Читаем без скачивания Когда осенние печали. Часть 2. - Эвелина Пиженко

Виталий вспомнил, с какой гордостью Олег всегда рассказывал о своих близнецах… он даже завидовал ему в такие минуты, ведь у него, Виталия, не было родного сына… Да, Миша ему не чужой… он вырос на его глазах, он зовёт его отцом… Но что-то всегда мешало ему проявлять свои отцовские чувства… что уж говорить о гордости…

"Что-то… — он мысленно усмехнулся уже в который раз. — Слабо сказано…"

…Узнав, что муж забрал детей, Татьяна впала в истерику. Она весь вечер порывалась поехать на свою прежнюю квартиру, чтобы "поговорить с Олегом", и Виталию стоило немалых усилий, чтобы уговорить её остаться дома. Таня рыдала, пила успокоительные лекарства и всё время повторяла, что она "ни за что не отдаст детей".

Мясников, как мог, успокаивал бедную женщину, обещал "что-нибудь сделать" и "разобраться". В душе он понимал, что дети — главный козырь в руках Олега, и что в данной ситуации у того есть все основания представить Татьяну как плохую мать — нашла себе любовника, сбежала к нему, у детей нет подходящих условий для жизни, а теперь, когда дети вернулись домой, она не возвращается ради них в семью… Да мало ли что можно приписать женщине в данном случае? Дзюба постарается, чтобы при разводе у суда были все основания оставить сыновей ему…

На следующий день Таня сама поехала к школе, но, обрадованные встречей с ней мальчишки всё же предпочли вернуться в свой родной дом вместе с отцом: тот, оказывается, купил им очередную электронную игру, которой в квартире дяди Виталика не было…

"Мама!.. — их глазёнки смотрели на неё так просяще, что сердце едва не разорвалось от боли, — Ну, поехали домой!.. Мы хотим домой, к папе!.. Поехали с нами, мама!"

Татьяна снова рыдала и упрашивала Олега отпустить детей с ней, но он был непреклонен.

"До развода дети будут жить со мной. И не вздумай их никуда заманивать. Я всё равно найду, а вот ты больше не увидишь их никогда", — его небольшие глаза смотрели жёстко, так, что у Тани не оставалось сомнений — выбора у неё нет. Она совершенно одинока в этой ситуации. Виталий, конечно, поддерживает её, но… у него свои заботы, и он почему-то твёрдо уверен, что пока нужно идти на условия, которые поставил Олег. Главное — отсудить детей при разводе, а пока не стоит дразнить зверя… Тем более, Олег прав в одном: в родном доме детям пока намного лучше. У них своя, шикарно обставленная комната, целых два компьютера, всевозможные развивающие игры… Теперь к ним приходит бабушка, и они под присмотром.

Конечно, потом они с Виталием всё это купят сами для мальчишек, главное — найти очень хорошего адвоката, способного утереть нос самому Олегу Дзюбе. А пока Таня может видеться с сыновьями в своём бывшем доме — Олег оставляет ей такую возможность до развода.

Вступление в новую должность заместителя генерального директора "Агропродторга" пришлось на самый новый, 1999 год. Все предыдущие недели планы держались в тайне — это было условие, поставленное Изабеллой. Иногда Виталию казалось, что Лозинская играет с ним, как с котёнком — заполучив его акции, она оставила его на должности директора завода, но как будто забыла о своём обещании. Она каждый день связывалась с Мясниковым, присылала своих юристов для переоформления документов, отменяла предписания, росчерком пера улаживала проблемы, созданные ранее с её же помощью. Изабелла Юрьевна вела себя по-хозяйски, требовала отчёта о деятельности "приобретённого" ею предприятия, и Виталий впервые за много лет чувствовал себя, как мальчик на побегушках.

Мысленно он уже несколько раз пожалел о принятом им решении… Получалось, что он ошибся?.. Он больше — не акционер своего предприятия, не хозяин, а вот Олег, напротив, так и остался "при делах" — его пятьдесят процентов акций до сих пор при нём…

Почему же Лозинская не спешит забрать и этот лакомый кусок?.. Этот вопрос не давал покоя Мясникову, однако, делать было нечего — он с прежней старательностью исполнял обязанности руководителя, пока в последних числах декабря она не пригласила его в свой офис.

Разговор Изабелла начала, как обычно, без обиняков.

"Ну, что, готов?" — поздоровавшись, она кивнула ему головой на стул напротив.

"К чему?"

"Так… — она слегка склонила голову и чуть нахмурилась, — Вот только без прелюдий. Или ты опять скажешь, что решил, что я пошутила?"

"Понял… — он, действительно, понял, что с ней нужно быть предельно искренним — неискренности Изабелла не прощала никому. — Готов".

"Вот так и впредь, — она удовлетворённо кивнула. — Я спрашиваю — ты отвечаешь. Но не вопросом на вопрос".

"Я понял".

Приказ о своём назначении он разглядывал недолго — Лозинская буквально вырвала его из рук и швырнула на стол.

"Да хватит уже… Ты не девушка, а это не свидетельство о браке, чтобы его так разглядывать. На четырнадцать я назначила совещание, на нём представлю тебя, как заместителя, будь готов".

"А ничего, что я больше не акционер?"

"Мальчик… — чуть улыбнувшись, Изабелла прищурила свой стальной взгляд, — Здесь только я решаю, кто чего достоин… Ты — наёмный руководитель. У тебя будет огромная зарплата. А твои акции… Ну, считай, что они у меня на хранении. Будешь себя хорошо вести — верну тебе часть… Может быть…"

"А как с акциями Дзюбы?.." — Виталий тоже в ответ слегка прищурился.

"О, ты уже вошёл в роль?.. — Лозинская неожиданно рассмеялась. — Не волнуйся. Он принесёт их сам".

"Не знаю… — Мясников усмехнулся, — В отличие от меня, у него теперь нет мотивации. Завод работает на полную мощность, с кредитами мы рассчитались, оборудование закуплено… Зачем ему продавать свои акции, если он, как и раньше, полноправный хозяин половины всей прибыли?"

"А вот это пока не твоё дело…"

…В этот вечер он снова оказался в доме Изабеллы — сначала за столом, накрытым по случаю его назначения, затем, как следствие — в кровати…

Лозинская вела себя с ним запросто, не акцентируя внимания на особенностях их отношений, ни о чём не спрашивая и ни к чему открыто не принуждая. Казалось, что обязанности любовника безоговорочно входят в перечень обязанностей её заместителя.

В этот раз Виталий выпил немного, но в постель пошёл добровольно, как только уловил в настроении женщины романтические нотки. Высшего пилотажа Изабелла не показывала, напротив, давала понять, что намерена получать наслаждение сама, независимо от желаний партнёра. Впрочем, Виталий уже не удивлялся — весь стиль жизни этой женщины указывал на то, что она привыкла к подчинению во всех сферах, в том числе и в интимной…

Домой в ту ночь Мясников не попал, и поэтому на следующий день лихорадочно придумывал, что соврать Татьяне, которая прождала его до самого утра, так и не дозвонившись — он нарочно отключил сотовый телефон.

"Господи!.. — увидев его после работы, Таня буквально рухнула в его объятия, — Живой!.. Я думала, он тебя убил!.."

Ему едва удалось её успокоить — Таня и без его исчезновения была на грани нервного срыва. Сразу после нового года должно было состояться заседание суда по иску Олега Семёновича Дзюбы к ней о разводе… Муж первым подал заявление, и Таня ужасно боялась, что ему удастся отсудить у неё обоих сыновей. Она почти каждый вечер плакала, и сам Виталий уже нешуточно извёлся, успокаивая свою любимую женщину. Он нанял хорошего адвоката для Татьяны, и без конца созванивался с ним по поводу ведения дела, получал консультации и рекомендации.

Они с Таней полностью переоборудовали одну из комнат в его квартире: купили детскую мебель, компьютер, много различных развивающих игр… Если дойдёт до крутого разбирательства, то все должны увидеть, что в новой семье мальчишек ждёт жизнь не хуже, чем в прежнем доме…

Узнав о том, что Виталий неожиданно получил высокую должность, Татьяна не знала, радоваться этой новости или нет. С одной стороны это сулило крепкое будущее… Но, с другой стороны… где-то в глубине души роились сомнения и тревоги… Она ещё не осознавала природы этих сомнений, но они крепко засели внутри и множились день ото дня…

…В один из вечеров в квартире Мясникова появилась Вероника Григорьевна. Было заметно, как немолодая уже женщина осунулась за последнее время. Неприятности, навалившиеся на её детей, невольным грузом оседали и на её сердце.

"Что же вы наделали-то, а?! — пройдя в квартиру, Вероника скорбно посмотрела на зятя, потом перевела взгляд на невестку, — Таня-Таня… как же ты могла?! Ведь обещала мне… А детки как же?! Не отдаст их тебе Олежек… Ведь не отдаст!.. Как потом?! Мы с отцом не вечные!.."

Скандальным этот визит назвать было нельзя — Вероника Григорьевна сама плакала, и её речь была похожа, скорее, на материнские причитания. Таня тоже заливалась слезами, а Виталий, как мог, уговаривал обеих женщин… Он показал бывшей тёще и детскую комнату, и одежду, которую они с Таней накупили для мальчиков… Как бы там ни было, но Вероника Григорьевна была единственным человеком, с которым ему было бы жаль расстаться навсегда.