Читаем без скачивания Наваждение (СИ) - Клара Флэйм

Стискиваю челюсть. Достойным? Серьёзно? Что он сделал, чтобы я стал достойным? Ненавижу их!»…

…«По деревянной лестнице я поднимаюсь вслед за дедом на второй этаж его скромного деревенского домика. Он распахивает дверь и отходит в сторону, пропуская меня вперёд.

— Это твоя комната.

Я вхожу и оглядываюсь. Моя новая комната не такая большая, как в доме родителей, но я уверен это лучше, чем спальня в интернате. На самом деле я благодарен деду. Он единственный человек, кто понимает меня. Принимает таким, какой я есть. И любит. Я постараюсь не волновать его. Даю сам себе обещание беречь деда. Ведь он всё, что у меня есть. Он моя семья»…

…«Клетка. Секунданты, рефери и много людей вокруг. Тарантино подходит ко мне. Берёт меня за плечи и сжимает их.

— Не смей отступать, Ярый. Принеси мне победу и сделай меня немного богаче.

Отступать?! Да, я предпочту смерть проигрышу!

Муха и Фил скользят по рядам и собирают ставки.

Захожу в клетку и оббегаю её по кругу. Чувствую свою территорию. Это моё! Никто не сможет отобрать это у меня! Я максимально обострён. Собран. Сосредоточен. Я, как машина перед гонками с газом в пол, но без включённой скорости. Ринг-анонсер объявляет меня и моего противника. Мы стоим лицом к лицу. Я его не приветствую, незачем. Он сегодня падёт. Слежу за своим противником, как животное перед атакующим прыжком. Жду команды. Готов? Я готов! Бой!»…

…«Ася. Мой маленький ангел. Такой светлый, такой нежный. Она заполняет всё моё сознание. Вижу её большие серые глаза, ласковую улыбку и непослушно развевающиеся пряди волос. Я чувствую её прикосновения, её дыхание. Тянусь к ней. Не оставляй меня, детка! Забери меня с собой! Она смеётся. Манит меня рукой. Догони меня, Стас! Её смех, как колокольчик, звонкий, громкий. Слишком громкий. Он заглушает все звуки вокруг, даже стук моего сердца. Я не слышу его. Не чувствую, как оно бьётся. Внезапно мне становится страшно, когда я понимаю, что больше не вижу Асю. Где она?»…

Вспышка яркого света режет глаза. Что за чёрт?! Что происходит?

…— Пациент моргает, добавь, — звучит, как приказ. Кто это? — Ещё пакет крови. Шевелись. Спать должен он, а не ты, мать твою!..

Голоса исчезают так же внезапно, как появились, только свет остаётся со мной. Он такой яркий! Он поглощает всё пространство вокруг. Глазам больно. Я зажмуриваюсь, но свет никуда не исчезает. Он поднимает меня, притягивает к себе всё ближе и ближе. Он хочет утопить меня в себе. У него уже почти получилось, я так близко. Но вдруг та нить, что связывает меня с ним, обрывается. Свет гаснет. И я падаю, падаю, падаю в кромешную тьму.

Неужели это конец? Прости меня, детка…

Глава 24. Ася

Врываюсь в приёмный покой больницы. Вихревой поток воздуха за моей спиной сметает несколько листков бумаги с информационного стенда. Резким шагом направляюсь прямиком к стойке регистрации, за которой сидит дежурная. Сегодня это молоденькая сестричка Анечка. Я знакома почти со всем персоналом больницы, и они знают меня тоже. Она видит меня и сразу подскакивает со своего места, предупреждая все мои вопросы, машет, зовя меня за собой. Мы идём по коридору, я на ходу натягиваю протянутый мне халат, пытаюсь по виду Ани понять, как обстоят дела.

— Татьяна Витальевна сказала, что ты едешь. Мне так жаль, Ася.

Её слова ударяют по моему слуху так громко, что кажется, я глохну. Все звуки вокруг моментально стихают, и я слышу только своё бешено бьющееся сердце.

— Он жив? — этот вопрос даётся с таким трудом. Я боюсь услышать ответ.

— В реанимации. Состояние стабильно-тяжёлое. Врач расскажет подробнее.

Мы останавливаемся у двери реанимационной палаты, и я никак не могу взять себя в руки и войти. Меня просто трясёт.

— Он в коме, Ася. Ты понимаешь что сейчас увидишь? — Аня опускает руку на моё плечо и сжимает его, поддерживая мои внутренние силы.

Я только киваю в ответ на её добрый жест. Да, я понимаю.

Вхожу. И вздрагиваю. Звериный рёв поднимается откуда-то из живота и рвётся наружу, но я не издаю ни звука. Проглатываю его, закусываю губу так сильно, что чувствую вкус крови на языке. Здесь нельзя кричать, хоть в палате больше никого и нет. Скорее всего, мама позаботилась об этом, потому что обычно в таких палатах по две, или даже три койки, а здесь одна. Та, на которой лежит Стас, весь окутанный проводами и с трубкой, торчащей изо рта.

Комната наполнена больничными запахами и звуками аппаратуры. Поршень аппарата искусственной вентиляции лёгких с размеренным шипением опускается и поднимается, помогая Стасу дышать. Монитор пациента, попискивая, отсчитывает его пульс. В этой маленькой комнате признаки жизни подают только машины. Даже я застываю, замираю, не в силах сделать ни вдох, ни выдох. Весь мир вокруг меня останавливается. С большим усилием мне удаётся впустить в себя небольшую порцию воздуха.

Голова Стаса перебинтована, а лицо мертвенно бледное, отчего тёмные круги под глазами кажутся пугающе чёрными. И без того острый нос теперь выглядит ещё острее. Тонкие, почти белые губы, которые ещё сегодня днём дарили мне поцелуи, сейчас плотно сжаты. На скулах кровоподтёки и сбитая кожа. Дрался. Он опять дрался.

Подхожу к нему, не в силах больше оставаться на расстоянии. Беру руку. Она не холодная, но и не тёплая, никакая, просто безжизненная. Разбитые костяшки и въевшаяся кровь под ногтями.

— Стас, — зову я его, надеясь, что он услышит и сожмёт мою руку в ответ. Но нет, он не слышит, не чувствует. Его ладонь безвольно лежит на моей.

— Как же так, Стас, ты ведь обещал вернуться. — Горькие слёзы пробиваются сквозь закрытые веки и заливают мои щёки. Я ничем не могу ему помочь.

Дверь за моей спиной открывается, и слышатся тихие шаги. Я знаю, что это мама, чувствую лёгкий запах её парфюма. Я растворяюсь в её объятиях, когда она притягивает меня к себе и гладит по голове.

— Господи, Асенька,