Читаем без скачивания Жернова. Книга 1 - Вик Росс

— Чужой муж, пустое чрево…

— Полетишь птицей, поползешь червем…

— Враг страшный в дому обретается…

— Друг верный в крови купается…

Голос старухи стал тише, слова все более неразборчивы, и вот она уже опустила голову, будто заснув, но ее белые глаза не закрылись. Так же внезапно Гримхильда вздрогнула всем телом, и опять вперила слепой взгляд в Айлин.

— Ляж на стол да подыми платье, дева, — приказала бабка, одним взмахом худой руки сметая со стола разложенные на нем предметы. Жаба шлепнулась на пол, и возмущенно рявкнув, тяжело попрыгала за порог.

— Ляж! — повторила старуха, — не бойсь, — старая Хильда тебе обережь нацарапает, — хоть чуть, да охранит, когда нужда придет…

Если бы кто потом спросил прионсу Илайну, почему она послушно и даже без внутреннего ропота выполняла требования урхуд, ей бы не удалось ответить. Но тогда, при колыхании свечей, окруженная запахом огня и диких цветов, ей казалось, что так и должно быть. Она легла на стол и оголила живот, задрав робу и нисколько не стесняясь наготы перед чужой полусумасшедшей старухой.

Узловатыми бурыми, как древесная кора, пальцами, та помяла ей кожу на животе, нашарила в корзинке воронье перо и вдруг резко дунула прямо в лицо Айлин, от чего та на миг зажмурилась. А Гримхильда, устремив слепые глаза в потемневшие потолочные балки, принялась что-то царапать пером вокруг ее пупка, глухо бормоча непонятные слова. Было немножко больно и щекотно, хотя старуха довольно сильно вдавливала кончик пера в кожу. — Чуть кровит, — пробурчала она себе под нос, закончив таинственный ритуал. Отойдя к холодному очагу и ухватив горсть золы, втерла ее поверх кровоточащих ранок.

— Подымайся, дева, — мне вздремнуть пора, — проворчала Хильда, и уже не обращая внимания на гостью, побрела к низкой лежанке возле маленького тусклого окошка. Айлин вскочила, осторожно стряхивая с кожи остатки золы и с удивлением разглядывая грубоватый, но красивый орнамент из незнакомых знаков-букв, двойным кольцом охвативший ямку пупка. Ну и как незрячая умудрилась так точно выполнить рисунок, если не владеет яджу. Без сомнения, старуха — просто сильный димед… Когда Айлин оглянулась на похрапывающую бабку, то невольно остановилась, увидав, что в ее седых спутанных волосах, как в уютном гнездышке устроилась розово-бирюзовая птичка. Осторожно выйдя за порог, Айлин едва не вскрикнула… Из плошки с молоком и размоченным хлебом, которую она чуть не опрокинула, мирно насыщались два огромных ворона, толстый серый кот, уж и три полевые мыши, издавая умиротворяющий писк, карканье, мурчание и шипение…

Гретте она все рассказала в подробностях, с удовольствием выслушивая ее охи и ахи… Все, да не совсем… — умолчав лишь о странных словах Гримхильды, которые та невнятно прошамкала уже в полудреме: — А служанку-хохотушку свою не обижай — недолго ей осталось смеяться…

К самому гаданию Айлин отнеслась не слишком серьезно, — это было жутковато, любопытно, загадочно, но и только… Однако же, когда старуха неожиданно упомянула Гретту, ей стало тревожно.

— Она что же — захворает? — почему-то шепотом спросила Айлин.

— Не захворает, — тяжело качнула старуха головой, и птичка в «гнезде» качнулась вместе с ней. — Ее здоровую куры заклюют…

***

Караван состоял из трех длинных и широких двенадцатиколесных вагонов. Впереди двигался вагон для управителя каравана и охраны, центральный вагон, предназначенный для прионсы, соединялся с первым и последним переходными мостками с ограждением, чтобы никто не свалился под колеса во время движения. Массивная конструкция отличалась подвижностью, легко преодолевала повороты, подъемы и спуски, а многоярусные рессоры и высокие резные колеса с каучуковой обивкой по ободу в несколько слоев оберегали путешественников от малейшей тряски, пронося над ровно уложенными плитами старого тракта и жидкой грязью во время ливней.

Во все эти особенности Илайна вникать не собиралась, — ей было достаточно удобства и красоты ее собственного вагона, изготовленного из прочной и легкой древесины серебряника, изукрашенного снаружи резьбой и чудесными арианскими орнаментами, призванными отгонять злых сущностей.

Вагоны тянули восемь тягловых, черных как уголь, верблюдов, — широкогрудых, огромных, с длинными, мощными ногами. Их ухоженная с лиловым отливом шерсть горела на солнце. Меж широко расставленными горбами ведущей упряжной пары сидели два погонщика в ярко-алых накидках с капюшонами и черными повязками с узкими прорезями, в которых сверкали белки глаз. В авангарде и позади каравана на боевых верблюдах с шерстью цвета шафрана ехали вооруженные охранники.

Неулыбчивый и преисполненный важности алрас Юцкан — управитель каравана — низко поклонился Илайне, и лично помог преодолеть пять ступенек, ведущих в вагон, поддерживая за локоть. У входа она оглянулась, охватывая взглядом башни цитадели, где она провела последние годы, и на миг ее сердце сжалось — она навсегда покидает воспитательную «тюрьму», а в подвальном леднике остается несчастная принцесса Фрейя, которой уже никогда не суждено порадоваться солнцу и свободе.

Войдя в салон, Илайна глубоко вдохнула тонкий аромат белых цветов, — по сравнению с жаркой духотой снаружи во внутренних покоях царила нежная прохлада, ласкающая горячую кожу. Мягкий полумрак, в котором дрожал золотистый рассеянный свет настенных ламп, давал отдых глазам, утомленных беспощадным арианским солнцем.

— О, мой Синдри, какая роскошь! — воскликнула Гретта, появившись следом за алрасом — как же давно я не видала такой красоты. Когда мы ехали в Сады, почти пять лет назад, в кортеже не было такого великолепия, как здесь, — возбужденно тараторила Гретта, оглядывая салон, состоящий из двух помещений — гостиной и спальни. Илайна лишь беззаботно улыбнулась, молча соглашаясь с ней. Только теперь, войдя в этот маленький райский мирок, она до конца осознала, насколько отвыкла от чудесных дворцовых убранств, вынужденно погрузившись в душную жару, влажный холод и стылые камни, окружавшие ее в последние годы.

— Здесь так свежо и прохладно! — воскликнула Илайна, — как это может быть при такой жаре снаружи?

— Все благодаря умению мастеров Ордена Непорочных, — Юцкан показал на обитую атласом небольшую коробочку с серебряным резным рычажком, закрепленную на стене, — они работали по заказу великого малхаза, но, конечно же, с благосклонного дозволения Элмеры Милостивой и короля Готфрида. Все — для вашего удобства, Ваше Высочество.

Алрас коротко свистнул, и в дверях появился слуга, ведущий на поводках двух молодых порхов. Юноши, резво передвигавшиеся на четвереньках, были красивы, как живые игрушки. На их лоснящихся от ароматического масла телах, были лишь кожаные фартуки, прикрывающие пах. Поймав удивленный взгляд прионсы, управитель Юцкан скупо объяснил: — Не беспокойтесь, Ваше Высочество. Это не мужчины, — рабов подвергли