Читаем без скачивания Потому что лень. Книга 2 (СИ) - Виталий Башун

Ну что тут поделаешь, коль «обчество» такие надежды на меня возлагает? Взял узелок и побежал. Пробежка — штука полезная, да и все равно собирался размяться где-нибудь в лесочке.

В местном «храме скорби», то бишь в больнице, раньше мне бывать не доводилось, но вряд ли там запутанная планировка — по лабиринтам болезных, особенно тех, кто сам передвигаться не может, не натаскаешься. Возчик мне смог сказать только про приемную, где страдальца положили на каталку и увезли за широкие двери, куда посторонним вход воспрещен. Но я, думаю, найду без проблем. Скорее всего, кости мужику вправили, в лубки сложили, перевязали и отвезли в палату.

Приемный покой был пусть и... покоен. За столом одиноко сидела пожилая женщина внушительных форм и что-то сосредоточено писала в толстый журнал. На ней была униформа зеленого цвета, просторные штаны и туника с двумя нагрудными карманами без клапанов. Над левым карманом вышит знак лекарской службы, капля алой крови в круге из черной змейки, кусающей себя за хвост, а над знаком три серебряных галочки домиком. Что означает, насколько мне известно, принадлежность к младшему персоналу, помощникам лекаря. Золотые галочки - у лекарей, а у магов-лекарей - золотой полукруг, который по мере роста профессионального мастерства все больше огибал символ лекарской службы, пока не замыкался в кольцо. Какие там названия соответствуют галочкам - не знаю, а полное кольцо, то есть высший ранг, имеют всего настолько мало магов-лекарей. Говорят, их всех можно по пальцам пересчитать.

Я не успел даже подойти к столику, как женщина с усилием оторвала лицо (ага, именно так мне и показалось) от своего журнала и грозно спросила:

- Ку-уда?

- Да мне к возчику, что сегодня привезли...

- А-а-а, - не дала мне договорить помощница. - Так тебя Мухомор прислал осмотреть новенького! Топай на второй этаж. Палата восемь.

Она как ни в чем не бывало, снова углубилась в свои записи и кажется тут же забыла про меня. Я не стал уточнять, за кого она меня приняла, пожал плечами и потопал, как сказано, на второй этаж в палату восемь.

Там действительно лежал искомый больной, причем кличку Рыбак уже оправдывал вовсю, с энтузиазмом вещая соседям по палате, сколько рыбы наловил он прошлым летом. К его счастью сломал он ногу, а не руки, потому мог свободно раздвигать их в стороны на всю длину, демонстрируя размеры добычи.

Гостинчик принял с удовольствием, но долго разговаривать со мной не собирался. Его рассказов ждали восторженные слушатели, а где он в обозе найдет таких? Там-то его уже раз по двадцать выслушали. Я было подумал помочь ему с ногой, но оставил эту мысль. Рыбак недвусмысленно высказал пожелание остаться в больнице подольше. А что? Забот никаких, кормят, поят, на чистом белье спать укладывают, да не кто-нибудь, а красивые помощницы лекаря — женщины образованные и понимающие.

Я распрощался и, не спеша, спустился на первый этаж в приемный покой. Покой...м-м-м... потерял покой. Из помещения, кажется его называют «смотровой кабинет», выносили носилки, на которых прикрытое простыней лежало чье-то тело. Посреди приемного покоя стоял старичок в униформе с тремя золотыми галочками над эмблемой. Он устало сутулился, скорбно поджимал губы и с болью в глазах сопровождал взглядом носилки, которые аккуратно выносили в двери коридора первого этажа два дюжих помощника с одной серебряной галочкой над эмблемой. Лекарь сделал все, что мог, но, похоже, этого было слишком мало для спасения жизни. При моем появлении он развернулся и подслеповато (ага, «сапожник без сапог») прищурился:

- Молодой человек! - громко и неожиданно басовито обратился ко мне старичок. - Мало того, что опоздали, не представились... Понимаю, был занят, но это не оправдание! Повторяю, мало того, что заявились на день позже, так еще имеете наглость дефилировать по лечебному учреждению руки в брюки, задрав нос в потолок, словно чистый бездельник по бульвару! Мухоморы тебе в уши! Здесь вам не столица, стажер, а погранзона! И раненые могут поступить в любой момент. Ночь, за полночь, завтрак, обед... для лекаря не имеет значения! Все бросил, собрался и пошел работать! Имейте в виду - пока вы девок охмуряете, умирают люди! Что молчите?! Сказать нечего?! - мне и правда сказать нечего, потому что про долг медика старичок говорил, наверное, правильно, но причем тут я? - Вам заняться нечем? Быстро в первую палату! - скомандовал он непререкаемым тоном. - Там трое тяжелых. Наблюдать, помогать, быть им папой, мамой и лучшим другом. Девушке пить не давать — у нее ранение брюшной полости. Позже подойду, посмотрю. Чего стоим? Марш!

Лекарь отвернулся и пошел в смотровую. Я пожал плечами и совсем было собрался уходить, когда меня цепко подхватила под локоток давешняя помощница, сидевшая перед этим за столом со своим ненаглядным журналом, и уверенно потащила к дверям, за которыми только что скрылись носилки с раненым.

- Ты на Мухомора не обижайся, - на удивление мягко с нотками печали в голосе говорила она, неуклонно таща меня по коридору. - Он не злой. Просто, видишь, доставили троих разведчиков. О-очень тяжелых. Разведчики в лесу нарвались на засаду. Едва ушли. Двоих насмерть, а этих вот довезли. Так неизвестно - выживут ли? - вздохнула помощница. - Девушка такая молоденькая, такая красивая, если выживет рожать уже не сможет, а значит и замуж ей не судьба, - могучая помощница печально вздохнула. А наш-то ничего сделать не может. Не маг он, а там только маг и может помочь. Так где ж его взять? Мага. Есть один в Хромстали. Так не одни мы у него. Если и согласится, то все одно не успеет. Вот и мучается наш-то. Уже и сердце не то и видит плохо. На себя вечно времени не хватает. Совсем загнал свой организм. Как еще держится?

Под ее причитания мы подошли к дверям палаты под номером один. Помощница доверительно наклонилась к моему уху, сильно сжала локоть и почти нежно сказала.

- Мальчик. Мы любим нашего Мухомора и не хотим его огорчать. Особенно по пустякам. Поэтому ты сейчас войдешь в эту палату и будешь о-очень добросовестно выполнять распоряжения нашего лекаря. Ты меня понял? Не огорчай нас и не огорчишься сам!

Я кивнул, совершенно механически развернулся, вошел, как было велено, в палату и остановился на пороге. Однако, попал. Дверь за мной плотно закрылась и через минуту послышались тяжелые шаги. М-да. И не уйдешь ведь теперь. Путь на выход я знаю только один — через приемный покой, а там... меня явно не выпустят просто так. Доказывать, что никакой не стажер и меня с кем-то спутали, боюсь, бесполезно. Скорее всего, воспримут как попытку отвязаться от порученной работы с соответствующими выводами по ливеру и голове. Не драться же с женщиной?