Читаем без скачивания Месть Розы - Майкл Муркок

- Я никогда не оставлю Черион! - воскликнул Уэлдрейк.

- Нет, прошу тебя! - взмолилась девушка. - Дяде будет нужна твоя помощь.

Но по лицу поэта было видно, что он не изменит своего решения.

- Лошади ждут нас на конюшне, - сказала принцесса Тайарату. - Шесть коней из меди и серебра. Как было обещано в легенде.

Уэлдрейк проводил их взглядом. Часть его души, которую он глубоко презирал, радовалась, что ему не нужно идти в бой; другая рвалась за ними следом, горя желанием стать участником эпической битвы, а не просто ее летописцем...

Чуть позже, перегнувшись с балкона, он смотрел, как медленно надвигается уродливая, отвратительная толпа чудовищ, давя и круша все на своем пути, - и увидел шестерых всадников на гнедых среброгривых конях, что выехали из-за скалы и направились прямиком к хрустальному лесу. Эльрик, три сестры, Черион Пфатт и Роза - они скакали бок о бок, выпрямившись в седле, на бой с воплощениями зла и алчной жестокости за свое будущее, за прошлое, за искорку воспоминания о том, что некогда они существовали в бескрайности мироздания...

Завидев их, Уэлдрейк отложил перо и, вместо того чтобы сочинить очередную поэму, прославляя шестерых отважных воителей, вознес горячую молитву небесам за души и жизни своих друзей.

Он гордился ими... он страшился за них... и поэтический дар впервые оставил его.

Он видел, как Роза поскакала вперед, к рядам паланкинов, покачивавшихся на спинах похожих на рептилий тварей. Из пастей и ноздрей чудовищ сочилась слизь, свисая до земли грязными лентами. При виде девушки они подняли уродливые головы, вдыхая незнакомый запах существа, не тронутого, не измененного бесконечными жестокими прихотями Хаоса.

Как вдруг из ведущего паланкина, завешанного человеческой кожей и какими-то амулетами, показался человек.

Нет, не человек. Уэлдрейк мгновенно узнал его по шлему.

Это был Гейнор, бывший служитель Равновесия.

Безумец, ищущий смерти, явился самолично насладиться агонией своих врагов.

Глава четвертая

Бой в хрустальном лесу. Восставший Хаос. Матерь Трав. Корабль Былого

- Принц Гейнор, - воскликнула Роза гневно, - ты со своими воинами вторгся на земли, которые тебе не принадлежат. Мы приказываем тебе убираться прочь. Ибо мы явились навсегда изгнать Хаос из этого мира.

Гейнор был невозмутим.

- О, прекрасная Роза, ты лишилась ума, узрев нашу мощь. Не пытайся же встать у нас на пути. Мы намерены раз и навсегда установить в этом мире власть Гейнора. Вам же предлагаем милосердие скорой смерти.

- Ложь! - выкрикнула Черион Пфатт. - Все, что ты говоришь, это ложь! А что не ложь - то пустая похвальба!

Гейнор повернулся к девушке, и из-под шлема донесся смешок.

- Твоя отвага велика, дитя, но ты слишком наивна. Одной отваги недостаточно, чтобы противостоять ордам Хаоса. Которыми командую я.

Голос Проклятого Принца звучал уверенно, как никогда прежде, и Эльрик, заметив это, ощутил смутную неловкость. Похоже, Гейнор был уверен в своих силах. Неужели за его спиной теперь еще кто-то из владык Преисподней? Не станет ли эта битва началом войны между Хаосом и Законом, которую предвещали столько оракулов прошлого?

Роза тем временем приподнялась в седле, обнажая меч, и Эльрик с восхищением следил за ней. Она бросала вызов тому, кто предал ее, стал причиной гибели ее народа. Но ничем не выдала она своей ненависти и презрения. Однако он уже дважды одерживал над ней верх. Может, в этом и кроется причина его бравады? Может, он всего лишь блефует, пытаясь казаться сильнее, чем на самом деле?

Роза повернула коня, крикнув Гейнору напоследок:

- Запомни, Гейнор Проклятый! То, чего ты боишься больше всего на свете, будет ждать тебя, когда кончится этот бой! Обещаю!

Принц захохотал в ответ, но в смехе его не было веселья, а лишь угроза.

- Я не страшусь никакой кары, сударыня. Пора бы вам это усвоить! Раз уж в смерти мне отказано, я сам найду ее - и пусть миллионы ищут ее вместе со мной! Каждая чужая смерть на миг приносит мне облегчение. Вы гибнете вместо меня. Все вы умрете вместо меня. За меня. - Голос его звучал почти любовно, и слова ласкали ее, словно длань воплощенного греха. - За меня, сударыня.

Когда Роза заняла свое место рядом с остальными, она в упор взглянула на полыхавший и дымившийся шлем Гейнора.

- Никто из нас не умрет. И уж тем более - за тебя!

- Моя замена! - захохотал Гейнор. - Мои жертвы! Идите и примите смерть! Идите! Вы сами не знаете, какое благо я вам дарую!

Но все шестеро уже устремились в бой - Эльрик с Розой чуть впереди - с мечами на изготовку. Гнедые скакуны с серебристыми гривами, выпестованные для войны и привезенные сюда сестрами из далекого варварского мира, рыли копытами землю в предвкушении битвы, тяжелая сбруя звенела в унисон хрустальному лесу. Они нетерпеливо вскидывали головы, раздувая ноздри, точно чуяли запах крови, всхрапывая и прядая ушами, скалясь и закатывая глаза... Ибо ради боя они были рождены и оживали лишь в гуще кровавой схватки.

Эльрик понимал, что за чувства владеют его конем, как жаждет он экстаза и забытья сражения. Ему тоже ведома была эта безумная радость, когда все чувства остры как никогда, жизнь кажется сладостной, а смерть устрашающей, но сознавал, сколь бесплодным и опасным может быть это обольщение. Не в первый раз он задавался вопросом, не обречен ли он навеки искать подобных сражений - словно его тоже, подобно этим лошадям, взрастили лишь для одной цели? И, ненавидя себя за это, он всецело отдался восторгу битвы, как только первое из порождений Хаоса оказалось перед ним... и вскоре забыл обо всем, кроме жажды крови...

Уэлдрейк в отчаянии следил за шестью всадниками, бесстрашно устремившимися в бой. Еще немного - и они будут раздавлены, растоптаны, сокрушены! Твари Хаоса были столь огромны, мощь их столь неодолима, что казалось безумием пытаться встать у них на пути!

Но шестеро отважных воителей, в облаке ослепительного сияния, врезались в самую гущу исполинских отродий, с треском ломившихся по хрустальному лесу. Среди мелькающих конечностей, морд и хвостов виднелись шесть вспыхивающих лучей. Один из них темный - то был Буреносец; два обычных, отливавших стальным блеском; один ослепительно белый, один серебристо-синий и последний, блиставший, точно старое золото. Кроны и стволы хрустального леса разбивали их отражения тысячами сверкающих лучей, и вскоре в этой радужной круговерти Уэлдрейк потерял клинки из виду... а завидев их вновь, был потрясен!

Четыре ящероподобные твари агонизировали, рыча и воя от боли, а паланкины, что они несли на спине, валялись, смятые и растоптанные.

Уэлдрейк заметил Гейнора, в страхе и ярости бегущего прочь, - он искал укрытие в самом сердце адского войска. В руке его появился меч... и странный то был клинок! Черно-желтое лезвие его раздваивалось, трепетало и изгибалось, точно стремясь пронзить все измерения разом...