Читаем без скачивания Рамаяна - Махариши Вальмики

И ракшас и обезьяна, избивая друг друга, изрыгали кровь изо рта и вздыхали тяжко, подобно змеям, и оба, изнуренные тем боем, разошлись наконец, не в силах одолеть один другого голыми руками.

Отступив, Ваджрадамштра взял щит, обтянутый ослиной кожей, и меч с клинком широким и острым и снова напал на Ангаду. Ангада тоже схватил меч, и оба — ракшас и обезьяна — стали кружить друг возле друга, прыгая и отскакивая и соревнуясь в ловкости и проворстве. И, нападая один на другого, оба, жаждущие победы, они испускали воинственные клики; и кровь струилась у них из ран, уподобляя обоих витязей деревьям кимшука, покрытым алыми цветами.

И оба, вконец изнуренные битвой, уже не могли держаться на ногах и продолжали сражаться, стоя на коленях. Но вот внезапно, в мгновение ока, Ангада вскочил с горящими глазами — с быстротой змеи, прянувшей на жертву! И единым взмахом своего острого меча сын Валина снес голову с плеч Ваджрадамштры; и отрубленная голова, покрытая кровью, покатилась по земле, вращая глазами.

Ракшасы, видя гибель своего военачальника, в ужасе обратились в бегство, преследуемые обезьянами, ища спасения от избиения за стенами Ланки. А сын Валина, сразивший Ваджрадамштру, торжествовал победу, возвышаясь среди обезьян, как Индра среди бессмертных.

Победа Ханумана над Акампаной

Услышав, что Ваджрадамштра пал от руки Ангады, Равана сказал своим военачальникам, стоявшим перед ним со сложенными ладонями: «Пусть победоносные ракшасы, наделенные великою мощью, выйдут в поле под водительством Акампаны, опытного и искушенного в ведении войны. Этот преданный мне и воинственный полководец сумеет покарать врагов и оградить Ланку от их нашествия. Он победит сына Дашаратхи и Сугриву, он истребит свирепых и диких обезьян».

Тогда по велению Раваны лучшие из лучших ракшасы, неистовые и кровожадные воины, мрачноликие, с горящими, как угли, глазами, построились и двинулись в бой, побуждаемые своим предводителем. Акампана, обликом сходный с грозовою тучей, повелевая голосом, подобным раскатам грома, взошел на колесницу, украшенную золотом, и, окруженный ракшасами, выехал в иоле через Западные ворота.

В тот миг, когда Акампана, могуществом равный солнцу, выехал в поле, кони его споткнулись, задергался у него левый глаз, и покрылся бледностью лик его, и изменил ему голос. Все вокруг потемнело, и вой хищных зверей и крики зловещих птиц послышались отовсюду. Но, презрев неблагоприятные знамения, Акампана вышел на поле битвы.

С ревом, вселяющим ужас в сердце, могучее войско ракшасов вышло через Западные ворота Ланки. И завязалась жестокая и беспощадная битва между бродящими в ночи и обитателями лесов, между воинами Раваны и славными ратниками Рамы. Облака пыли, поднятые ногами сражающихся, окутали поле боя и все окрестности густой пеленою, за которою скрылись войска, сошедшиеся в битве, только яростные крики и вопли звучали над полем. В этих тучах пыли бойцы перестали различать друг друга и разили врага и друга без разбору. Земля покрылась в тот миг мертвыми телами и стала мокрой и скользкой от крови; и, когда потоки крови увлажнили землю, пыль улеглась. Битва же между ракшасами и обезьянами разгорелась с новой силой.

Ракшасы напирали на обезьян, нанося им удары палицами и мечами, топорами и копьями, а обезьяны, отражая те удары, обрушивали на головы ракшасов утесы и древесные стволы и напирали навстречу, и вожди обезьяньего войска врывались в ряды врагов, убивая, опрокидывая и тесня неприятельских воинов.

Акампана, увидев, что в одном месте войска его дрогнули и отступают под натиском обезьяньих вождей, воскликнул, обращаясь к своему возничему: «Веди мою колесницу туда, где сражаются эти могучие обезьяны. Они истребляют моих воинов в битве, и ряды моей рати редеют под их ударами. Я должен укротить их отвагу. Да падут они от моей руки!» И колесничий направил быстрых коней туда, где ракшасы терпели поражение, и Акампана напал с великой яростью на обезьян, затмив небо тучею своих стрел.

Поражаемые стрелами Акампаны, обезьяны, не в силах противостоять ему, стали разбегаться с его пути. Тогда Хануман, бестрепетный сердцем, видя избиение своих родичей, вступил в бой, и могучие вожди обезьян, сплотившись вокруг него, повернули опять навстречу врагу. Как Индра дождем осыпает землю, так осыпал Акампана Ханумана бесчисленными стрелами. Но не дрогнул сын Ветра и встретил смехом тот ливень стрел, готовясь сразить Акампану. С воинственным криком Хануман бросился на ракшаса; земля загудела под его ногами. Подобный пылающему огню, приблизился Хануман к Акампане; и по дороге, вспомнив о том, что он безоружен, Хануман вывернул из земли огромный холм и поднял его над головой одной рукою.

Завидев тот холм, вскинутый ввысь Хануманом, Акампана издали пробил его своими стрелами, и холм рассыпался в прах в руках сына Ветра. Тогда могучий Хануман, охваченный гневом, выдернул из земли ствол дерева ашвакарна, вознесшийся выше горной вершины, и, взмахнув им, стал вращать его над головою. Но и ту ашвакарну мгновенно расщепил Акампана своими меткими стрелами.

В ярости бросился Хануман вперед, сокрушая все на своем пути, истребляя врагов, разбивая колесницы и убивая лучников на колесницах, слонов и их седоков, коней и всадников и пеших воинов. Акампана же, видя избиение ракшасов, испустил тревожный крик и пронзил Ханумана четырьмя и еще десятью железными стрелами и множеством острых дротиков. И со стрелами и дротиками Акампаны, торчащими из его тела, Хануман казался холмом, поросшим деревьями.

Взбешенный Хануман вырвал новое дерево из земли. Вне себя от гнева, раздраженный ранами, нанесенными оружием ракшаса, Хануман настиг Акампану, как некогда Индра — демона Намучи, и, изловчившись, с силою опустил древесный ствол на голову предводителя ракшасов. И, сраженный страшным ударом, Акампана упал с колесницы и умер.

После гибели Акампаны ракшасы, пав духом, бросились бежать по направлению к Ланке, бросая оружие. Обезьяны преследовали их, поражая камнями и деревьями, истребляя вражеское войско, наголову разгромленное в бою. Устрашенные ракшасы бежали во весь дух с развевающимися волосами, и пот струился потоком по их лицам, и, достигнув Ланки, они, оглядываясь в испуге, теснясь и давя друг друга в смятении, устремились в городские ворота, спеша укрыться за стенами крепости.

Обезьяны же, ликуя и торжествуя победу, восславили подвиг Ханумана громкими кликами. Рама, и Лакшмана, и Сугрива, и Вибхишана воздали великую хвалу своему другу, отважному сыну Ветра.

Победа Нилы над Прахастой

Когда весть о гибели Акампаны достигла слуха предводителя ракшасов, он, разгневанный и ошеломленный, устремил взор на своих советников. Поразмыслив, он в то утро, покинув свой дворец, обошел стены города, проверяя готовность и бдительность защитников Ланки. И, окинув взором окрестности Ланки, он увидел их заполненными бесчисленными ордами обезьян. Тогда Равана сказал Прахасте, искушенному в науке войны: «Кроме битвы, я не вижу иного средства спасти город, осажденный со всех сторон. Эта задача под силу мне или Кумбхакарне, моему брату, или Индраджиту, моему сыну, или тебе, моему полководцу. Возьми войско и выйди против обезьян — нет сомнения, они побегут, едва заслышат твой голос. Они — эти неразумные твари — не вынесут твоего боевого клича, как не выносит слон рыкания льва. И когда обезьянье войско обратится в бегство, Рама и Лакшмана останутся одни, лишенные силы и опоры. Ты легко и не подвергая жизнь свою большой опасности одержишь победу над ними, Прахаста. Скажи, что думаешь ты об этом?» Прахаста отвечал царю бродящих в ночи: «О государь, ты всегда был милостив и щедр ко мне. Нет такого деяния, которое я отказался бы совершить ради твоего блага. Смерти я не боюсь. Для тебя я с радостью пожертвую жизнью». И, обратившись к своим военачальникам, он сказал: «Соберите войско ракшасов. Сегодня я накормлю досыта стервятников и коршунов телами врагов, сраженных моими стрелами».