Читаем без скачивания Сказки народов Восточной Европы и Кавказа - Народные сказки

— Ты о чем, человече, горюешь? Расскажи мне — может, я тебе чем помогу, ведь ты избавил меня когда-то от смерти.

Поглядел Янко — и узнал ту самую рыбку.

— Эх! — тяжко вздохнул он. — Великая у меня потеря…

И рассказал рыбке про свое горе. Выслушала его рыбка и говорит весело:

— Это что за беда! У меня тут в море табакерок сколько хочешь. Я буду выбрасывать их, а ты гляди, какая твоя. Свою возьми, а мои назад мне верни.

Плеснула рыбка хвостом и нырнула на дно моря.

Вскоре начала она выбрасывать на берег табакерки — серебряные, золотые, брильянтовые. У Янки прямо в глазах зарябило от табакерок. Начал он к ним внимательно приглядываться и — увидел-таки свою. Обрадовался Янка, кинул в море лишние табакерки и крикнул рыбке:

— Спасибо тебе, рыбка! Выручила ты меня из беды.

Взял он свою золотую табакерку и пошел по свету вместе с котиком и мышкой искать лучших людей.

КАК КРЕСТЬЯНСКИЙ СЫН ЗА СОЛНЦЕ РАБОТАЛ.

Чувашская сказка

Перевод С. Шуртакова.

огда-то, давным-давно, в одной крестьянской семье родился сын. Парень рос крепким, здоровым, сообразительным. А когда вырос, родители решили женить его. Молодец всем взял — и умом, и статью, и красотой, и за него высватали дочь богатого человека. Родители невесты дали в приданое семь лошадей, семь коров и много, без счета, овец.

Хорошо зажили молодые. Но не прошло и двух лет, как жена померла. Овдовевший молодец погоревал, потужил, а потом снова женился. В приданое и за этой женой он получил семь коней, семь коров и без счета овец. Но молодцу, крестьянскому сыну, опять не повезло: вскоре и эта жена померла.

Так он женился семь раз и за каждой новой невестой получал в приданое по семь лошадей, семь коров и много, без счета, овец.

Померла у незадачливого мужа и седьмая жена. А вслед за ней умерли у молодца и его старые родители. Остался он хозяином целого табуна лошадей, стада коров и несметного, несчитанного числа овец. Однако же счастье по-прежнему обходило его стороной. А тут еще беды и невзгоды одна за другой посыпались на его голову.

Как-то нежданно-негаданно напал на коров и лошадей мор, а через небольшое время всех овец передушили волки.

Развеялось, как пыль по ветру, все богатство нашего молодца. Остался у него лишь большой дом с надворными постройками да сад с озером посредине. За садом — что еще делать? — он и начал ухаживать.

Много ли, мало ли прошло времени, заметил хозяин, что в его сад повадились летать на вечерней заре три сизые голубки. Решил он подкараулить голубей и поглядеть, что они делают в его саду. Как-то, под вечер, затаился он в кустах, дождался прилета птиц и видит — голубки превратились в девушек, сбросили платья и стали купаться в озере. Молодец тихонько подкрался, взял платье одной из девушек и унес в кусты.

Искупавшись, девушки вышли из воды. Две из них оделись, превратились в голубей и улетели, а третья, не найдя своего платья, взмолилась:

— Отдай мне, добрый молодец, мое платье!

— Вы купаетесь в моем озере и, как знать, может быть, заколдовали воду, — ответил девушке хозяин сада. — А эту воду мы и сами пили, ею же и скотину поили. Не из-за того ли померли у меня жены и напал мор на коров и лошадей?

— Нет, мы не колдуньи, — сказала девушка. — Мы прилетаем сюда потому, что место здесь уж больно красивое.

Поверил молодец словам девушки и спросил:

— А тогда не знаешь ли, почему не живут мои жены и перестал водиться у меня скот?

— Я-то не знаю, — ответила девушка, — но мать моя, может быть, и знает.

— Ладно, я тебя отпущу, — сказал молодец и отдал платье девушке. — Но где и как я тебя потом увижу?

— А ты сними лубок с молоденькой липки и дай мне нож, — ответила девушка. — Я буду отрезать лубок по маленькому кусочку и бросать на дорогу. По этим кусочкам ты и найдешь наш дом.

Хозяин сада срезал молоденькую липу, снял с нее кору и вместе с ножом отдал девушке. Та отрезала один кусочек лубка, другой и скрылась из виду.

Отправился по условленному следу крестьянский сын в путь-дороженьку и только через семь лет пришел на место.

Оказалось, что девушки, прилетавшие голубками на озеро купаться, были сестрами самого Солнца. И сейчас же навстречу молодцу вышла их старая мать.

Крестьянский сын сказал старухе, зачем он пришел сюда. Та выслушала его и ответила:

— Не знаю, не ведаю. Сынок-то, Солнце, наверное, знает, но тебе нельзя его дожидаться: если он явится, то может погубить тебя.

Тут вмешались в разговор дочери:

— А давай, мама, к приходу брата спрячем этого человека. Брату же мы скажем сначала, зачем он к нам пришел, и, если брат не рассердится, покажем его. Если же братец будет не в духе, мы выспросим у него все, что надо, а потом, когда он утром снова уйдет, перескажем нашему гостю.

Так и сделали.

Поздно вечером заявилось Солнце, уставшее после тяжелой дневной работы.

— Похоже, к нам пришел какой-то человек, — сказало Солнце. — Как он осмелился, ведь я могу сжечь его, как простую соломинку!

Мать с сестрами начали уговаривать его:

— Зачем тебе жечь гостя, он и так убит горем и пришел к тебе за умом, за разумом.

— Ну, если так, — смилостивилось Солнце, — тогда готовьте поскорее еду и пригласите гостя — мы с ним вместе отужинаем.

Сестры приготовили ужин. Солнце посадило рядом с собой крестьянского сына, и они в добром застолье провели остаток вечера.

Видно, чем-то глянулся Солнцу добрый молодец, крестьянский сын, потому что наутро оно сказало ему:

— День вчера выдался тяжелый, я очень устало. Может, сегодня походишь по небу вместо меня?

Крестьянский сын согласился:

— Отчего же не походить? Похожу.

Солнце одело его в свою ослепительную одежду, посадило на своего коня и наказало:

— Ты не погоняй коня, он сам знает, каким шагом надо идти. В пору раннего завтрака встретится тебе Пихамба́р{1} с зеленой чашей в руках, наполненной сыто́й[76]. Ты не останавливайся около него и сыту не пей, а только поклонись ему и следуй дальше. К позднему завтраку встретится тебе Пюлехсе́[77] с такой же чашей в руке, наполненной сытой. Не останавливайся и около него и не пей сыту, а поклонись — и дальше. В полдень встретится тебе сам Тора с зеленой чашей в руке, наполненной сытой. И у него ты не пей сыту, а только поклонись и следуй дальше. Наконец, увидишь ты корм для коня. Коня хоть немного, но надо покормить, а уж потом можно пускаться в путь к дому.

Крестьянский сын выслушал Солнце, принял его облик и, ослепительно блестя золотыми одеждами, выехал в путь-дорогу.

Вот встретился ему Пихамбар с зеленой чашей в руке. Он стоял у дороги и терпеливо ждал, когда к нему подкатит Солнце. Поравнялся с ним молодец в образе Солнца, взял в свои руки протянутую чашу, выпил сыту, опрокинул пустую чашу на голову бога и поехал дальше.

Все повторилось и при встрече с Пюлехсе. Молодец-Солнце выпил сыту, надел пустую чашу на голову бога и поехал дальше.

А вот показался у дороги и сам великий Тора. Но и с ним крестьянский сын обошелся столь же непочтительно, как и с его младшими богами: выпил сыту, а пустую чашу нахлобучил на голову Торы.

Наконец встретилось место с кормом для коня. Молодец покормил коня и повернул к дому.

Тора же, после встречи с ним, подумал: «Что это случилось с Солнцем? Оно позволило себе неслыханную дерзость! Тут что-то не так. Пойду-ка расспрошу Пюлехсе». Но когда он начал рассказывать Пюлехсе о своей встрече с Солнцем, тот тоже пожаловался, что и его накрыл опрокинутой чашей.

Они вместе пошли к Пихамбару. Но и Пихамбар сказал:

— Меня Солнце тоже стукнуло пустой чашей по голове!

После этого уже ничего не оставалось, как пойти всем втроем к Солнцу и потребовать от него объяснений.

Крестьянский сын еще не успел окончить свой рабочий день, а Солнце, ничего не подозревая, отсыпалось дома. Тора разбудил его и сказал:

— Чем это мы тебя прогневали, если ты нынче каждого из нас стукнуло чашей по голове?

Солнце со сна не сразу сообразило, о чем идет речь, потом ответило:

— Вчера у меня был трудный день, я очень устало и попросило походить за меня своего гостя. Но я не наказывало ему делать что-нибудь плохое!

Пока они так разговаривали, вернулся верхом на солнечном коне крестьянский сын. И только он успел показаться, боги начали выговаривать ему за его неслыханную дерзость.

— Пихамбара следовало бы стукнуть посильнее за то, что он не останавливал своих собак: волки всех моих овец передушили, — услышали они в ответ.

— Хорошо, — сказал Пюлехсе, — а меня за что ты чашей накрыл?

— Неужто не понимаешь? — ответил крестьянский сын. — За то, что не написал мне на роду прожить век с одной женой. Я семь раз женился, и ни одной жены не осталось в живых — разве это дело?