Читаем без скачивания Офицер черноморского подплава - Александр Витальевич Лоза

21 сентября 1916 года лейтенант Петр Петрович Ярышкин окончил Офицерский класс Подводного плавания. В это же время, 28 сентября 1916 года, на подводную лодку «Кашалот» вместо лейтенанта В.В. Оффенберга, переведенного минным офицером на подводный минный заградитель «Краб», старшим офицером назначили лейтенанта Н.А. Монастырева.

Нестор Александрович Монастырев родился в Москве

16 ноября 1887 года. Обучался в Императорском Московском университете, зачислен во флот юнкером по морской части во 2-й Балтийский флотский экипаж в июне 1909 года с прикомандированием в Морское Инженерное училище. В плавании на транспорте «Океан»… Произведен в мичманы и зачислен в Черноморский флотский экипаж вахтенным офицером на линейный корабль «Евстафий». В октябре 1912 года зачислен слушателем Офицерского класса Учебного отряда Подводного плавания в Либаве. С началом войны его перевели в Севастополь и зачислили в офицеры Подводного плавания минным офицером подводного минного заградителя «Краб». Произведен в лейтенанты за отличие в делах против неприятеля

20 июня 1915 года. Во время ремонта «Краба» участвовал в боевом походе подводной лодке «Морж». 28 сентября 1916 года назначен старшим офицером подводной лодки «Кашалот». Нестор Александрович Монастырев награжден орденами Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом в 1915 году и Георгиевским оружием в 1916 году.

Нестор Александрович оказался талантливым писателем-маринистом, издав за рубежом несколько книг воспоминаний на французском, немецком и итальянском языках. Среди общественности Русского морского зарубежья и профессиональных морских историков на Западе его книги пользовались широкой известностью и популярностью. Но для широких кругов читателей в нашей стране его работы, такие как «В Черном море 1912–1920», «На службе Императорскому флоту», «На трех морях», «Подводный корабль», «Гибель царского флота» и другие, неизвестны, ибо не издавались на русском языке. Лишь в середине 90-х годов прошлого века часть произведений

Н.А. Монастырева была переведена на русский язык.

В этой книге я широко цитирую строки из воспоминаний Нестора Александровича как участника и очевидца событий, происходивших на Черноморском флоте в Подплаве в годы Великой войны и в лихолетье 1917 года, ибо для меня то, что видели глаза очевидца, не менее ценно, чем архивные документы.

Вот как описывает свое назначение на подводную лодку «Кашалот» сам Монастырев в книге «Гибель царского флота»: «В Севастополе… я получил назначение на подводную лодку «Кашалот». Своему назначению на «Кашалот» я тоже не очень обрадовался. Командир этой лодки старший лейтенант Столица был очень обаятельным и приятным человеком, но, увы, совершенным новичком в деле подводного плавания, только что закончившим школу подводников. Командир флотилии сам сказал мне об этом и попросил оказывать Столице всяческое содействие своим опытом. …Единственным побудительным мотивом моей службы на «Кашалоте» было желание получше изучить эту лодку».

Так началась совместная служба в экипаже подводной лодки «Кашалот» Нестора Александровича Монастырева и героя этой книги, минного офицера подлодки Петра Петровича Ярышкина.

В конце сентября 1916 года в английском журнале «Nav. and Milit. Record» был дан достаточно объективный анализ действий русского флота: «Вообще надо сказать, что русские моряки действовали всегда выше всякой похвалы, обнаруживая превосходное знание дела и предприимчивость, не упуская ни одного случая нанести вред врагу. Также у нас очень мало знают о деятельности русского флота на Черном море. На этом театре войны немцы строили свой план на создании угрозы для легко уязвимых южных берегов и уверяли турок, что с помощью их «Гебена» последние сделаются владыками этого моря и их армия беспрепятственно вторгнется вглубь российской территории и завладеет нефтяными районом Кавказа. Но турецкий флот оказался вынужденным пребывать большей частью в Босфоре и, кроме редких, всегда кончавшихся неудачей, случаев своего выхода в море, должен был оставаться в полном бездействии. Подобное положение было создано русским флотом и, что более всего примечательно, при неимении в его рядах вначале войны ни одного современного судна, кроме старых броненосцев, из которых ни один не мог быть противопоставлен по силе и скорости хода «Гебену». А раз при таких условиях было достигнуто и сохранено владение морем, то это надо приписать только заслугам русских моряков, которые на обоих театрах морской войны проявили, при полном восхищении своих союзников и удивлении противников, замечательную предприимчивость, почему теперь, когда их военные ресурсы значительно увеличились, следует ожидать, что они проявят еще более полезную деятельность во время последнего и решительного периода этой войны».

Свои впечатления о деятельности Черноморского флота оставил известный профессор А.А. Пиленко, сотрудник «Нового Времени», посетивший, с особого разрешения командования, различные корабли флота:

«Когда я приехал на дредноут, все уже было готово для приема командующего. Офицеры стояли во фронт на шканцах; дальше я заметил караул с оркестром и кока в белом переднике с неизбежной порцией матросских щей. Со штатским пальто на руке и чемоданчиком, я явно производил странное впечатление среди всех этих вытянувшихся во фронт и сверкающих белыми кителями людей; мне казалось, что все на меня смотрят и что я, куда ни стану, все режу глаза своей нелепой для броненосца фигурой.

– Где мне встать, что бы было скромно и все видно?

Мой спутник на мгновение задумался.

– На левом фланге офицеров, последним по фронту.

Я положил свой чемоданчик и пальто комочком у какой-то чугунной тумбы, как мне показалось, в очень укромном месте; но уже через минуту я увидел, что старший офицер энергично показывает матросу на мой скарб: оказалось, он пришелся на самом видном месте священных шканцев, там именно, где прежде всего должен пройти адмирал. Матрос ринулся и, зачерпнув на ходу вещи, юркнул куда-то по трапу.

Засвистели дудки, оркестр заиграл, караул звякнул ружьями; точно летя по поверхности волн, синий адмиральский «Буревестник», дивный быстроходный катер с Андреевским флагом на корме и флагом командующего флотом на носу, сделав изящный изгиб, остановился у дредноута. На трапе показалась фигура А.В. Колчака, нервная, сухая, слегка согнутая вперед. В газетах уже появилось много статей о «стальном адмирале»…

На грот-мачте подняли флаг командующего флотом. Только в Черном море развевается такой флаг, с Георгием Победоносцем в середине Андреевского креста.

«Все наверх, с якоря сниматься!» Тем временем к трапу походили другие катера… Быстро прошли офицеры штаба. Один нес телеграфные бланки и заветную тетрадь шифров.

Подбежал вахтенный офицер:

– Рулевые на руль, лотовые на лот!

Затем начали раздаваться непонятные слова. Молодой офицер спрашивал старпома:

– Перлинь в клюз?

– Нет в полуклюз…

– А я приказал в клюз.

– В полуклюз! – повторил с таким страшным выражением лица старший офицер, что мне сразу стало ясным, насколько полуклюз важнее клюза…

Два матроса уже возились на корме, разворачивая флажки