Читаем без скачивания Мир колонизаторов и магии (СИ) - Птица Алексей

— Кувшин сладкой воды с лаймом.

Вот что хорошо в колониях, так это то, что здесь растут лаймы, и сахар дешёвый. Плантации недалеко и производство тоже. В Испании, судя по всему, мы могли бы рассчитывать в такой таверне максимум на разбавленное вино.

Собрав заказ и прихватив выложенные деньги, к которым мне пришлось ещё добавить полреала, так как вода и хлеб оказались здесь недешевыми, мы принялись ждать. Алехандро, молчавший до этого, только улыбавшийся в усы, как только ушла камареро, сразу же включился в беседу. Очевидно, до этого он развлекался, слушая наш с официанткой диалог.

— А почему дага у тебя такая ржавая была, ты же дворянин? Тебя что, не учили, как надо за оружием ухаживать? Или ты не дворянин, а самозванец?

Град вопросов застал меня врасплох.

— Я… — начал было я говорить что-то в свое оправдание, но брат Мигель снова вмешался в наш разговор.

— Он дворянин, и отец настоятель послал меня с ним вместе на рынок, чтобы он купил себе нормальную одежду, раз у него есть немного денег. А то неприлично ходить в таком виде потомственному магику. Но он попал в плен к пиратам, где его мучили и истязали, оттого немного повредился умом. Так что…

— Да, да, я так и понял, что малый немного не в себе. Думал, он либо прикидывается, либо от природы такой. А пираты, тогда да, это многое объясняет, очень многое, и он, нахмурившись, замолчал, думая о чём-то своём.

Оставшееся время мы провели в молчании. Алехандро думал свою тяжёлую думу, брат Мигель беспрестанно шептал молитвы, видимо, сдерживая себя, так как чувствовал манящие ароматы жаркого, застискивая грех чревоугодия в одному ему известные рамки. А я думал…, да обо всём подряд думал. Только сейчас я смог оглянуться назад и ужаснуться всему, что со мной произошло.

Наконец, пища прибыла, и мы начали вкушать её. Пахло вкусно, да и на вкус все блюда были очень даже ничего, особенно после полу прожаренной рыбы или мяса грифа-индейки. Запивая кисло-сладкой водой обильную порцию жаркого, разделенного поровну с братом Мигелем, мы слушали Алехандро, которому принесли целый кувшин крепкого вина.

По мере того, как кувшин пустел, истории становились всё более мрачными, а сам лейтенант жаждал мести, но кувшин скоро опустел, а денег у него больше не было. И Алехандро обратился ко мне за помощью.

— Ну что, ученик, вот и наступило твоё первое задание.

Не знаю, но вот подвох в этом начальном квесте я уже заранее чувствовал, что было, в принципе, логично. Пьяный мастер не будет приступать к обучению приемам обращения с оружием, может, только к теории, а здесь уже явно попахивало внеплановой практикой. Но вслух я ничего не сказал. Деньги потрачены, подарки подарены и следовало набраться терпения.

— Вот твоё первое задание, ученик. Тебе нужно достать ещё кувшин крепкого вина для твоего учителя, и потом мы сможем приступить к тренировкам. Я покажу тебе, как надо владеть хоть шпагой, хоть абордажной саблей, в этом я мастер.

Да уж, да уж, мастер-фломастер. Пьяный мастер наколет кого-нибудь, а потом спишет всё на меня. Я же платил, и у меня есть, наверное, деньги, а потому… Но делать было нечего. Но вот от второго кувшина крепкого вина он ещё больше опьянеет, и ему захочется третий кувшин, при этом, он уже вряд ли вспомнит, что я для него ученик, а не мишень. Может и перепутать, ёрш твою медь. А оно мне надо?

В общем, тушите свет и прячьте тапки, надо переходить от первой стадии сразу к третьей, минуя вторую. Гулять, так гулять!

— Камареро!

Через долгую минуту появилась официантка, но не Марианна, другая, но не менее круглая. И откуда они берут такие формы, жарко ведь, зачем копить жир. Надо бегать больше, а жрать меньше, и не пить вина в такую жару.

— Либру (460 мл) рома, да покрепче.

За ром пришлось отдать ещё один реал.

Алехандро удивлённо посмотрел на меня и только сказал: — Вино вкуснее, но если ром, значит, пусть будет ром. Брат Мигель, тоже не ожидавший от меня такого пассажа, спросил.

— Эрнандо, ты уверен, что это правильный поступок?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не знаю, знал бы карты, жил бы на Мальдивах!

— Прости, где?

— А…. в Севилье, извини, оговорился.

Принесённая официанткой бутылка рома была незамедлительно разлита в две оловянные кружки. Большая часть — Алехандро, меньшая — мне. Брат Мигель отказался и теперь с тревогой смотрел на эту пьянку. Но я-то был сыт, и, наевшись хлеба, горячей похлёбки, ещё запив всё сладко-кислой водой, я был готов и к большему количеству алкоголя. А вот Алехандро — нет.

Вино, бродившее в нём вместе с тушёным мясным фаршем и овощами, давно уже грозило выплеснуться наружу, а подогретое злодеем-ромом, просто сорвало ему крышу. Алехандро встал и уверенно направился навстречу приключениям. А я-то рассчитывал, что он свалится под стол раньше, чем его потянет драться. Вот везёт же людям, меня спать потянуло после рома, а его драться.

За одним из соседних столиков оказалась компания моряков, причём не из самых простых, с одного из галеонов, которых в заливе Гаваны скопилось не менее сотни. Они громко разговаривали и смеялись, было их пятеро, на вид — прожжённые морские волки, все при больших ножах. Но старого лейтенанта это не смутило.

Подойдя к ним, он потребовал, чтобы его угостили, в духе — «Ты меня уважаешь?». Естественно, его попытались угомонить, но где там, ругательства посыпались из него, как из рога изобилия. А дальше, дальше как в фильмах про драки в салунах, или в «Трёх мушкетёрах», правда гвардейцев кардинала здесь и в помине не было.

Морякам надоело терпеть угрозы и оскорбления, и один из них опрокинул на голову Алехандро кувшин с водой. Типа, охолонись.

— А, (канальи) каброны, как вы смеете, смерды, и прочее.

Моряки обнажили ножи, Алехандро достал дагу и пошла потеха. Каким бы пьяным не был Алехандро Алькалло, но драться он умел. Удар, поворот, снова удар. Финт. Дага мелькала со всех сторон. Через пару минут в руках у моряков осталось два ножа, остальные три были выбиты и валялись на грязном полу.

В таверне уже стоял дым коромыслом. Закопчённые балки крыши, стены в грязных потёках то ли вина, то ли крови и остатков пищи, были оглашены криками сражающихся. Все посетители таверны разделились на зрителей и участников небольшого сражения. Были и те, кто быстро исчез у выхода, в их число вошёл и брат Мигель.

Женские взвизги, ругань, смачные звуки ударов кулаков о тела людей, грохот разбиваемых кружек о головы противников и о стены. Начался хаос. Такое впечатление, что я решил собрать все неприятности этого мира и поучаствовать во всех без исключения потасовках, и, как обычно, не по своей воле.

Пьяный Алехандро, размахивая дагой, легко ранил нескольких моряков, но стадия опьянения становилась всё сильнее, и он всё больше терял над собой контроль в душном помещении.

— Бей мальчишку, он тоже с ним, — долетел чей-то крик.

Ээээ, мы так не договаривались. Но меня никто не собирался слушать, от чужого кулака меня спас глиняный кувшин, который прилетел в голову Алехандро со стороны кухни и поверг его наземь. На сцену вышел новый персонаж, им оказался хозяин таверны «У святого».

Глядя на его обожжённое лицо, перекрученное уродливыми шрамами, а также фигуру, как у мастера по вольной борьбе, с длинными, напоминающими гориллу, руками, невольно понимаешь, что этот человек многое пережил, и на костре горел, и в воде тонул, и в битвах успел поучаствовать. А так как он выжил, да ещё и смог организовать свой бизнес, так это не иначе, как чудом, и назвать нельзя. Святой человек, однозначно, святой… Всем святым — святой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У него в руках была короткая дубина, с помощью которой он успокоил тех, кто ещё не понял, что развлекуха на сегодня окончена. Пока он разбирался с остальными, я встал над телом Алехандро, лежащего без сознания, держа в руках грубо сколоченную табуретку.

Саблю я не доставал. Во-первых, я не умел ею пользоваться, а во-вторых, я не собирался никого убивать, а тем более, испанцев. Мне ещё не довелось этим заниматься и как-то особо не хотелось. Петля на шее Жана, это была, скорее, импровизация отчаяния, чем серьёзный шаг на пути к жестокости. Но всё уже и так затихло.