Читаем без скачивания Марсианин - Александр Богатырёв

Единственный и серьёзный её недостаток был в изрядной самоуверенности и желании переть напролом. С её эмоциональностью, это могло привести к беде. Впрочем, как заметил Владимир, она неплохо в экстремальных условиях эмоции контролирует.

Сам Владимир относился к случившемуся с их группой — что их «занесло за тридевять Миров» — весьма философски. Тем более, что за три года пребывания вне Земли свыкся и с подобными «приключениями», и мыслью, что они весьма возможны и в будущем. Ну а раз такая пакость может случиться, то… применяем все навыки, что помогли ранее выбраться благополучно из предыдущей J. К тому же, — что никто не знал, даже те, кто считался его ближними друзьями, — он тайно записывал все свои впечатления от увиденного и услышанного. Для себя. По привычке, сложившейся ещё во время сидения на Марсе.

Он, также, старался как можно больше забот перевалить на свои плечи. По той причине, что он был в этой стезе более опытным, и считал себя обязанным как можно более смягчить удары судьбы, пришедшиеся на «молодняк».

Хоть он и был не намного старше большинства людей в группе, но если учесть его весьма тяжёлый опыт, тут ему сам статус прошедшего огонь, воду и медные трубы, обязывал шагнуть вперёд первым… как бы его не пытались в этом опередить менее опытные товарищи.

Когда они вошли в ту самую комнату, что им предназначалась, и свалили вещи у стены, покрытой лет пятнадцать обоями (о чём свидетельствовали их останки в виде ободранных ошмётков) пришла пора оглянуться и задать вертевшиеся на языке вопросы.

— И как много эта «роскошь» стоит? — спросил Чернов, которого беднота и грязь здешней общаги поразили не менее чем остальных.

— Ты удивишься, но не настолько много как могло бы быть, — ответил Владимир.

— Трущобы какие-то… — буркнула Эля.

— Не трущобы, но и не шик, глубокомысленно заметил Владимир.

— Вы как: защищаете этот выбор, или действительно дёшево? — приподняв бровь вопросила Эля.

— Действительно дёшево… кстати, те цены, что вы увидите, делите на 200–250, чтобы перевести в привычные наши. Чтобы составить представление о реальности, а не ужасаться количеством нулей после значащей цифры.

— … Но платить по номиналу!

— Естественно.

— У меня такое впечатление, — вклинился Вадик, — будто я попал в какое-то кино про Латинскую Америку эпохи семидесятых… или даже шестидесятых.

— Ну ты не далёк от истины, — усмехнулся Владимир, — здешняя страна — страна третьего мира.

— Ну ладно, — решил Михаил взять ситуацию под свой руководящий контроль, — сейчас «упали» на что-нибудь, чтобы все сидели, и обсудим, что имеем.

— Думаю, что статус разведчика, за Владимиром надо закрепить. Он тут очень хорошо справился с текущей задачей.

Все закивали.

— Согласен? — спросил его Михаил.

Владимир неопределённо пожал плечами и ответил.

— Согласен.

— Далее. Если я правильно понял, то проживание в этом месте и в этой комнате даст нам ту самую передышку, которую надо потратить на поиск возможностей закрепиться.

— Так.

— Поэтому, предлагаю, пока оставить предыдущие обязанности за каждым те же. Ежедневные занятия по рукопашке, всё равно проводить.

— Без Юли? — удивился Вадик.

— Без Юли. Отрабатываем и оттачиваем то, что уже знаем.

Разведка

Владимир, с утра пораньше, пока ещё все спали, ушёл куда-то, как он сказал проснувшемуся Михаилу, «присмотреться к обстановке и городу». Для всех же остальных утро началось двумя часами позже и с сильного шума в коридоре общаги. Кто-то орал с акцентом, чтобы его отпустили, кто-то просто ругался, но всё это предварялось шумом падающих тел.

На первую реакцию своей группы — выбежать и посмотреть — Михаилу пришлось рявкнуть, чтобы никто не высовывался и напомнить «для особо забывчивых», что они в городе на нелегальном положении. А раз так, то и встревать в разные разборки местных, даже на правах свидетелей, очень даже противопоказано. Ребята погрустнели и разошлись по своим местам. Только Эля, собирающаяся выйти из комнаты на кухню всё-таки переспросила: «И долго нам так ждать?», красноречиво, кивком головы, указав на Николая, которого назначили ей в помощники, застывшего посреди комнаты с кастрюлей в руках.

— Думаю, что не долго, — ответил Михаил, прислушиваясь у двери. Там, судя по доносившимся голосам шёл какой-то торг. Кто-то что-то выпрашивал. Потом раздался звук падающей железки и звуки шагов, в сторону их двери. Михаил резко отпрянул.

Дверь распахнулась и в неё вошёл Владимир. Он закрыл плотно, на засов дверь, осмотрелся и вопросительно уставился на всю кампанию.

— У меня что-то не в порядке с одеждой? — спросил он, наконец, не дождавшись вопросов и реплик.

— Да, нет… но только что в коридоре был какой-то шум… — ответила за всех Эля.

Владимир хмыкнул и с усмешкой доложил.

— Ах это… Ну там трое козлов грузинской национальности и в не шибко трезвом виде, пытались мне объяснить, что они тут главные… С применением (попыткой применения) разнообразных металлических орудий для улучшения понимания с моей стороны. Ну… пришлось объяснить, что они не правы.

— А с чего ты взял, что они именно грузины? — спросил Михаил.

— Да один из них жаловался мне, что у них там «В Тблисо» дядя есть и он может сюда приехать… ну я ему и объяснил, что ему мы ту же железку — при этом Владимир помахал в воздухе некоей странной железиной, которую до этого рассеянно вертел в руках, — засунем туда на чём он сидит, и он отстал.

— Не понял, при чём здесь эта железка, причём здесь дядя из Тбилиси и как ты им вообще «объяснил»?

— Да понимаешь, Миша, эти кОзлы, решили помахать у меня перед носом вот этим, — это деталь того самого.

Владимир снова помахал в воздухе деталью.

— Ну, я сильно разозлился, отобрал у них это самое, а их самих сложил один на другого… для лучшего понимания ими текущей обстановки и расстановки сил.

— И что это?

— Затворная рама. Мелкий калибр, — При этих словах Владимир бросил наконец железку на стол. Та характерно звякнула.

Михаил, услышав всё это на некоторое время потерял дар речи. Он красноречиво развёл руками, и наконец выговорил.

— Владимир! И нахрена мы тут всю эту конспирацию-то разводили? Чтобы вот так пошло подставиться и выставиться?

— Не так всё плохо, как тебе кажется. Я им сказал, что «они нас не трогают и мы их не трогаем». На этом и договорились. А так… Чем ныне нелегал от бандита отличается? Да ничем! И они, кстати, уверен, многие также без паспортов и гражданства тут ошиваются. Так что не бери в голову!

— Опять твоё «не бери в голову»… А если эти урки нас сдадут?

— Не сдадут. Потому, что сами тогда подставятся. А из хорошего, по этому происшествию, — ни до кого из нас приставать эти грузины не будут. И другим закажут.

— Было бы так, — то хорошо.

— Будет! — спокойно и уверенно заявил Владимир и резко сменил тему, — ладно, замяли. Я тут не за этим зашёл.

— А зачем?

— Слушайте все и внимательно. Это важно.

С этими словами он прошёл к столу и сел за него. Повинуясь негласному приглашению все остальные также быстро расселись вокруг.

— Короче так, — начал свою речь Владимир, с весьма нехарактерного для него выражения, — я тут пробежался, с утра пораньше, посмотрел что к чему и пришёл к выводу, что у нас очень много финансов. Поэтому, мы кое в чём себя можем не сильно ограничивать.

С питанием вопрос можно сказать решён, с проживанием, я думаю, также весьма скоро решится полностью. Но что нам надо бы решить сразу, так это проблему смешаться со здешним населением.

Это значит, что каждый должен просто побродить по городу. Естественно, осторожно. Не заходить в места, откровенно трущёбные — можно нарваться на бандитов.

Вообще хватит центра города и прилегающих районов.

Бродить не просто так. Бродить и присматриваться. Прислушиваться к тому, что и как говорят люди. Как мыслят как одеваются.

Ещё одно очень важное обстоятельство.

Тут у меня, час назад был конфликт с кавказскими горячими парнями… торгашами из соседних квартирок… это до того как… — многозначительно пояснил Владимир и показал большим пальцем через плечо на дверь, — Мы тут очень сильно выделяемся из толпы.

Нет, не одеждой, — поправился Владимир, увидев, что Вадик вопросительно посмотрел на него уткнув оба указательных пальца в свою пуховку, висящую перед ним на вешалке.

— Тем, как себя держим. Мы выглядим слишком независимыми и свободными.

Тут народ уж изрядно забитый. Многие боятся даже собственной тени. Так что если будете в толпе, постарайтесь скопировать их поведение и стиль себя ставить: «ничего не знаю, — моя хата с краю». И лицом, и позой, и вообще жестами.