Читаем без скачивания Ключ Неба - Джеймс Фрей

Хиляль смотрит на Виктори. Джаэлю следовало бы сейчас напасть на Хиляля. Но вместо того чтобы броситься на аксумита, охранник поворачивается спиной и возвращается к возлюбленному хозяину, который уже агонизирует. Нефиней отчаянно пытается вытащить змею из Виктори, но она слишком сильна.

Хиляль поднимается, идет к ним. Виктори видит, как приближается аксумит. В глазах его вспыхивает огонь, но Джаэль ничего не замечает. Подойдя к нефинею меньше чем на метр, юноша поднимает мачете и быстро бьет по плечам Джаэля, отрубая обе руки. Хлещет кровь. Нефиней рушится на пол, и Хиляль пинком отталкивает его в сторону.

Аксумит несколько секунд стоит над Эа. Виктори упал на колени. Глаза его полны страха. Хиляль не улыбается.

Не злорадствует. Не облизывается в предвкушении победы.

Просто смотрит.

Потом приставляет изогнутый кончик мачете к груди Вэйланда Виктори. Тот вцепляется в лезвие обеими руками. Лицо его раздуто от яда и удушья, покрыто крошечными пятнышками, сочащимися кровью, – следами змеиных клыков. Эа сжимает мачете. Темная кровь бежит меж его пальцев. Хиляль поворачивает запястье на 90 градусов, и хватка Виктори ослабевает. Он отпускает мачете. Кожа с внутренней стороны его пальцев срезана до кости.

Юноша чуть нажимает на лезвие. Эа отступает, падает на мягкий стул за спиной.

Хиляль выпускает мачете. Оружие падает на пол. Он вдруг чувствует, что совершенно измотан.

Через пять секунд жертва начинает дрожать и трястись.

Ноги его вытягиваются. Вэйланд Виктори умирает.

Его голова падает на спинку стула, рот открыт и неподвижен.

Змея Аарона разжимает кольца, переползает на грудь Виктори. Кадык Эа ходит ходуном. Потом из открытого рта вываливается посиневший язык, и появляется темная змея Моисея. Приподнимается на четыре дюйма над лицом Виктори. осматривается. Видит хвост второй змеи. Хватает его, заглатывает и полностью выскальзывает изо рта мертвеца.

Гладкое тело покрыто кровью, слизью и желчью.

– И что дальше? – нетерпеливо спрашивает Хиляль.

Но хоть эта змея и могущественное существо, она просто змея.

И ответить юноше она не может.

Впрочем, Хиляль и сам знает, что дальше. Ведь змея вкусила крови Создателей. Вкусила крови Эа.

Змея Моисея уже проглотила хвост напарницы; наступает черед второй. Змея Аарона осматривается. Видит хвост, вцепляется в него челюстями и тоже глотает. На недвижимой груди Вэйланда Виктори лежит живой, шевелящийся круг из змей. Они двигаются слаженно. Заглатывают друг друга короткими толчками.

– Живой уроборос, – тихо произносит Хиляль. Добравшись до середины собственных тел, змеи останавливаются. Становятся неподвижными, твердыми. Скатываются с груди Виктори на живот, с живота – на шелк брюк, с брюк соскальзывают на пол и со стуком ударяются о мрамор. Снова становятся деревянными. Образуют кольцо. Абсолютно правильной формы, диаметром 20,955 сантиметра.

Круг.

Именно такую подсказку дал ему кеплер 22b.

Конец.

Начало.

Орбита.

Планета.

Солнце. Круг.

Начало.

Конец.

Тюрьма и смерть того, кто звался Эа.

Которая никогда не откроется.

Хиляль убирает мачете в петли, нашитые на ремне под брюками. Поднимает змеиное кольцо.

Оно чуть подрагивает у него в руке, приятно и осторожно.

Он справился.

Он справился и остался жив.

Хиляль разглядывает уроборос. Простой, но такой прекрасный. Четко вырезанные чешуйки на коже. Черные глаза, усыпанные золотыми искорками. Вес – ровно такой, какой и должен быть, не больше, не меньше. Юноша надевает кольцо на руку, и кольцо сразу же начинает сужаться. Он передвигает уроборос к середине предплечья, и тот становится все меньше, пока, наконец, не прижимается вплотную к коже. Хиляль будет носить его. Охранять. Беречь. Он чуть двигает уроборос по руке, и тот каждый раз подстраивается под нужный размер. На локоть. На бицепс. На перехват между рукой и плечом. Кольцо неизменно принимает нужный диаметр и идеально устраивается на руке.

Хиляль будет носить его.

Охранять.

Беречь.

Он отворачивается от истерзанного тела Виктори. Поднимает устройство Создателей. Берет с пояса Канима медный ключ от лифта. Идет к выходу. Останавливается около Римы Суботик. Аксумит думал, что она мертва, но теперь видно, что женщина еще дышит, еле-еле. Глаза ее пусты. Рука вытянута. Губы чуть дрожат, шевелятся. Хиляль опускается рядом на колени.

Берет ее за руку. Откидывает с лица светлый локон.

– Спасибо тебе, сестра.

Ее губы движутся. Ни звука.

– Прости, что не смог тебя спасти.

Ее губы движутся. Ни звука.

– Что? Что ты хочешь сказать?

– К… Кни… Кни…

Она выпучивает глаза. Хиляль оборачивается – и видит ее.

Книгу.

Все понимает.

– Я заберу ее, сестра моя. Отдам Стелле. Эа мертв. Древняя Истина победила. Твоя смерть не напрасна, сестра моя. Она благородна и великодушна. Благодарю тебя.

Улыбка искривляет губы Римы. Глаза закрываются.

Хиляль наклоняется и целует женщину в лоб. Та испускает дух. Аксумит поднимает с пола мачете НЕНАВИСТЬ, встает. Снимает книгу с подставки. Еще на несколько секунд замирает над телом Римы Суботик. Качает головой.

Покойся с миром, сестра моя.

Он выходит из комнаты. Коридор. Лифт. Он поворачивает ключ. Кабина едет вниз. Вестибюль. Кивок портье, Синди. Дверь на улицу. Хиляль идет на север. Потом на восток. Молодой израненный мужчина с книгой и с миллионом секретов, которые никому нельзя поведать.

Гордый. Молодой. Израненный.

И все еще Игрок Последней Игры.

Он идет на север и на восток.

К Стелле.

Маккавей Адлай, Байцахан

Перу, Хульяка, улица Укаяли

Маккавей с Байцаханом сидят в такси «Форд-Эскорт». Они купили его прямо в аэропорту Хульяки всего за одну унцию золота. После объявления об Аваддоне цена драгоценных металлов резко взлетела.

Последний раз, когда они смотрели, золото продавалось по 4843,83 доллара за унцию.

Многовато за потрепанный «Форд-Эскорт», конечно, но это местное такси, и оно совершенно не привлекает внимания. Так что машина вполне оправдывает каждый грамм потраченного на нее желтого металла.

Маккавей – за рулем. Байцахан – на переднем сиденье. Солнце только что опустилось за горизонт, но оба парня – в солнечных очках. Маккавей – в крутых Dolce & Gabbana, Байцахан – в дешевых голубых подделках под Wayfarer, лежавших в бардачке «Эскорта».

Маккавей выглядит так, словно по его лицу проехался мотоцикл. Прошло несколько дней с тех пор, как кури его отделала, и лечение определенно приносит результаты. По крайней мере, боль уменьшилась и можно снова почувствовать себя почти нормальным. Но все-таки Элис здорово его изувечила. Красивым его теперь назовут разве что те, кому по вкусу крутые парни с лицом, словно пропущенным через отжимные валики.

Впрочем, Маккавей ничего не имеет против.

Между приборной панелью и краем руля втиснута сфера – следящее устройство Создателей. Поверхность ее чуть светится – сигнал ольмека, сигнал кахокийки.

Маккавей с Байцаханом уже близко.

Но они не могут подобраться вплотную к противникам.

Это было бы слишком опасно.

Оба разглядывают длинную дорогу внизу. Кирпичные здания, вытянувшиеся вдоль улицы. В нескольких кварталах отсюда – заслон из черных военных машин с красными когтями на капотах. Водители и пассажиры – в черной форме; у некоторых лица закрыты балаклавами. Все очень хорошо вооружены. Проверяют каждого, кто пытается пройти.

И почти никого не пропускают.

Оба Игрока знают, что сюда-то им и надо.

Там – Яго Тлалок.

Сара Алопай.

Ключ Земли.

Байцахан вытряхивает из маленькой пластиковой упаковки таблетку, закидывает в рот. Тщательно разжевывает, глотает.

Протягивает лекарство Маккавею.

– Будешь?

Маккавей берет таблетку. Глотает не разжевывая. Антибиотики оба принимают с тех пор, как съехали из квартиры в Восточном Берлине. С операцией Байцахана и ранами Маккавея лучше не рисковать, чтобы не подхватить инфекцию. Дунху закидывает ноги на переднюю панель. Постукивает пальцами. Поднимает перед лицом руку с протезом, шевелит пальцами, сжимает в кулак. Улыбается. Думает о кури, о том, как легко, почти без усилия поддались этой руке ее кости и мускулы. Вспоминает, как кровь текла по кисти. Он обожает свою новую смертельно опасную руку.

– Сколько еще? – спрашивает Байцахан.

– Понятия не имею.

– Они же не могут торчать там вечно.

– Еще даже двух дней не прошло, Байц. – Из-за травм Маккавей может говорить только правой стороной рта. Нос его все еще воспален, отчего голос звучит гнусаво и искаженно. Байцахан машет кулаками в воздухе, лупит по воображаемому противнику.