Читаем без скачивания Бумага Мэтлока - Роберт Ладлэм

Что он может сделать? Что должен сделать? О Боже! О Господи! Да скажи же мне, сукин ты сын! Скажи! Скажи!

Он посмотрел в сторону беседки. Клеенчатый пакет лежал на земле — там, где он его бросил.

Выбора у него теперь не было. Ему было все равно.

— Нимрод! Нимрод! Выходи же, Нимрод! И веди с собой свою проклятую армию! Выходи же и получай! Нимрод! У меня все здесь с собой!

Наступила тишина. Потом он услышал шаги.

Точные, уверенные.

На средней дорожке показался Нимрод.

Адриан Силфонт.

— Мне очень жаль, Джеймс.

Мэтлок опустил голову девушки на землю. Он потрясенно молчал, не в силах осмыслить страшный, невероятный факт.

Его мозг отказывался воспринимать происходящее. Он медленно поднялся.

— Давайте, Джеймс. Мы же обо всем договорились. Мы позаботимся о вас.

— Нет... Нет, я не отдам... я вам не верю! Это не правда. Этого не может быть...

— Нет, все именно так. — Силфонт щелкнул пальцами правой руки. Это был сигнал.

— Нет... Нет! Нет! Нет! — закричал Мэтлок. Девушка заплакала навзрыд. Он обернулся к Силфонту. — Мне же сказали, что вас увезли! Я считал вас мертвым и винил себя в вашей смерти!

— Никто меня не увозил — меня эскортировали. Давайте сюда дневники. — Раздраженный Силфонт снова щелкнул пальцами. — И корсиканскую бумагу. Насколько я понимаю, и то и другое при вас.

Послышался еле уловимый шорох, сдавленный кашель, приглушенные восклицания. Силфонт быстро обернулся и резко сказал, обращаясь к своим невидимым подручным:

— Выходите!

— Но все-таки зачем?

— Мы были вынуждены. Я был вынужден. У нас не было выхода.

— Не было выхода? — Мэтлок не верил своим ушам. — Не было выхода из чего?

— Из катастрофы! Мы находились на грани финансового краха! Наши последние ресурсы были исчерпаны; больше обращаться было не к кому. Моральная коррупция достигла апогея — просьбы университетов стало невыгодно удовлетворять, они всем надоели. У нас оставался единственный выход: подняться над теми, кто погряз в коррупции. Мы так и поступили — и выжили.

Несмотря на все свое смятение, Мэтлок вдруг увидел, как из отдельных кусочков головоломки складывается картина. Скрытые колесики секретного сейфа стали на место, и тяжелая стальная дверь открылась... Неожиданный фонд Карлайла... Но дело не ограничивалось Карлайлом: Силфонт только что сказал об этом. Просьбы о финансовой помощи надоели! И вот начался сбор средств... негласный, но начался!

Повсюду!

Во всех университетах продолжали изыскивать средства, но уже спокойно, без угрозы финансового краха, которая еще недавно была темой бесконечных кампаний в десятках колледжей и университетов.

Напрашивался вывод — если бы кто-то потрудился его сделать, — что кризисы миновали. Восстановилась нормальная жизнь.

Но на самом деле это было не так. Нормой стало извращение.

— Боже милостивый! — в ужасе прошептал Мэтлок.

— Он, могу вас заверить, никак нам не помог, — ответил Силфонт. — Все наши достижения — дело рук человеческих. Посмотрите на нас теперь... Полностью независимы! Наша сила непрерывно растет. Через пять лет каждый из крупных университетов на северо-востоке станет частью независимой федерации!

— Вы больны... Вы — раковая опухоль!

— Мы выжили! И право же, выбор был не таким уж трудным. Никто ведь не пытался остановить ход событий. И меньше всего мы... Просто мы приняли решение десять лет тому назад заменить основных игроков.

— Но чтобы именно вы...

— Да. Меня удачно выбрали, верно? — Силфонт снова обернулся в сторону ресторана и тихого склона холма с его выложенными кирпичом дорожками и крикнул: — Я же сказал, выходите! Беспокоиться не о чем. Нашему другу безразлично, кто вы. Скоро он уже будет в пути... Не так ли, Джеймс?

— Вы безумец. Вы...

— Ничего подобного! Нет более разумного человека, чем я. И более практичного... История повторяется — вам ли этого не знать. Расползается ткань общества, и оно делится на смертельно враждебные друг другу лагери. На первый взгляд перед вами сонное царство, но стоит только царапнуть — и кровь хлынет рекой.

— Это вы заставляете ее литься! — закричал Мэтлок — он уже не мог сдерживаться.

— Напротив! Вы — надутый, самодовольный осел! — Силфонт смотрел на Мэтлока в холодной ярости, голос его стегал как бич. — Кто дал вам право судить? Где вы были, когда такие, как я, — в каждом учебном заведении, — стояли перед реальной перспективой закрытия наших университетов? Вы были в безопасности, ибо мы защищали вас... А наши просьбы оставались без ответа. До наших нужд никому не было дела...

— Вы не пытались ничего сделать! Если и пытались, то недостаточно упорно...

— Лжец! Дурак! — взревел Силфонт. Он явно одержимый, подумал Мэтлок. — А что нам осталось? Пожертвования? Они сокращались не по дням, а по часам! Фонды? Ими управляют мелкие тираны с куриными мозгами, которые дают еще меньше!.. Правительство? Оно слепо! Продажно! Оно дает в расчете на голоса избирателей. А у нас нет денег, чтобы покупать голоса! Для нас эта система себя изжила! С ней было бы покончено!.. Сколько лет я просил, умолял, стоял с протянутой рукой перед невеждами и их надутыми комиссиями. Все было безнадежно: мы просто погибали. Однако никто не прислушивался к нашим мольбам. И вечно... вечно за отсрочками и благовидными предлогами скрывался издевательский намек на то, что мы люди Богом обиженные, слабые. Ведь мы же только преподаватели, а не производители материальных ценностей... — Голос Силфонта вдруг зазвучал тихо, жестко и убежденно: — Так вот, теперь мы стали производителями. Система обречена, и поделом. Лидеры никогда ничему не научатся. А вы взгляните на молодежь. Они увидели выход. Они все поняли... И мы их мобилизовали. Наш союз не случаен.

Мэтлок молча смотрел на Силфонта. О Боже! Неужели это так? Неужели действительно так? Нимроды и дюнуа. Федерация и «отборные отряды». Неужели все это повторяется?

— А теперь, Джеймс, где письмо, о котором вы говорили? У кого оно?

— Письмо? Какое?

— Письмо, которое должно быть отправлено этим утром. Мы же теперь придержим его, не так ли?

— Я никак не врублюсь. — Мэтлок старался изо всех собраться с мыслями.

— У кого письмо?

— Письмо? — Уже произнося это слово, Мэтлок знал, что говорит не то, но ничего не мог с собой поделать.

— Так, значит, письма нет! Нет... свидетельства обвинения, которое уже отпечатано и готово к отправке в. десять часов утра! Вы лгали!

— Лгал... лгал. — У него больше не было сил. Будь что будет.

Силфонт тихо засмеялся. Мэтлок ни разу еще не слышал у него такого смеха. Сейчас в нем звучала жестокость, которой никогда раньше не было.

— Хитро придумано! Но вы человек слабый! Я с самого начала это знал. Вы, конечно, как нельзя лучше устраивали правительственных чиновников, ибо у вас нет твердых убеждений. Они назвали это «контактностью». А я знал, что это просто бесхребетность. Вы умеете только молоть языком — вот и все. А это ничего не дает... Вы, знаете ли, довольно типичное явление. — И Силфонт бросил через плечо тем, кто затаился на дорожках: — Эй, вы там, все! Доктор Мэтлок уже не сможет назвать ничьих имен. Вылезайте из своих нор, вы, кролики!

— Ох...

Короткий гортанный вскрик пронзил тишину. Силфонт резко обернулся.

Послышался судорожный вздох — такой звук издает человек, которого душат.

Затем еще один такой же звук, на сей раз сопровождавшийся коротким воплем.

— Кто это? Кто там? — Силфонт бросился в том направлении, откуда донесся последний звук, и остановился, услышав страшный, внезапно оборвавшийся крик с другой стороны. Он в панике повернул назад. — Кто там?! Где вы все?! Идите сюда немедленно!

И вновь тишина. Силфонт уперся взглядом в Мэтлока.

— Что вы наделали? Что вы наделали, никчемный человечишка?! Кого вы с собой привели? Кто там? Да отвечайте же!

Но даже если бы Мэтлок и мог, ему не пришлось бы отвечать. По дорожке из дальнего конца сада к ним шел Джулиан Дюнуа.

— Доброе утро, Нимрод.

Глаза Силфонта вылезли из орбит.

— Кто вы такой? Где мои люди?

— Меня зовут Жак Деверо, Хейсу Домье, Джулиан Дюнуа — выбирайте любое. Мы вам оказались не по зубам. У вас было десять человек, у меня восемь. Но не по зубам. Ваши люди мертвы, а как мы распорядимся их телами — это уже вас не касается.

— Кто вы?

— Ваш враг.

Силфонт левой рукой рванул полу пальто, правую запустил внутрь. Дюнуа предостерегающе крикнул. И Мэтлок вдруг бросился на человека, которому поклонялся целых десять лет. Бросился, думая только об одном, пусть даже это будет стоить ему жизни.

Убить!

Совсем рядом он увидел искаженное страхом лицо. Мэтлок вцепился в него правой рукой и почувствовал, как брызнула кровь.

Раздался оглушительный взрыв, и левое плечо Мэтлока пронзила острая боль. Но он не мог остановиться.

— Оставьте его, Мэтлок! Оставьте же, ради Бога! Большие мускулистые черные руки оттащили его, прижали к земле. И вдруг он услышал крик, страшный, полный боли крик и свое имя, повторяемое снова и снова: