Читаем без скачивания Грамота самозванца - Андрей Посняков

Впрочем, фамилия Жан-Поля не произвела особого впечатления на де ла Мая. Тот лишь заметил, что о таком слышал, и все.

Ага… Иван буквально нюхом чуял – да и все говорило за это, – что перед ним сидит явно преступный элемент – разбойник или пират, заделавшийся брачным аферистом лишь для того, чтобы скрыть от судей куда более тяжкие преступления. Следовательно, нужно поискать и других подобных знакомых, с кем сводила судьба… Ну, скажем, юный контрабандист из Кана… как его? Мердо! Да-да – Мердо… Или тот чернобородый мужик, что подходил здороваться к мэтру канскому палачу… Ммм… Жан! Нет, Жак! Красный Жак? Бородатый? Нет, не то… Черный Жак! Именно так – Черный Жак.

Иван с улыбкой назвал этих двоих.

– Что? – изумился «граф». – Вы знаете Малыша Мердо и Черного Жака?!

– Конечно знаем, – снова вмешался Митрий. – Можно сказать, это наши лучшие друзья! И еще этот, поэт…

– А, – вспомнил Иван. – Мэтр Огюстен. Уж с ним-то мы хорошо подружились.

– Как? – Жан-Мари удивленно вскинул глаза. – Вы и его знаете?

– Знают, – неожиданно подал голос верзила со шрамом. – По крайней мере – этот. – Он кивнул на Ивана. – Я видал его в Кане, в таверне, у моста, ну, ты знаешь, граф…

– Знаю…

– Так вот… он сидел за одним столиком с мэтром! И Черный Жак в самом деле к ним подходил, а я остался на улице – мало ли что.

– А ты не перепутал, Мерло? – быстро переспросил де ла Май.

Верзила обиженно, словно ребенок, надул губы:

– Ты же знаешь, какая у меня память на лица!

– Знаю. – Красавчик кивнул. – Потому и держу… Ну-ну, не обижайся – не только поэтому… Что ж, друзья! – Повернувшись, он радушно улыбнулся новеньким. – Смею вас поздравить! Похоже, вы и впрямь свои люди. Раз уж сам месье Мерло сказал… Рад, очень рад. Спрыснем знакомство?

Зазвенев цепью, Иван развел руками:

– Так здесь ведь вроде бы не таверна?

– Не таверна? – Де ла Май громко расхохотался. – А вот мы сейчас поглядим!

Он невозмутимо хлопнул в ладоши, и, удивительное дело, юнец с подбитым глазом шустро юркнул куда-то в угол, пошарил в сене и извлек оттуда большой глиняный кувшин и кружки.

– Угощайтесь! – «Граф» лично разлил вино. – Неплохое бордо, смею вас уверить.

Выпив, друзья несколько повеселели. Прохор вскоре уснул, а Иван с Митрием общались с красавчиком де ла Маем еще довольно долго, пока совсем не стемнело.

– Луна, – кивнув в оконце, невесело вздохнул Митрий. – Красивая, золотистая, вот только жаль – ее слишком портят решетки. Вот если б их не было…

– И что бы тогда было? – с усмешкой подначил «граф». Кстати, с новенькими разговаривал только он один, все остальные не смели.

– Что бы тогда было? – Митька засмеялся. – Да я бы пролез в это окошко, вот, клянусь Святой Девой, пролез бы!

– Неплохая идея, – одобрительно кивнул де ла Май. – Только она нам без надобности… Слушайте-ка, парни… – Он подозвал новых знакомцев поближе, даже попросил разбудить Прохора и, когда все уселись рядом, продолжил: – Мне нужны верные люди, а вы вроде бы как раз из таких.

– И что мы должны будем делать? – негромко поинтересовался Иван.

– Да, собственно, ничего, – вполне светски заметил «граф». – Отправиться вместе со мной на галеры – всего-то и дел!

Галера называлась «Ла Серн» и была чудо как хороша! Узкая, стремительная, украшенная по всему борту золоченой резьбой, она представляла собой образец гребного военного судна. В добавление к веслам и ста восьмидесяти гребцам три мачты судна несли косые паруса, ловко ловившие любой ветер. Корму с блистающим на солнце декором украшала огромная буква «Аш» – начальная буква имени короля Генриха.

Здесь-то, у самой кормы, и разместили новых гребцов – шиурму. Иван, Прохор, Митрий плюс к ним «граф» с верзилой Мерло – всего пять – на крайнем весле; юнец с подбитым глазом – Лану и угрюмый Пинсан вместе с еще тремя какими-то каторжными рожами ворочали веслом соседним. Следует сказать, «ворочали» – это не совсем правильно: под веслами судно просто-напросто вышло из шербурской гавани, а уж потом заработали паруса, тем более что ветер оказался попутным. Стремительное судно ходко разрезало носом синие волны, и в усилиях гребцов пока не имелось абсолютно никакой надобности – только мешали бы.

Ярко, до боли в глазах, сверкало солнце, ветер распирал паруса, трепетали на мачтах вымпелы с тремя королевскими лилиями, а где-то высоко, в лазурной чистоте неба, кричали чайки. Надсмотрщик – профос, – прохаживающийся по помосту – куршее, – привычно поигрывал бичом из воловьей кожи, однако в ход его пока не пускал – не было надобности. Вообще, все пока происходило точно так, как и предсказывал Жан-Мари де ла Май: их вывели из тюрьмы еще ранним утром, с чрезвычайной срочностью, безо всякой процедуры суда. В порту сразу же посадили на галеру – собственно, из крупных судов она одна там и была, к вящему огорчению Ивана – он-то надеялся увидеть там «Святую Женевьеву». Ан, нет, судно уже ушло… Что ж, сейчас главное – поскорей обрести свободу, а уж там – в конце концов, до Портсмута не так уж и далеко, а найти попутное судно проще простого.

– Берите! – Когда профос отошел, де ла Май ткнул в ладонь Ивана напильником. – Работайте осторожно, но помните – у нас мало времени.

– Кто-то, кажется, обещал какое-то судно, – буркнул Иван.

«Граф» усмехнулся:

– Оглянись назад!

Позади, у самого горизонта, белели паруса.

– Интересно, и как они собираются нас освободить? – не выдержав, спросил Митрий. – Неужели осмелятся напасть на военное судно?

– О, нет! – засмеялся красавчик. – Старый пират Лионье еще не выжил из ума. Его судно просто будет сопровождать галеру столько, столько необходимо. И при удобном случае, естественно, на стоянке в порту… ну, дальше вы понимаете.

– А в каком порту, месье де ла Май? – Митрий никак не хотел отстать со своими расспросами.

– Не знаю, – ухмыльнулся «граф». – Если мы завернем – это будет Уистреам или Онфлер, если сразу пойдем до Гавра – Гавр. Лучше б, конечно, – Онфлер, в Гавре будет куда труднее – там стоит половина королевского флота, ожидают нападения англичан.

– Что, война? – насторожился Иван.

– Да нет. – Де ла Май с беспечностью отмахнулся. – Хотя кто его знает?

Что-то случилось вдруг с ходом корабля. Чуть дернулись паруса, на миг поникли вымпелы… и снова затрепетали – по широкой дуге судно явно поворачивало к берегу.

Иван аж употел, работая напильником… и вот наконец…

– На! – Он тихонько передал инструмент Митрию. – Пили не до конца, оставь чуть-чуть, чтоб в нужный момент…

– Да ладно, не маленький.

Закусив губу, юноша принялся деятельно работать напильником, да так шустро, что Ивану даже пришлось ткнуть его локтем в бок, когда профос повернулся к корме.

Вообще, находясь в подобном положении, очень странно было ощущать свою непохожесть на остальную шиурму – ведь новым гребцам не успели даже побрить головы, так спешили выйти в море. К тому же профос, время от времени ударяя бичом по плечам подвернувшихся под руку несчастных – просто так, для порядку, – новеньких вообще не трогал. Да и особенно-то к ним не присматривался, что тоже выглядело странным, на его месте Иван бы, наоборот…

– Да не смотри ты на профоса, Жан, – повернув голову, засмеялся «граф». – Это наш друг.

– Ах, друг, – протянул молодой человек. – Тогда понятно.

Конечно, об этом можно было и раньше догадаться и не терзать попусту Митьку. Ага, тот наконец управился и передал напильник Прохору.

Впереди, за соседним веслом, тоже шла подобная работа – юнец с угрюмым и еще трое – тоже с непобритыми головами – старались вовсю. Ага… Иван начал соображать, почему к ним оказался столь расположен явный разбойник де ла Май. Десять! Ему требовалось десять человек – чтобы на двух крайних веслах сидели свои. Кстати, чтобы так расположить новичков, требовалось иметь своим человеком не только профоса, но и боцмана, если не помощника капитана. Наверное – да что там «наверное», точно так оно и обстояло! И, если бы судьба не сделала де ла Маю подарка в виде троицы русских, наверное, пришлось бы оставить кого-то из каторжников в тюрьме или рассчитывать на помощь случайных соседей по веслу – а это, естественно, осложнило бы все дело – могли бы запросто нарваться на вольнонаемных, такие тоже случались среди шиурмы. Им-то с чего бежать?

Занятые деятельной подготовкой к побегу, каторжники и не заметили, как солнце стало клониться к морю, как приблизился берег, как стали хорошо различимы узенькие – в два-три окна – дома в пять-шесть этажей, каменные, разноцветные – светло-коричневые, темно-серые, палевые, – как на церковной колокольне справа от домиков ударил колокол – то ли приветствовали новое судно, то ли просто звонили к вечерне.

– Онфлер! – посмотрев вперед, радостно улыбнулся «граф». – Онфлер.

Мерло – верзила со шрамом, – юнец Лану и даже вечно угрюмый Пинсан тоже заулыбались.