Читаем без скачивания Только человек - Михаил Немченко

— Что, норму повысили?

— Да нет, норма та же: по 9 кубов новых идей с каждого сектора неба. Только идей-то вот совсем мало стало. Понимаете, тут такое дело получается… — Картофелина доверительно понизила голос. — Как говорится, закон природы за пазухой не спрячешь… В общем, наша монополия на мыслечерпалки, увы, приказала долго жить. Нашлись ловкачи, додумались… На сегодняшний день многие миры Скопления обзавелись черпалками собственной конструкции, — и давай дружно тралить. Рыбалка стала всеобщей. Ну и в результате эфир оскудел новыми идеями. Все только и норовят чужое подслушать, а чтобы самим какую-нибудь новинку изобрести — это уж теперь редко от них дождешься. Дескать, чего голову ломать, если у других, может, давно уж придумано… Вот и попробуй тут норму выполнить с таким народом.

— Н-да… — протянул командир «Дротика». — Значит, мыслечерпалки привели к мыслеисчерпанию: Тяжелый случай, ничего не скажешь.

— То-то и оно, — вздохнула Картофелина, грустно мигая своими многочисленными глазками. — Прямо не знаешь, куда и кинуться: У нас ведь, того и гляди, весь научно-технический прогресс замрет. Старые-то идеи все вышли, а новых вылавливается все меньше…

— Так вы сами больше придумывайте, — наивно посоветовал руководитель «Дротика».

— Тоже мне, умник нашелся! — неожиданно вспыхнула Картофелина. «Придумывайте…» Посмотрели бы мы, как вы стали бы придумывать, если бы пять тысяч лет целиком и полностью жили на небесной пище! — И, так же внезапно обмякнув, заключила: — Нет уж, милок, нам теперь самим ничего не придумать. Разучились. Раз уж у нас эволюция так пошла. Э, да что там говорить: Давайте лучше познакомим вас с устройством мыслечерпалки. Так и быть, пользуйтесь…

— Мне бы надо посоветоваться с экипажем, — смущенно проговорил командир «Дротика». — То, что вы предлагаете, очень заманчиво, но понимаете, люди могут подумать о последствиях…

— Сейчас посмотрим, что они думают, — молвила Картофелина, нажимая щупальцами какие-то невидимые кнопки. Пару минут она молчала, словно к чему-то прислушиваясь, потом вдруг все глазки ее презрительно сощурились. Ха, ну и умора!.. За потомков им, видите ли, стало боязно, этим слаборазвитым. И командиру боязней всех… Подумайте только: они больше всего опасаются потерять свое «умение самостоятельно мыслить». Не «подслушивать», видите ли, хотят, а «обмениваться идеями на взаимной основе»… Ну и прозябайте, гордецы слаборазвитые.

И с этими словами разгневанная Картофелина исчезла с экрана.

Генератор чуткости

Когда после трех лет напряженного труда во внерабочее время Генератор Чуткости был наконец сконструирован и встал вопрос о проведении испытаний мы, все четверо, отправились к нач. хозотдела нашего института Кренделеву.

— Выручайте, Альфред Афанасьевич, — с ходу начал Володька, который только что перед этим защитил кандидатскую и считался негласным руководителем нашей изобретательской группы. — Понимаете, позарез нужен бюрократ. Причем как можно более закоренелый. Так что мы к вам…

— Я что-то не совсем понимаю… — Кренделев обвел нас ледяным взглядом. — И попросил бы без неуместных шуточек на рабочем месте!

— Да нет, Альфред Афанасьевич, вы не подумайте… — Володька изобразил на лице некоторое смущение. — Мы к вам за советом. Порекомендуйте нам какого-нибудь законченного чинушу. Такого, знаете ли, фельетонного образца. Ведь вам, наверно, чаще приходится сталкиваться…

— Понимаете, нам для испытаний нужно, — перебил его Игорь. — Мы тут сочинили один аппарат…

И он объяснил суть нашего изобретения, которое мы до того момента держали от всех в тайне — даже от домашних.

— Н-да: Значит, говорите, искусственное генерирование чуткости. Так сказать, автоматизация борьбы с бюрократизмом… — Кренделев с сомнением покачал головой. — Нежизненная у вас затея, вот что я вам скажу. Из пушки по воробьям. Ну сколько у нас в области бюрократов? Ну, тысяча, ну, пусть пять…

— Во, во! — воскликнул Илья, который никогда не оставлял попыток сострить. — Я им, Альфред Афанасьевич, с самого начала говорил: давайте сперва позвоним в статистическое управление — узнаем, сколько у них там числится на учете этих самых бюрократов и стоит ли овчинка выделки. Так ведь разве послушают! Закусили удила.

— Явление, в общем, сходящее на нет, — строго глянув на Илью, продолжал Кренделев. — А вы тут предлагаете чуть ли не серийное производство. Спрашивается, куда же прикажете сбывать эти ваши генераторы? За границу, что ли, продавать?

— А что, идея! — немедленно подхватил Илья. — Наводним мировые рынки чуткостью!

Но тут Володька решительно оттер его плечом.

— Так вы порекомендуете нам кого-нибудь, Альфред Афанасьевич, — сказал он смиренным голосом.

— Порекомендовать-то, конечно, можно. Встречаются еще отдельные: Кренделев на минуту задумался, видимо, перебирая в уме знакомых бюрократов. — Да вот хотя бы Овчаркин из ремстройуправления. Робот прямо, а не человек.

— А секретарша у него молодая? — деловито осведомился Володька.

— Деликатность положения в том, что испытания придется проводить негласно для объекта, — поспешил пояснить Игорь, заметив в глазах Кренделева знак вопроса. — Так что все будет зависеть от контакта с техническим персоналом. А с пожилыми его, сами понимаете, устанавливать сложнее.

— Молодая, молодая, — заверил Кренделев и даже улыбнулся. — Только, смотрите, если что — я вам ничего не говорил.

— Само собой, Альфред Афанасьевич! — почти хором ответила наша ватага уже в дверях.

— Значит так. Секретаршу я беру на себя, — объявил Илья, когда мы вышли в коридор.

И, спросив, что сегодня в цирке, он отправился налаживать контакты. А уже через два дня нам было сообщено, что секретарша полностью прониклась нашими идеями и можно приступать к испытаниям.

В первый же приемный день за три часа до начала работы мы пришли в кабинет Овчаркина, где нас уже ждала заметно волнующаяся секретарша Лида. С превеликой осторожностью, так, чтобы никто ничего не заметил, смонтировали в спинках и сиденьях кресел миниатюрные секции нашего Генератора. Собственно, правильнее было бы, пожалуй, называть его ретранслятором, ибо суть работы аппарата в том, что он, во всей полноте воспринимая чувства и переживания посетителя, тут же излучает их в усиленном виде прямо в мозг бюрократа, в результате чего последний немедленно начинает ощущать посетительские заботы и нужды, как свои собственные. В общем, налицо чистейшая ретрансляция эмоций, но мы как-то уже привыкли величать свое детище Генератором Чуткости и не хотели его переименовывать.