего собой не представляющий мужик, – отмахнулась Марфа, – фанфарон, надутый индюк, без особого ума, его не посвятили в суть исследований, он за мышами следил. Свапов считал, что лаборатория разрабатывает лекарства. Вообще, о расе бессмертных знал только узкий круг, непосредственные участники и врачи, их тоже было наперечет. Свапов к ним не принадлежал. Но парень был хорош собой, и Лена полюбила его. Но замуж она вышла за Григория Нифонтова, потому что Иванова знала: военный лучше всего годится в отцы ее будущих детей. Свапов женился. Лена и Роман работали бок о бок, и я видела, что Иванова просто меняется в лице, когда видит Свапова, она его обожала. Кстати, Лена тоже нравилась парню, и он, наверное, был бы не прочь закрутить с ней романчик. Но Иванова – кремень, эксперимент для нее был превыше всего, поэтому никаких интрижек она с Романом не заводила. А Кира, естественно, получила фамилию отца, стала Нифонтовой.

– Офигеть, – прошептала я, – я даже и не предполагала такого!

– Ты дальше слушай, – тряслась, как под током, Марфа, – приехал ко мне Юра, рассказывает…

Я вцепилась пальцами в жесткое сиденье стула. Ну и ну! Боюсь, Олеся Константиновна, прочитав мою новую рукопись, воскликнет: «Эк вас занесло, Виола Ленинидовна! Ну и фантазия!»

Только с выдумкой у меня плохо, да и жизнь порой бывает покруче любого романа.

Юра примчался к Марфе в ином настроении, чем всегда. Обычно он, потирая руки от радости, сообщал, какую гадость сделал, не забывая восклицать: «Я все могу, потому что самый умный и хитрый, и стану бессмертным».

Но на этот раз все было по-другому. Сев на стул, Юра сказал:

– Черт! Я влип!

– Что случилось? – напряглась Марфа.

– Встретил я человечка, – быстро стал рассказывать Попов, – знал его по детству и юности, потом дорожки наши разбежались. Ну увиделись, обрадовались, пошли в ресторан, выпили, закусили. Хорошо дела у человечка идут, зарабатывает он отлично, все путем. Одна беда – счастья нет, мешает ему баба – Кира Нифонтова.

– Господи, да что Кирка этому индивидууму сделала?

Марфа хитро взглянула на меня.

– Интересно? Так вот, на этот самый, похоже, главный вопрос я отвечу в последнюю очередь. Слушай, не перебивай.

Человек жаловался и в конце концов бросил фразу:

– Любую сумму отдам, чтобы Киру убрать. Можно было бы киллера нанять, только, боюсь, найдут меня.

Тут Юра, почувствовав, как всегда перед началом очередного спектакля, необыкновенное возбуждение, сказал:

– Могу тебе помочь!

План у парочки сложился сразу. Юра должен влюбить в себя Киру, взять у нее дорогое ожерелье и исчезнуть. Нифонтова впадет в панику, ясное дело, она никогда не посмеет рассказать мужу про любовника. И что останется ей делать? Только покончить с собой, дабы избежать позора. А даже если она сама не примет такого решения, то Юра убьет ее, а все кругом посчитают, что Кира сама ушла из жизни. Заказчик и Юра позаботятся, чтобы ситуация с ожерельем мгновенно стала достоянием всех. Кира будет мертва, а ее имя покрыто позором.

– Ну дальше идет та часть истории, которую ты сумела раскопать.

Юра едет к Эдику Малине и говорит:

– Дай мне на время твой паспорт.

– Зачем? – удивляется друг детства.

Попов ухмыляется. Естественно, он не собирается говорить потерявшему от запойного пьянства остатки не столь острого и раньше ума Эдику правду: я хочу прикинуться тобой, потому что не желаю затевать игру с Кирой под собственным именем.

– Он ему наврал про телевизор и кредит! – воскликнула я.

Марфа кивнула.

– Да, Юра хорошо знает Эдика, понимает, что тот, вероятнее всего, забудет, куда дел документ. Впрочем, если даже случится невероятное и некто начнет искать Юру, то он придет к Малине. И что тот скажет, а? Где живет друг детства, он не знает и никаких сведений о нем не сообщит.

Ну а дальше все идет без сучка без задоринки. Юра портит машину Киры… сама знаешь, как было!

Я медленно кивнула:

– Да.

– Юра получает колоссальное удовольствие от ситуации и изо всех сил растягивает кайф.

– Стой! – крикнула я.

Марфа кашлянула.

– Что?

– Почему же Кира не узнала Юру?

– Она его никогда не видела, – пожала плечами Марфа.

– Но как же! Ведь Юра-Миша и она были детьми сотрудников лаборатории. Попов, например, отлично знал Малину.

Марфа кивнула:

– Верно. Они ходили в один класс. Ты учти, что Кира младше парней, в детстве она с ними не сталкивалась. А потом, Лена была категорически против контактов своей дочери с остальными участниками эксперимента, ее девочка обучалась в другом месте. И еще одно. Правду детям об инъекциях и расе бессмертных не рассказывали. Владимир строго-настрого приказал хранить тайну, открыть ее следовало лишь после того, как юноши и девушка окончат институты, желательно медицинские. Только тогда им должны были сообщить правду и объединить в лаборатории для продолжения работы. Но вышло-то по-иному. Эдик Малина истины так и не узнал. Его пьяный папа, правда, пытался просветить сына, да тот его алкоголический бред слушать не стал. Света Малина, простая баба, не знала подробностей о работе мужа. Лена тоже ничего не раскрыла Кире, она поняла, что девочка сишком слаба духом и телом, чтобы спокойно воспринять ошеломляющую информацию. Лена решила пойти иным путем, но об этом чуть позже. Вот Юре Вера очень рано, в детстве, втайне от мужа сообщила все, оттого мальчик и вырос уверенным в собственной исключительности. Ясно?