Читаем без скачивания Агентство "Лилит". Сказка об обречённой царевне - Светлана Зорина

— А, кстати, сколько ты там пробыла? — перебил Джонни. — Ну, до того, как вы там на лодочке катались и тебя вдруг выкинуло в наше время?

— Это был десятый день моего пребывания в Хату-Септе. За это время я три раза успела побывать дома, в Деламаре, и отдохнуть, вернув себе целостность, то есть надев обратно свой хронотоп…

— Но ведь с того дня, как ты стащила кошку, до позавчерашнего дня, когда тебя сюда выбросило, прошла всего неделя, — удивился Теофил. — То есть почти восемь дней, но…

— Не знаю, почему, но там прошло немного больше времени, — пожала плечами Диана. — Странно то, что пока я отдыхала у себя в замке, а на это все три раза уходило по три-четыре часа, там проходило… Первый раз там прошло пять часов, а второй и третий столько же времени, сколько и здесь. Как будто тот фрагмент реальности притирался к нашей реальности. А самое странное, что я могу быть без своего хронотопа гораздо дольше, чем считал Альбино. Правда, четырёхчасовой отдых слишком мал, чтобы полностью восстановить силы, и время моего пребывания без хронотопа с каждым разом сокращалось. Ну так вот… Я поела, искупалась и завалилась спать, а когда проснулась, возле меня сидел высокий старик, тощий и лысый. Смотрел на меня пристально, изучающе, но при этом не подозрительно, а даже наоборот… Так смотрят на того, кому доверяют и симпатизируют. Он меня не знал. Да, я вернула кошку и спасла царевну, но вообще-то это не значило, что я не преследую какие-то нехорошие цели и не могу быть опасной, однако он сразу определил, что я друг. Аменемхет видит гораздо больше других. Мы с ним несколько раз беседовали. Это было необыкновенно интересно, но мне всегда казалось, что он от меня что-то скрывает. Что он знает обо мне больше, чем говорит.

— Извини, но как вы с ним беседовали? — спросил Самандар. — И как ты вообще разговаривала с этими древними египтянами?

— При помощи вот этого, — Диана с улыбкой прикоснулась к серёжке в левом ухе. — Правая серёжка выглядит точно так же, но она обычная. А эта переводчик, только куда более совершенный, чем наши. Более точно переводит смысл услышанного, а когда отвечаешь, лучше переводит знаково-звуковую дорожку твоего языка в понятный иноязычному собеседнику комплекс звуков. А как эта штука сделана, не поймёшь. Это таинственная смесь науки и магии, которой обладали эойи — обитатели погибшего мира в созвездии Сириуса. Это они и другое сириусианское племя — манойи — в глубокой древности прилетели на Терру-I и помогли здешним племенам создать на острове Атла великую цивилизацию. Некоторые из них вступали в связи с людьми, и в результате возникло несколько новых племён. Потомки одного из этих племён и стали первыми египетскими царями. Что касается Аменемхета, то он чистокровный эой. Те из них, что не смешивались с людьми, — могущественные маги. Живут они очень долго, но всё же не бессмертны. Они обладают некоторой способностью к метаморфизму. Могут немного изменять внешность, если, допустим, не хотят отличаться от местного населения. Последние несколько сотен лет Аменемхет провёл в Египте, то и дело переезжая из одного города или посёлка в другой. Он предпочитает скрывать своё фантастическое долголетие. Боится, что его начнут держать за божество. Много веков назад некоторые представители его расы любили играть в богов, но к добру это обычно не приводило. В лучшем случае не причиняло зла. Аменемхет подкорректировал черты лица, цвет волос и глаз так, чтобы не отличаться от среднестатистического египтянина…

— А в животное он может превращаться? — полюбопытствовал Джонни.

— Нет, он может изменяться только в пределах гуманоидной расы, и то немного. Эойи внешне и по основным физиологическим параметрам почти не отличаются от земных людей. Стареют эойи очень медленно. Они практически всю свою невероятно долгую жизнь выглядят молодо, а стареют в течение последнего столетия своей жизни. Чем ближе к концу жизни, тем быстрее процесс увядания. Жизнь Аменемхета подходит к концу, и выглядит он, как старик, которому за девяносто и который никогда не проходил омолаживающие процедуры.

У меня просто голова шла кругом. Казалось бы, мне ли удивляться услышанному после всего того, что со мной произошло за последние пятнадцать лет? Мы слишком привыкли считать Атлантиду мифом. Так же, как и рассказы о таинственных инопланетянах, которые не то смешались с населением Терры-I, не то до сих пор странствуют, открывая известные только им врата между мирами.

— Интересно, а кто-нибудь из них дожил до наших дней?

Все разом повернулись к мне, и я почувствовала себя полной идиоткой.

— Скорее всего нет, — совершенно серьёзно ответила Диана. — Аменемхет считает себя последним представителем своего народа. Манойи — более молодая раса и более приспособляемая, но они вроде как тоже уже должны были вымереть. Смешиваться с землянами они не могли, так что даже потомков их не осталось.

— Эти две расы сильно друг от друга отличались?

— Не знаю, как внешне, — вроде бы, они все выглядели, как люди, а вот по статусу значительно отличались. Эойи были более могущественны. Они были изобретателями, а манойи в основном исполнителями.

— И чего Аменемхет хочет для своей подопечной?

— Чтобы она выжила и была счастлива.

— И какую роль во всём этом должна сыграть ты?

— Ту, против которой я ничего не имею, — ответила Диана с нотками упрямства и вызова в голосе. — Я сама выбрала эту роль, за что Аменемхет мне благодарен. Он не из тех, кто принуждает или заманивает в сети. Я сама хочу поддержать Анхе, пока не представится возможность устроить ей побег, а устроить это не так-то просто. Она же племянница фараона. К тому же этот козлище выбрал её своей очередной женой и прекрасно знает, что она этого не хочет. Насколько я поняла, она с детства была своенравной, так что все боятся, как бы она чего не выкинула. Анхе постоянно под охраной и наблюдением. Её это раздражает и утомляет, особенно учитывая, что ей приходится соблюдать весь этот их этикет. Моё общество её успокаивает. К тому же я помогаю ей встречаться с Нехтамоном — мне же легко перемещаться из одного места в другое, и вижу я больше, всегда могу предупредить. А в глазах её дядюшки и большинства подданных я посланница богини Септы, которая явилась, чтобы спасти царевну от смерти и наставить её на путь истинный. При свидетелях я строю из себя подпевалу Уаджи — убеждаю царевну, что она должна быть покорна воле дяди и стать его женой. Она знает, что это игра, но другие, по-моему, не догадываются. Я надеюсь.

— И долго ты намерена с ней нянчиться? — меня не оставляло ощущение, что Диана говорит не всё.