Читаем без скачивания Garaf - Олег Верещагин

Фередир опять захихикал, косясь на Эйнора. Гарав продолжал:

Оруженосец, тихо в сторону:— Что за кретин! Тут разве есть куда бежать?Попробуй сам — авось бы потерялся!Рыцарь, грозно:— Эй ты, бездельник! Снова замечтался?А ну, вперед! Не вздумай лорду возражать!

На этот раз захохотали оба. Гарав возмущённо завопил:

— Ну мне дадут продолжать?! Чего ржёте?! — но тут же засмеялся сам, ощущая, что на душе становится полегче — и не сразу опять настроился на исполнение. — В общем, рыцарь!

Озабоченно и удивлённо:— Простите, леди, вынужден прервать письмо.На горизонте — чья–то ГОЛОВА!..(Подходят поближе. Из песка действительно торчит голова).Оруженосец, яростно:— Какая сволочь закопала здесь вот ЭТО?И должен ли я это откопать?Рыцарь:— Не рассуждай, бездельник! На том светеЗа добрые дела должны воздать.Оруженосец, презрительно:— Да это харадрим! Может, его убить?Рыцарь, задумчиво:— Можно и убить.

Хохот снова раздался над стоянкой. Гарав отчаянно замахал рукой: ну слушайте же!

— В общем, оба разглядывают голову сараци… гм, это — харадрима.

— Харадрим в пустыне знойнойВогнан по уши в песок.Эк скрутило бедолагу,Хоть бы кто–нибудь помог!Оруженосец:— Господин, ведь мы не знаем,Что за грех лежит на нем!Рыцарь, небрежно махнув рукой:— Для начала откопаем,А потом, глядишь, убьем.Эй, харадец, как тебя зовут?Харадрим:— Саид.Рыцарь:— Кто тебя закопал?Харадрим, яростно, с жутким акцентом — примерно так:— Нуменорская собака в чёрном плаще со звездой. Отца убил, брата убил, последнего барана в свою веру обратил! Совсем плохой, слюшай да. Встретишь его — не трогай, он мой!

— У харадримов нет имени Саид, — заметил Эйнор и вдруг по–детски прыснул. Но тут же принял достойный вид: — Что там дальше?

Пустыня. Меж барханов опять бредут двое…Рыцарь:— Любезная Катрин!Уже который день мой тяжкий путь лежит через пустыню.Здесь солнце белое и желтые пески…Оруженосец, с надрывом:— Мой лорд! Харадец спер последние портянки!Рыцарь, злорадно хихикая и потирая руки:— Надеюсь, он скончался в страшных муках!

На этот раз хохот был подобен обвалу. Гарав тоже не удержался — опять. Но всё–таки усилием воли скрутил ржачку и продолжал:

Рыцарь мечтательно продолжает:— Простите, леди, за вульгарный слог,Но проза жизни снова грубо вторглась.Оруженосец, вглядываясь вперед:— Прошу простить, что прерываю этот бред,Конца которому, боюсь, вовек не будет.Там, впереди, — девица на верблюде.Держите крепче верности обет!Рыцарь, свирепо:— Ну ты, наглец! Закрой покрепче пасть,А то зубов тебе недосчитаться!Оруженосец, обиженно:— Ну вот, опять — чуть что, так сразу драться,А без меня давно бы мог пропасть.Рыцарь, горделиво:— Но не пропал. Поэтому — заткнись!!!Тут появляется девица на верблюде. Рыцарь тихо обалдевает.— Попридержите, леди, скакуна,Ваш лик прекрасен в ярком свете солнца!Девица, жалобно:— Ах, сударь, мой верблюд вот–вот загнется,Среди пустыни, сударь, я одна!Рыцарь, недоверчиво:— Одна?Девица, с нажимом и убедительно:— Одна.Рыцарь, гордо выпрямляясь:— Позвольте вас сопроводить!Вам путь, клянусь, покажется короче!Девица, с робкой надеждой в голосе:— Вы не спешите?Рыцарь совсем гордо выпрямляется:— Ради вас — не очень!Девица, радостно:— Ах, рыцарь — как мне вас вознаградить?Рыцарь:— Вознагради… ах, вознаградить? Я весь у ваших ног!Такое дело тонкое — Восток!Процессия разворачивается и медленно удаляется в противоположную сторону. Рыцарь, мечтательно вслух:— Любезная Катрин!Простите за задержку. Я весь горю от жажды встречи с вами…Оруженосец (подсказывает):— Душа моя давно уже сгорела… да, сгорела…И сердце изнывает от ожогов… ох, изнывает!..Рыцарь, патетически:— Но здесь война! И долг пред Нуменором священен!(Нежно улыбается) [48]

Гарав пригнулся, пропуская над собой фляжку Эйнора. И тут же сделал вид, что кланяется.

— Благодарю за внимание.

Правда в следующие две минуты он всё равно вынужден был бегать вокруг бивака от рыцаря, который носился следом, да ещё и швырялся разными предметами.

— Фляжка… — комментировал Фередир, помешивая в котелке. — Сапог… Эйнор, сам будешь искать… опять фляжка… а это что?.. О, надо же, сумку не пожалел… овёс не просыпался?.. Опять сапог… Меня за что?!

— Чтоб не болтал, — сел к огню Эйнор и второй раз треснул Фередира крагой. С показной сердитостью обулся.

— Мне уже можно подходить? — осведомился из темноты Гарав. — Я есть хочу.

— Подходи, — хмыкнул Эйнор. Гарав сел напротив. Эйнор протянул руку и хлопнул оруженосца по плечу: — Когда вернёмся — выступишь перед князем.

— Я?! — испугался Гарав. И огляделся, словно князь уже стоял возле огня.

Но вместо князя к огню вышли четыре человека. Бесшумно. Один за другим.

Это были рыжие холмовики. В кольчугах, клетчатых плащах, с оружием и щитами. Двое молодых мужчин, двое мальчишек постарше Гарава. Всё произошло так быстро и обыденно, что Гарав не успел толком удивиться. Фередир опустил миску, но больше ничего не сделал. Эйнор остался невозмутим и неподвижен… хотя Гарав на миг увидел на его лице замешательство и даже… страх, что ли?

Холмовики остановились сбоку от огня, держа руки на виду, не на оружии. Гарав снова ощутил нелепость ситуации — а точнее, какую–то её нереальность. Вышли к костру люди и стоят, смотрят. Как будто это тут обычное дело.