Читаем без скачивания Переворот - Эдвард Люттвак

Как уже обсуждалось выше, геоэкономическая активность страны зависит от амбиций ее бюрократии и от той логики, по которой эта бюрократия была сформирована. «Степень зараженности государства воинственными амбициями бюрократии и уровень его подверженности „инструментализации“ со стороны лоббистских групп может быть разной, и она различается от страны к стране и от сектора к сектору, — пишет Люттвак. — Но в целом государства все больше и больше склоняются к „геоэкономическому“ поведению, в соответствии со своей природой: ведь государства — это территориально (пространственно) заданные образования, созданные для того, чтобы противостоять друг другу на международной арене. Что касается всех других функций, ради которых и был создан институт „государства“ — предоставления льгот отдельным привилегированным группам и индивидуумам, предоставления населению различных услуг и инфраструктур, а также защиты населения от внешних врагов и от внутреннего криминала, хронологически первой функции, — то все это отходит на второй план»[158].

Классическая война, при помощи которой в прежние времена решались многие геополитические и экономические споры, в наше время уже не считается лучшим способом решения проблем, так же как и обычные угрозы применения военной силы. Сегодня на международной арене приняты другие правила игры, которые никто открыто нарушать не рискует. Эти правила принуждают к более мягкому отношению к стремлению бизнеса выходить за рамки границ своего государства, сейчас принято положительно относиться к идее «открытого рынка», но никто не может запретить государствам по своему усмотрению регулировать свою экономику. И в тех случаях, когда государства прислушивались к чужим указаниям и советам или, поддавшись чужому давлению, начинали управлять своей экономикой согласно этим требованиям (прекратить защиту своих территорий и своей экономики от экспансии иностранного бизнеса), как правило, ничем хорошим это не кончалось.

Эдвард Люттвак считает, что, отказавшись от использования войны как средства решения споров или как средства достижения для себя более привилегированного положения на международной арене, государства стали еще больше внимания уделять вопросам регулирования своей экономики и попыткам как-то повлиять на логику организации международной экономики[159]. «Экономическое регулирование — такой же инструмент управления государством, каким раньше была военная оборона. Таким образом, поскольку внешние последствия принимаются всерьез и им придается большое значение, то логика государственного регулирования в какой-то степени является логикой конфликта. <…> Государственное регулирование устроено так, что пользуется секретностью и обманом в типично военном смысле: для того чтобы выиграть время или добиться неожиданности (так, внедряемые стандарты для новых товаров и услуг сначала формулируются в тайных переговорах с отечественными производителями и лишь значительно позже декларируются в публичном пространстве)»[160].

По мнению Люттвака, государства не стали менее воинственными, чем они были прежде, и не могли стать, так как это противоречило бы их природе и их интересам. Они начали вести военные действия иными средствами, но все так же стремятся одержать победу над врагом. «Подобно „горячей“ войне, экономическая война, преследующая геополитические цели, тоже является настоящей „войной“ и отличается от простой экономической конкуренции. И „горячую“, и экономическую войну объединяет то, что обе они ставят перед собой ту же стратегическую задачу — „победу“ над врагом, то есть подчинение побежденного воле победителя»[161].

Государства все так же стремятся к тому, чтобы ввести более высокие таможенные тарифы на ввоз в страну чужих товаров и добиться более низких пошлин на ввоз в другие страны товаров своих производителей. Они все так же пытаются заманить на свою территорию иностранный бизнес, для того, чтобы иметь возможность получения дополнительных налогов. Они могут субсидировать некоторые отрасли национальной экономики, если это поможет им выдавить со своего или других рынков иностранных конкурентов[162]. Все эти методы были известны давно, и никто от них не собирается отказываться, просто этим стали заниматься в менее явном виде.

Государства всегда искали дополнительные статьи доходов, помимо взимания налогов со своего населения. Раньше все эти «дополнительные доходы» были в той или иной степени связаны с войной и военной силой (от прямых грабежей и сбора дани с побежденных до создания колониальной системы) или же с использованием стратегического положения своих территорий по отношению к другим странам (пошлины за проезд по территории, плата за использование портов, господство на море и др.). В XX веке помимо военной силы огромное значение стал играть уровень экономического развития страны, а в последние десятилетия на первое место выходит даже не экономическая мощь, а уровень технологического оснащения национальной экономики. Сегодня слаборазвитые в технологическом отношении страны «платят дань» более продвинутым государствам.

Эдвард Люттвак указывает на стремление государств к достижению технологического превосходства над своими конкурентами: на программы «исследования и развития» (R&D: research and development). И эта стратегия приобрела еще большие значение и размах в условиях турбокапитализма. Те государства, которые способны создать необходимую инфраструктуру для разработки новых технологий, получают конкурентные преимущества по сравнению с теми странами, в которых бизнес ориентируется на использование старых технологий. Поэтому геоэкономически активные страны оказывают явные и скрытые субсидии тем компаниям, которые создают устройства с более совершенными техническими характеристиками или же средства, позволяющие использовать эти устройства для оказания новых типов услуг, а также тем, кто занимается разработкой новых технологий ведения бизнеса или способов коммерциализации научных открытий. Но эта конкуренция не является абсолютно свободной, и лишают ее этой «свободы» как раз действия бюрократии геоэкономически активных стран.

Не столь очевидные способы ведения геоэкономической войны

Мы сейчас подошли к границам того смыслового поля, которое Люттвак задавал в своих статьях и книгах, и в частности — к выходу за рамки приведенного им списка средств, которые геоэкономически активные страны используют для защиты своих национальных интересов. Мы выходим на еще не нанесенную им на карту территорию, о существовании которой легко можно было бы догадаться, следуя по маршрутам, намеченным логикой его рассуждений и опираясь на методы его анализа. Люттвак не пишет об этом подробно, но в его книгах, статьях, интервью звучит критика чрезмерного злоупотребления этими средствами со стороны западных стран, прежде всего — Соединенных Штатов[163].

В той особой интеллектуальной практике, которую Эдвард Люттвак на заре своей карьеры начинает создавать и осваивать на примере разработки технологии государственного переворота, а в более поздних работах, выйдя на уровень действия в иных масштабах, обозначает как «grand strategy», уже заложены все ходы, которые геоэкономически активные страны используют сегодня. Попробуем обозначить те средства или те типы вооружения, которые эти страны используют для достижения своих новых целей, и которые выходят за рамки привычных средств защиты государством своей национальной экономики:

Во-первых, это навязывание другим участникам международного сообщества своих правил игры. Запуск таких игр, в которых всегда побеждает тот, кто эти игры и лежащие в их основе правила придумал. Так, предлагаемая для утверждения на международной арене игра в «глобализацию», с ее требованием открытости национальных рынков, выгодна в основном экономически развитым странам с их компаниями, способными выдержать международную конкуренцию. Процесс формирования международной системы распределения труда запущен не стихийными законами «свободного рынка», а усилиями геоэкономически активных стран. Ошибочность многих современных экономических теорий, возможно, заключается в том, что они все еще рассматривают мировую экономику как «естественную стихию», игнорируя тот факт, что на сегодняшний день уже имеются «субъекты действия», способные задавать направления ее развития и придавать ей определенные очертания.

Уже описанный нами процесс развития турбокапитализма, способный переформатировать согласно имманентной ему логике всю международную экономику, был запущен благодаря утверждению в умах западных политических элит идей радикального либерализма. Как уже говорилось выше, турбокапитализм предполагает концентрацию мирового капитала в тех странах, которые уже построили развитую финансовую и банковскую системы, разработали особую инфраструктуру, способную быстро распределять этот капитал по перспективным проектам и быстро собирать прибыль с этих вложений. Открытие турбокапитализму доступа к государственным, корпоративным и частным капиталам в не столь продвинутых странах приводит к тому, что их ресурсы начинают работать на нужды геоэкономически активных стран.