Читаем без скачивания В лабиринте "Ведьм" - Александр Горобец

А Кирилл, в свою очередь, совершенно не понимал, зачем ему в такую рань вставать.

— Ты Илью, зачем вынул?

— Я его не вынимал.

— Может он сам вылез? — с упрёком и иронией спросила она.

— Может и сам, — пожал плечами он.

Спорили долго. В конце концов, решили провести следственный эксперимент. Посадили Илью в кроватку. И тот, хохоча, моментально вылез. Он поставил ножку на откидывающийся бортик, подтянулся ручками, Перекинул через бортик вторую ножку.

— Ой! — вскрикнула Женечка и закрыла глаза руками.

— Не ойкай, ребёнка напугаешь, — тихо сказал Китяж и приготовился, если что, ловить сына. А сын, увидав реакцию матери, хихикнул, и перекинул вторую ножку. Затем, перехватившись, как по лесенке, слез на пол, встал на четвереньки и резво подполз к папке.

— Вот видишь, мамочка, как мы умеем, — усмехнулся Кирилл, поднимая с пола залившегося звонким детским смехом Илюшку, — Да дружище… хапнем мы с тобой. Это, мать, тебе не Даня. Тут — всё по-взрослому. Тут жизненный принцип — «А что, если…»

Илья, внимательно выслушал, что отец сказал маме, а потом, словно поддерживая его, снова звонко засмеялся…

Ему снова снилась его отправка. Вокзал. Друзья. И ОНА… Он уже знал, как её зовут, а лица, всё равно, не мог увидеть. Казалось, вот-вот, и она улыбнётся ему, стрельнет в него своими… а какие у неё глаза? Нет… не показывает… отворачивается, хохоча… Он зашел в вагон, но поезд, почему-то не ехал. Китяж вышел, чтобы узнать, почему они стоят и оказался в горах… В лесу… Напротив высоты 776… Но не Бузони, ни Гангрены, ни Аббата… Никого не было…

Хотя, НЕТ. На пне сидел мужчина лет сорока пяти, в строгом, сером костюме. Вот только правый рукав у него был заправлен в карман пиджака. Кирилл подошёл к нему и совершенно спокойно, без злобы и страха, сказал.

— Я тебя знаю. Ты — Хасан.

— Да, — кивнул мужчина, — я — Хасан.

— А почему мы с тобой встретились?

— Потому что я тебя давно ищу. Мы должны были встретиться, рано или поздно. Так угодно аллаху. И это…

— Вот только не надо этой религиозной ботвы, — презрительно перебил его Тяжин, — Ты хочешь мне отомстить, за то, что я отстрелил тебе руку? Не дёрнулся бы, и сидел бы сейчас в своём раю, в окружении семидесяти двух Гурий.

— Да, — снова кивнул Хасан, — И я это сделаю. Ты забрал у меня руку… Я заберу у тебя всё, что тебе дорого в этой жизни…

— А вот уж, зал…пу тебе на воротник, — Кирилл понимал, что это — всего лишь сон. Но ненависть к этому человеку росла в геометрической прогрессии, с каждой долей секунды. И Кирилл вцепился в его горло, — ССУУККАААА!!!! УБЬЮ, ПАДАЛЬ!!! АААААА!!!!!!!!!

г. Павловск

Лето 2006 год

— АААААААА!!!!!!!! — Китяж не понял, от чего проснулся. От собственного крика или от пощёчины.

Женечка испуганно смотрела на него, прижимая к себе плачущего, годовалого Илью, а Кирилл вцепился в угол подушки, продолжая его душить. Вроде, он уже не спал, но Закирова душить продолжал. Так, на всякий случай.

Женя молча встала и отнесла Илюшку в кроватку. Затем, залезла в кладовку, достала большую спортивную сумку, чемодан и начала складывать вещи.

— Ты куда-то собралась, маленькая моя? — Тяжин дышал так, будто пробежав марш-бросок на трицадку в полной боевой.

Женя ничего не ответила. Она продолжала собирать вещи.

— Зая, я кажется тебя спросил?

— Да, — коротко ответила Женя.

— А куда, если не секрет?

— К маме.

— А зачем тебе столько вещей?

— Секрет, — ответила Женя и глянула не Кирилла так зло, что ему стало не по себе, — Ты же не говоришь мне, что ты видишь в своих снах. С кем постоянно воюешь, кого с такой ненавистью душишь. Ты хочешь из меня и детей неврастениками сделать???

— Я тебя не отпущу.

— Попробуй останови… — она ещё раз зыркнула на него. Молча оделась, одела детей и ушла…

А Китяж достал бутылочку виски и начал медленно, но верно её опустошать. Было полседьмого утра. Самое время чтобы промочить горло…

Глава 8

Мост Александра Невского.

Бывший Санкт-Петербург.

Ныне 78-й регион.

24 августа 2012 г.

Как-то всё было гладко. Как-то «прилизанно». Люди вроде бы были рядом, но не ближе трёхсот метров. Они исчезали, стоило Китяжу и его команде направиться к ним. Создавалось впечатление, что их просто боялись.

Неву они перешли без происшествий. Лёд на реке встал довольно плотно, стрелять по ним никто не хотел, так что, всё прошло гладко. Был один момент, когда Кириллу показалось, что за ними, всё-таки наблюдают. На самой середине Невы, он, по привычке озираясь по сторонам, заметил БЛИК с завода ЛИВИЗ. Тут же приложившись к оптике, он начал вглядываться в уничтоженный до первого этажа ликероводочный завод. Ни кого не обнаружив, он дошёл до правого берега. Команда играла в полном составе.

Вот только игра не клеилась. Не хотело население славного и героического 78-го региона общаться с непонятной четвёркой. Четвёрку это не радовало, но и не особо напрягало. Мало ли, чем люди заняты. У них забота одна — ВЫЖИТЬ. И им не хочется общаться с вооружёнными людьми.

Хотя, некоторые из замеченных Китяжем и ребятами, тоже были вооружены. Не так хорошо, как «КАНД», но всё же… Они могли испортить настроение даже разведчикам. Однако, увидав поднимающиеся в их стороны стволы, вооружённые аборигены исчезали. Прятались, будто проваливаясь сквозь землю.

Так, не особо спеша, группа дошла до «Финляндского, железнодорожного моста». От моста, конечно, осталось одно название. Уровень его горизонта был на много выше, чем, например у того же «Александра Невского», поэтому и пострадал он заметно серьёзнее. Железа практически не было. Остались одни «быки», на которых раньше крепились «фермы». Обломок одной такой «фермы» сиротливо торчал изо льда километрах в полутора от того места где ему положено было быть. «А ведь эта штуковина весит не один десяток тонн. А её, как пушинку… Пипец» — подумал, глядя на всё это, Китяж.

— Влево, девяносто. Вдоль железки, — наконец скомандовал он бойцам, — Классическим «квадратом». Я замыкаю. Вперёд.

Вдоль железнодорожной насыпи пробираться было довольно проблематично, поэтому команда предпочла двигаться по замусоренной, засыпанной хламом и обломками строений, улице. Дойдя до моста, за которым начинался Дальневосточный проспект, Никотин поднял вверх сжатый кулак. Команда моментально остановилась. Ребром ладони капитан показал направление наблюдения и осторожно посмотрел из-за угла, под сам мост.

— Заходите, не бойтесь, — послышался голос из-за обгоревшего остова КамАЗа лежащего на боку, — только стволы опустите. А лучше, магазины отстегните. Не ровен час, стрельнёте в птичку а попадёте в меня.

Никотин внимательно осмотрел груду железа, перекрывавшую проход под мостом. Нагромождение хлама, выглядевшее хаотичным, было таковым только на первый взгляд. По факту, он являлось хорошо укреплённым опорным пунктом. При желании и наличии запасов, оборону в нём можно было держать не одни сутки.

Никотин вопросительно посмотрел на Китяжа. Тот лишь молча, развёл руками, и начал присматриваться к развалинам старенького Сталинского домика. Движения там не было, однако сканер подсказывал, что в развалинах как минимум четыре человека.

— Да не стойте вы на холоде, — продолжал голос из-за КамАЗа, — Себя морозите и людей моих.

— Ладно, капитан, — Китяж показал всем кулак, предварительно ткнув растопыренные пальцы в глаза, — Не будем отказывать гостеприимному хозяину, — и отстегнул магазин от ВАЛа, повесил его автомат на плечо, попутно расстёгивая кобуру, — Заходим, братцы.

И пошёл первым. За командиром последовала и его группа.

К остову КамАЗа был привязан огромный тент, под которым расположилось десятка два вооружённых людей неопределённого возраста и пола. Почему не определённого? Да потому что были они настолько грязные, что определить их возраст и половую принадлежность было практически невозможно. А что касаемо тента, то с другой стороны он крепился к сгоревшему автобусу, с надписью на борту «ХК СКА». По центру тента стояла печка-буржуйка, на которой стояло сразу два чайника. Оба кипели.

— Чайку хотите? — спросил мужчина лет пятидесяти пяти, который сидел у буржуйки и был самым чистым из присутствующих. На нём даже был Тулуп, из под которого виднелся грязнейший костюм.

— С чего такая любезность? — поинтересовался Китяж, осматривая людей под шатром. Люди делали вид, будто им безразличны пришедшие военные и продолжали заниматься своими делами. Кто-то пил водку, спертую с разрушенного ЛИВИЗа, кто-то играл в карты, на патроны, кто-то просто спал. Или пытался заснуть.

— Резонный вопрос, — кивнул мужчина, — Разрешите представиться, господа военные. Куйбышев. Михаил Соломонович. Бывший профессор филологического факультета.