Читаем без скачивания Гипотеза любви - Али Хейзелвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ты…
Он раздвинул ее языком, словно она была куском масла, а он хотел разрезать ее, как горячий нож. Он двигался медленно, но уверенно и не остановился, когда бедра Оливии напряглись под его ладонями и когда она попыталась вырваться. Он просто зарычал, густо и низко, затем провел носом по коже там, где ноги переходили в живот, глубоко вздохнул, а затем лизнул ее еще раз.
— Адам, остановись, — взмолилась она, и на мгновение он просто уткнулся в нее лицом, как будто вовсе не собирался останавливаться. Затем поднял голову с затуманенным взглядом, как будто осознав, что должен слушать ее.
— М-м-м? — Его губы вибрировали на ее губах.
— Может быть, может быть, тебе стоит остановиться?
Он замер, его рука сжалась на ее бедре.
— Ты передумала?
— Нет. Но стоит заняться чем-нибудь другим.
Он нахмурился.
— Тебе не нравится?
— Нет. Да. Ну, я никогда. — Складка между его бровями стала глубже. — Но я втянула тебя в это, так что давай делать то, что нравится тебе.
На этот раз его язык прижался к ее клитору ровно настолько, чтобы заставить ее сжаться и резко выдохнуть. Кончик языка скользил вокруг — такое легкое движение, и все же оно заставило ее вскинуть руку к губам, впиться зубами в ладонь.
— Адам! — Она не узнала свой голос. — Ты слышал, что я сказала?
— Ты сказала делать то, что мне нравится. — Его дыхание обжигало ее. — Я и делаю.
— Ты же не можешь хотеть…
Он сжал ее ногу.
— Всегда только этого и хотел.
Кажется, такое не входило в стандартный протокол секса на одну ночь. Все это было слишком интимно. Но сложно было спорить, когда он смотрел, как зачарованный, на ее лицо, ноги, все тело.
Его большая рука прижималась к ее животу, удерживая ее, медленно поднимаясь все выше и выше к груди и так и не добираясь до цели. Лежа вот так, Оливия немного смущалась того, какой впалый у нее живот, как торчат ее ребра.
Адаму, казалось, все нравится.
— Может, тебе лучше…
Укус.
— Нет.
— Я даже не сказала…
Он вскинул взгляд.
— Я хочу заниматься только этим и ничем другим.
— Но…
Он с громким, влажным звуком всосал одну ее губу, и она ахнула. А потом его язык оказался внутри нее, и она застонала, наполовину — от удивления, наполовину — от ощущения… О, да.
Да.
— Боже, — сказал кто-то. Не Оливия, так что, должно быть, Адам. — Боже.
Это было невероятно. Сверхъестественно. Его язык скользил внутрь и наружу, кружил, его нос прижимался к ее коже, каждый раз, когда по ее телу проходила судорога, он издавал тихие грудные звуки, и Оливия была близка к тому, чтобы…
Она не знала, сможет ли кончить. Ведь в этой комнате находился другой человек, и он ее касался.
— Мне потребуется время, — сказала она извиняющимся тоном. Она ненавидела себя за то, как тонко прозвучал ее голос.
— Слава богу, — его язык прошелся по ней целиком длинным широким движением. — Пожалуйста.
Она никогда не слышала, чтобы Адам с таким энтузиазмом относился к чему бы то ни было, даже к написанию заявок на гранты или к вычислительной биологии. Это вознесло ее на несколько уровней выше, и все стало еще хуже, когда она заметила его руку. Не ту, которой он отодвигал половинку ее задницы, а другую.
Оливия увидела, что он не достал член из штанов, и это было несправедливо, раз она лежала перед ним, настолько раскрывшись. Но то, как двигалась его рука, как медленно она скользила вверх и вниз, — это было просто невыносимо. Она выгнулась еще сильнее, ее позвоночник образовал идеальную дугу, а затылок коснулся подушки.
— Оливия. — Он отклонился на несколько сантиметров и поцеловал внутреннюю сторону ее дрожащего бедра. Глубоко втянул воздух носом, как будто хотел удержать ее запах. — Тебе пока нельзя кончать.
Его губы коснулись ее складок, когда его язык снова погрузился внутрь, и она зажмурилась. В ее животе расцвел жидкий обжигающий жар и разлился по всему телу. Ее пальцы ухватились за простыни, пытаясь найти опору. Это было невыносимо. Это было не в ее власти.
— Адам.
— Нет. Еще две минуты. — Он всосал ее ртом… Боже, да. Вот здесь.
— Прости.
— Еще минуту.
— Я не могу…
— Сосредоточься, Оливия.
Все испортил именно голос. Этот тихий, властный тон, намек на приказ в низком хрипе его слов — и наслаждение накрыло ее, словно волна в океане. Ее разум отключился, и несколько секунд она была не вполне в себе, а потом прошло несколько минут, и к ней вернулось восприятие окружающей действительности, а он все еще лизал ее, только медленнее, как будто без всякой цели, как будто просто хотел доставить себе удовольствие.
— Я хочу лизать тебя, пока ты не потеряешь сознание.
У него были такие мягкие губы.
— Нет. — Оливия сжала подушку в кулаке. — Я… ты не можешь.
— Почему?
— Я должна… — Она пока что не могла мыслить ясно. Ее разум был как в тумане, она заикалась.
Она едва не закричала, когда он сунул внутрь палец. На этот раз он погрузился, как камень в воду, гладко и без препятствий, и ее стенки сомкнулись вокруг, словно приветствуя Адама и желая удержать его внутри.
— Боже. — Он снова лизнул ее слишком чувствительный клитор. Наверное, слишком.
— Ты… — Он согнул палец внутри, прижавшись к самой сердцевине, и наслаждение хлынуло в нее, выплескиваясь через край. — …Такая маленькая, тугая и теплая.
Жар снова затопил ее, вышиб воздух из легких, оставив ее лежать с открытым ртом. Под веками вспыхнули яркие пятна. Он простонал что-то не вполне внятное и на волне ее оргазма просунул внутрь второй палец, и это ощущение наполненности сломило ее. Ее тело расцвело во что-то, больше ей не принадлежавшее, созданное из ярких, высоких вершин и тучных долин. Оливия почувствовала себя тяжелой и бескостной. Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем она смогла поднять ладонь к его лбу и легонько оттолкнуть, чтобы заставить остановиться. Адам бросил на нее угрюмый взгляд, но подчинился, и она потянула его вверх, потому что казалось, будто он мог в любой момент начать заново, и потому что ей хотелось почувствовать его рядом с собой. Может быть, он подумал о том же. Он приподнялся над ней, опираясь всем весом на предплечье, его грудь прижалась к ее груди, большое бедро плотно опустилось у нее между ног. На ней все еще были ее дурацкие гольфы, и, боже, Адам, наверное, думал, что она самая стремная партнерша из всех, кого он…
— Можно я в тебя войду?
Он сказал это, а потом поцеловал ее, не задумываясь о том, где были его губы всего несколько минут назад. Оливия невольно подумала, что это должно ее оттолкнуть, но она все еще дрожала от удовольствия, сжимаясь при воспоминании о том, что он только что сделал. Она не могла заставить себя думать об этом, и было приятно целовать его вот так. Так хорошо.
— М-м-м. — Ее ладони обхватили его лицо, она принялась поглаживать его красные, горячие скулы большими пальцами. — Что?
— Можно войти в тебя? — Он взасос поцеловал ее в шею. — Пожалуйста?
Адам выдохнул это у ее уха… не то чтобы она могла отказать. Или хотела отказать. Она кивнула в знак согласия и потянулась к его члену, но он опередил ее и спустил штаны, сжав его в кулаке. Он был большим. Больше, чем она ожидала, больше, чем она считала в принципе возможным. Она чувствовала, как его сердце колотится у ее груди, когда он приблизился к ней и прижал головку к ее входу и…
Теперь Оливия была расслаблена. Податлива.
