Читаем без скачивания Тысячелетняя битва за Царьград - Александр Широкорад

К весне 1773 г. в составе Донской флотилии было 9 «новоизобретенных кораблей», 2 бомбардирских корабля, 6 фрегатов, 16 ботов, галиотов[32] и транспортов. Флотилия была разделена на три отряда. Два из них под командованием капитанов Сухотина и Кингсбергена крейсировали у берегов Крыма на турецких коммуникациях, а третий контр-адмирала Сеня вина охранял Керченский пролив и конвоировал вазовском море транспорты для Крымской армии.

29 мая у Суджук-кале (нынешний Новороссийск) Сухотин сжег шесть турецких транспортных судов, а 30 мая захватил еще два. 8 июня им же близ устья реки Кубань были сожжены два транспорта.

23 июня отряд Кингсбергена в составе двух «новоизобретенных кораблей» «Таганрог» и «Корон» встретил у Балаклавы неприятельскую эскадру из двух кораблей и двух шебек (36- и 24-пушечной). Бой продолжался 6 часов. В конце концов, турки ретировались. Наши потери: 4 убитых, 26 раненых. В донесений о сражении Кингсберген писал: «Итак, честь боя следует приписать храбрости войск. С такими молодцами я выгнал бы черта из ада». Кингсберген особо отметил действие 1-пудовых гаубиц, «которые бросали брандкугели и бомбы и действием оных вызывали пожары на кораблях противника».

23 августа 1773 г. отряд Кингсбергена, состоявший из трех «новоизобретенных кораблей» «Азов», «Журжа» и «Модон», а также фрегата «Второй», брандера и палубного бота, встретил у Суджук-кале турецкую эскадру из трех линейных кораблей, четырех фрегатов, трех шебек и нескольких мелких судов. В результате ожесточенного боя неприятель, «не стерпя больше жестокого от наших огня и почувствовав знатное повреждение», ушел под защиту пушек крепости Суджук-кале.

В 1774 г. турки попытались еще раз прорваться в Азовское море. Турецкая эскадра в составе 5 кораблей, 9 фрегатов и 26 гребных судов (галер и шебек) встретила 9 июня в Керченском проливе эскадру контр-адмирала В. Я. Чичагова в составе «новоизобретенных кораблей» «Корон» и «Азов», а также фрегатов «Первый», «Второй» и «Четвертый». После небольшой перестрелки эскадры разошлись восвояси. На следующий день турецкая эскадра возобновила нападение. Русские корабли заняли самое узкое место пролива, и турки не могли реализовать свое численное преимущество. Турки учинили еще одну «ленивую баталию» без особых потерь для противника и удалились.

28 июня к Керчи опять прибыла турецкая эскадра. На сей раз из 31 вымпела: 6 кораблей, 7 фрегатов, бомбардирского судна на 17 гребных судов. В проливе их встретила эскадра Сенявина в составе «новоизобретенных кораблей» «Азов», «Журжа» и «Хотин», фрегатов «Первый», «Второй» и «Четвертый» и двух бомбардирских судов. И снова имела место «ленивая баталия» с последующим отходом турок.

На сей раз турки совсем оставили Донскую флотилию в покое. А через 12 дней был заключен Кайнарджийский мир. Однако флотилия и после заключения мира несла службу в условиях, приближенных к боевым. В ее задачу входила не только охрана Керченского пролива, но и патрулирование северного побережья Черного моря от Суджук-кале до Очакова. На флотилию было возложено снабжение русских сухопутных войск в Крыму.

ДУНАЙСКАЯ ФЛОТИЛИЯ

 Осенью 1770 г. армия Румянцева подошла к Дунаю. Для борьбы с сильной неприятельской речной флотилией, обеспечения переправы сухопутных войск и действия против прибрежных турецких крепостей было решено создать Дунайскую флотилию.

Весной 1771 г. на Дунае было начато строительство судов. Кроме того, во флотилию включили пять 24-метровых галиотов, захваченных у турок в крепости Тульча.

Летом 1771 г. в Дунайской флотилии было уже 5 галиотов, 7 галер и до 20 малых судов: кончебасов, полукончебасов и других. В 1772 г. к ним присоединились четыре 12-пушечные шхуны, построенные по чертежам Ноульса.

Несмотря на слабое вооружение и плохую мореходность, суда флотилии с 1772 г. не только охраняли устье Дуная, но даже выходили в крейсерство в море для наблюдения за движением турецких судов и совершали переходы до берегов Крыма. Но такая деятельность не удовлетворяла Румянцева, который, не видя особенно выдающихся военных успехов, обвинял моряков в «неподвижности» и требовал от начальников отрядов, чтобы они при удобных случаях переходили из оборонительного положения в наступательное и преследовали в море турецкие суда, для чего Дунайская флотилия не имела физической возможности.

Скорее, Дунайская флотилия служила красноречивому фельдмаршалу одним из козлов отпущения, для оправдания собственного «стояния» на Дунае.

ПОХОД «ОБШИВНОЙ» ЭСКАДРЫ

 Идея «подпалить Оттоманскую империю с четырех концов» пришла в голову Екатерине еще в 1763 г. Сама ли она дошла до этого, или кто надоумил, — выяснить вряд ли удастся. Во всяком случае, удачная и смелая идея. Ведь до Екатерины русский флот вел боевые действия лишь в нескольких километрах или десятках километров от своего побережья. С начала века по 1762 г. в Балтийский флот было вложено 100 миллионов рублей, но боеспособность его была крайне низка.

С началом царствования Екатерины на верфях Петербурга и Архангельска закладывается большое число кораблей и фрегатов. Забегая вперед, скажем, что все 20 кораблей, отправленных в Архипелаг в 1769—1774 гг., были заложены уже в царствование Екатерины. Корабли получают более мощные 36-фунтовые пушки. (При Петре максимальный калибр пушек был 30 фунтов.)

В 1763 г. по приказу императрицы Григорий Орлов отправил к «спартанскому» народу двух греков — Мануила Capo и артиллерийского офицера Папазули. Capo возвратился из своей поездки в мае 1765 г. и привез известие, что «спартанский народ христианского закона и греческого исповедания, и хотя живет в турецких владениях, но туркам не подчинен и их не боится, а даже воюет с ними. Живет в горах и в таких малодоступных местах, что турки и подступиться к нему не могут». Повсеместно как простые греки, так и их старшины выражали Capo и Папазули желание подняться против турок при первом появлении русских кораблей. Capo писал: «По моему усердию смею представить о том, чтоб отправить в Средиземное море против турок 10 российских военных кораблей и на них нагрузить пушек довольное число; завидевши их, греки бросились бы на соединение с русскими; у греков есть свои немалые суда, но их надобно снабдить пушками; сами же греки — народ смелый и храбрый».

Специально для плавания в Средиземном море был построен 34-пушечный фрегат «Надежда Благополучия». В августе 1764 г. фрегат под коммерческим флагом, но с пушками и военной командой отправился в Италию. Фрегат простоял полгода в Ливорно, а затем отправился домой и 12 сентября 1765 г. прибыл в Кронштадт. Поход был чисто разведывательным, хотя и туда, и обратно фрегат возил какие-то коммерческие грузы.

С началом войны с Турцией было решено отправить в Средиземное море эскадру в составе семи кораблей («Европа», «Святослав», «Св. Евстафий», «Три Иерарха», «Св. Иануарий» и «Три Святителя», из которых «Святослав» был 80-пушечный, а остальные — 66-пушечные). Кроме того, в составе эскадры был фрегат «Надежда Благополучия», 10-пушечный бомбардирский корабль «Гром», четыре пинка (в ряде документов они именовались транспортами) и два пакетбота (посыльных судна) — «Летучий», «Почталион».

Эскадра получила название «обшивная», поскольку корпуса всех ее судов были обшиты снаружи дополнительным рядом дубовых досок с Прокладкой из овечьей шерсти, чтобы подводную часть не источил морской червь, как это произошло с «Надеждой Благополучия». Естественно, что обшивка уменьшала скорость хода и увеличивала осадку судов.

По совету Мордвинова и общему мнению Адмиралтейств-коллегий Екатерина предложила командование эскадрой Г.А. Спиридову, тогда еще вице-адмиралу. Он непосредственно руководил подготовкой и комплектованием кораблей и несравненно лучше других военачальников знал достоинства и недостатки эскадры. К изумлению и недовольству императрицы, Спиридов отказался от лестного назначения, ссылаясь на возраст (ему исполнилось шестьдесят лет) и на болезни. Екатерина быстро смекнула, что дело тут не в болезнях, а в амбициях адмирала. Видимо, тот не очень хотел попасть под начало 34-летнего Алексея Орлова. Екатерина традиционно схитрила — присвоила Спиридову звание полного адмирала и назвала его первым флагманом флота. В рескрипте, подписанном Екатериной и врученном Спиридову, говорилось: «...Провезти сухопутные войска с парком артиллерии и другими военными снарядами для содействия графу Орлову, образовать целый корпус из христиан к учинению Турции диверсии в чувствительнейшем месте; содействовать восставшим против Турции грекам и славянам, а также способствовать пресечению провоза в Турцию морем контрабанды». Ни слова о подчинении эскадры Орлову не было в этом многозначащем документе. Спиридов поверил и согласился.