Читаем без скачивания Закон мести - Дженнифер Блейк

Пилар постепенно начинала понимать, в чем дело.

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе?

Пилар подняла голову, но старалась при этом не встречаться взглядом с Рефухио.

— Почему?

Ему самому хотелось бы знать почему. Это решение пришло как-то внезапно. Он боялся. Боялся, что с этой девушкой что-нибудь случится, если его не будет рядом. Больше всего на свете он хотел, чтобы она была в безопасности, поэтому-то он и не втягивал ее в это дело. А теперь в нем боролись два желания: он готов был задушить ее, но в то же время мечтал обнять ее и сделать так, чтобы страх, затаившийся в глубине ее прекрасных глаз, исчез навсегда. Она победила, хотя он упорно не хотел этого признавать. Быстро изменив свои планы и намерения относительно дона Эстебана, он усмехнулся:

— А почему бы и нет?

Объяснения не заняли много времени. Через несколько минут Пилар уже стояла на пороге дома своего отчима. Она постучала. Дверь открыл старый слуга дона Эстебана, мажордом. Когда слуга увидел Пилар, удивлению его не было границ, однако в дом он ее впустил. В одной из комнат был слышен звон столового серебра и хрусталя, оттуда же доносились голоса, очень знакомые. Определенно ее отчим сейчас изволил обедать. Для этого-то он и вернулся домой.

Пилар огляделась. Эта большая комната служила, гостиной. На полу лежал персидский ковер. В разных местах стояли стулья с зеленой обивкой, отделанные золотым шнуром. Окна были занавешены тяжелыми бархатными шторами, с потолка спускались хрустальные люстры, украшенные бронзой. Вся эта роскошь казалась излишней, ненужной, как, скажем, кружевные оборки на повседневном платье. При этом стены комнаты были просто покрыты побелкой, а пол был настелен из неструганых кипарисовых досок.

Гостиная являлась главной комнатой в доме, построенном в типично французском стиле и как две капли воды похожем на дом доньи Луизы. Все комнаты были смежными, причем в большинство из них можно было попасть из этой гостиной, поэтому здесь было большое количество дверей. Входная дверь открывалась прямо на улицу, к задней стене примыкала крытая веранда, откуда можно было попасть в сад. Никаких заборов здесь не было, сады соседних домов плавно переходили один в другой.

Пилар подошла к окну. Оно было приоткрыто, чтобы шел свежий воздух. Пилар отворила ставни и выглянула наружу. По направлению к дому медленно катилась тележка, доверху нагруженная лохматым мхом, который называли еще «бородой капуцина». Его собирали на деревьях, растущих вдоль реки, и использовали, чтобы набивать перины. Человечек на козлах, жалкий горбун, тоненько и протяжно голосил:

— Прекрасный мох, мягкий мох! Для постелей невинных девиц и молодых матерей! Для детишек и старичков! Покупайте мох, лучший в мире мох!

Послышались торопливые шаги. Пилар прикрыла ставни, отошла от окна и встала рядом с креслом, высокая спинка которого была украшена резьбой, изображавшей львов и испанские замки. Ей было не по себе. Она вцепилась в ручку кресла в виде львиной лапы и собрала все свое мужество.

Ее отчим появился в дверях и замер. Он все еще сжимал в руках салфетку: видно было, что его подняли из-за стола. Он вытер рот и швырнул салфетку мажордому, маячившему за его спиной. Кивком головы отослав слугу, дон Эстебан вошел в комнату:

— Какая встреча! Глазам своим не верю. Как это ты умудрилась добраться сюда?

— По морю, конечно, как и вы.

— Я поражен.

— Еще бы. Для вас было бы гораздо лучше, если бы я благополучно оставалась в Испании или скоропостижно умерла.

— Неблагодарная! Да как тебе в голову пришло такое.

Похоже, он говорил не думая, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями.

— Неужели я не права? Я ведь слышала, как вы отдали приказ убить меня.

— Должно быть, тебе показалось, — напыщенно произнес он, изо всех, сил пытаясь сохранить достоинство. — Ты ведь доченька моей любимой покойной супруги. Я всего лишь хотел, чтобы во время моего отсутствия ты находилась в безопасности, в монастыре. Наверное, то, что тебя похитил этот бандит Эль-Леон, так сильно потрясло тебя, что вызвало помрачение рассудка. Да, кстати, а где он сейчас? Как тебе удалось освободиться?

— С моим рассудком все в полном порядке, уверяю вас, — сказала Пилар. — А что касается Эль-Леона, то мне нечего сказать о нем. Лучше давайте поговорим об имуществе моей матери, которое вы присвоили.

— Лживая тварь, так-то ты платишь мне за заботу о тебе! Ты ранишь меня в самое сердце. Впрочем, я ничуть не удивлен. Ты упрямая, бесстыжая девка, да к тому же еще и похотливая. Я не забыл, как ты пыталась совратить моего слугу Карлоса. Мне бы следовало бросить тебя на произвол судьбы, но я питал нежную любовь к твоей матери и только поэтому проявил милосердие и позволил тебе жить в моем доме. И ты должна была беспрекословно выполнять мои требования и подчиняться моим желаниям.

У Пилар мурашки пробежали по коже, но она постаралась взять себя в руки. С сарказмом в голосе она заметила:

— Вы всегда отличались необыкновенной любовью к ближним. Но я не была приживалкой в вашем доме, потому что на самом деле он мой. И я требую то, что принадлежит мне по праву.

— Ага. — Он несколько раз переступил своими коротенькими толстыми ножками, затем взглянул на нее: — Ты приехала сюда одна?

— Разве я похожа на сумасшедшую?

— Тогда с кем и где твои спутники?

— А вот это не ваше дело. Вы отдаете мне сейчас то, что присвоили. В противном случае я отправляюсь к губернатору и сообщаю ему, что вы за человек. Губернатор — я это знаю — ревностный слуга отечества, во всем следующий букве закона. Ему не понравится то, что он узнает о ваших темных делишках, которые вы провернули в Испании, прежде чем приехать сюда.

— Да он тебя и слушать не станет. Во-первых, ты женщина, а во-вторых, ты опорочила свое имя, побывав в обществе известного бандита. Все, что требуется от меня, — довести этот факт до сведения окружающих.

Еще совсем недавно сознание того, как опасен этот самоуверенный господин, могло заставить ее отступить. Но сейчас она вспомнила о матери и тетке, о том, какую страшную смерть они приняли, и ничуть не испугалась.

— Может быть, вы правы, а может быть, и нет, — сказала она. — Я не прочь это проверить. Сомневаюсь, что вы в самом деле приведете свою угрозу в исполнение. Ваше слабое место — присутствие в этом доме брата Эль-Леона.

Дон Эстебан улыбнулся, показав при этом все свои зубы.

— Этот юнец задолжал мне, а потом отказался платить по векселю. Так что теперь он отрабатывает свой долг.

— О каком долге вы говорите? О том, за который обычно платят кровью?

Улыбка дона Эстебана как-то сразу погасла, а лицо покрылось мертвенной бледностью.