Читаем без скачивания Нерушимый 4 - Денис Ратманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Анжелика, вы же видели мой рентген, у меня все в норме, просто регенерация бешеная, такое бывает.
Она скрестила руки на груди и ответила:
— Тебе рассказать о регенерации и восстановительных процессах? Это будет долго.
— Есть факты. Факты — рентген и его расшифровка. Или мне сделать еще один?
— Я не понимаю, почему ты так настойчиво не считаешься с логикой…
Анжелику перебил Витаутович:
— Логика против фактов — это что-то новенькое. Как там говорилось? Если на клетке слона прочтешь надпись: буйвол — не верь глазам своим?
— Вот именно, — кивнула она, недобро глядя на Тирликаса, — я вижу слона, а мне твердят…
— Простите, вы новый тренер команды? — Витаутович встал и посмотрел на Анжелику так, что она проглотила язык, только моли ее глаз хлопали черными крылышками. — Факты говорят, что парень здоров. Может, и трещины не было никакой, врачи изначально ошиблись. Как вам такая мысль?
Он перевел взгляд на Димидко, который окаменел и вытянулся.
— Так что Нерушимый едет в Луганск.
Перечить ему Димидко не осмелился. Да и никто не осмеливался, кроме, пожалуй, меня. У Сан Саныча испортилось настроение, он косился волком. Ну вот, не хватает конфликта на ровном месте! И снова в центре конфликта Анжелика. Казалось бы, ерунда, а вот заползет такая змея, и вот все уже собачатся и не отслеживают момент, откуда это началось.
— Что у нас еще на повестке дня? — продолжил Лев Витаутович, всем своим видом показывая, как ему не нравится эта буря в стакане. — Есть ведь и положительные новости. Федор Хотеев сочинил гимн «Титана» и положил слова на музыку.
Поднялся Микроб, который отлично считывал настроение коллектива и потому утратил воодушевление, ему испортили торжественность момента. Взяв гитару, он проследовал к доске. Димидко уступил ему место, Микроб ударил по струнам и запел:
«Титан» мяча быстрее, титан прочнее стали,
Атака за атакой — соперники устали.
Вперед, к воротам, братья! Нам Прометей дал пламя,
Как ни силен противник, он не сравнится с нами!
«Титан!» Мы держим свод стадиона как небо. «Титан!» Мы верим в победу. Идем за победой. Свисток — и титаны все по местам. Мы — михайловский «Титан»! Мы — михайловский «Титан»!
«Титан», лети к Олимпу! С тобой мы, а ты — с нами,
Повержен твой противник, расстрелянный голами!
В сердцах огонь пылает, и лава вместо крови,
Нас на пути к победе никто не остановит!
«Титан!» Мы держим свод стадиона как небо. «Титан!» Мы верим в победу. Идем за победой. Свисток — и титаны все по местам. Мы — михайловский «Титан»! Мы — михайловский «Титан»!
Он пел сперва робко, но каждое слово придавало ему уверенности, а уверенность через слова проникала в наши взбудораженные мозги и перенастраивала их на рабочий лад.
А ведь неплохо! В поэтике наш гимн точно на порядок выше, чем у других футбольных клубов. Я зааплодировал первым, меня все поддержали. Даже Лев Витаутович смотрел на Федора с одобрением и тоже хлопал, но — мысленно. Не выдержал, оценил:
— Вот только пусть мне кто-нибудь после этого скажет о, кхм, альтернативных умственных способностях футболистов!
Все хлопали, даже Анжелика, словно мы одержали очередную победу.
* * *
Луганск встретил противной моросью, которая не прекратилась и к вечеру. Димидко шутил, что всегда в преддверии чего-нибудь хорошего идет дождь, обмывает. Но все понимали, что месить грязь — то еще удовольствие, но тут никуда не деться.
Сегодня — моя первая игра после длительного перерыва. Самолетом мы прибыли в луганский аэропорт, который в той реальности, насколько я знаю, был полностью разрушен. Да и как он выглядел при жизни, я не знал. Этот был продолговатым, бело-зеркальным и маленьким.
В этот раз все было быстро: автобус уже ждал, мы погрузились и, горланя новый гимн «Титана», покатили на стадион. Ощущение было странным. Это как если зимой пройти через город, замерзнуть, устать, а потом открыть дверь, зайти, вдохнуть — я дома! Здесь мое место! И сразу тепло, уютно, и появляется уверенность и в себе, и в команде.
Потом мы приехали на стадион, и Сан Саныч собрал нас в тренерской, расставил фишки по доске.
— Ну, вот так, значит, — сказал Димидко, а сам на меня смотрит неодобрительно.
Накрученный Анжеликой, он не верил, что я в норме, боялся за меня и больше всего хотел заменить Васенцовым, который неплохо справлялся. Мне же казалось, что череда неудач в прошлом. Дайте мне ворота! Дайте мне игру! Порву всех!
— Сан Саныч, я в абсолютном порядке, — попытался его утешить я — без толку.
— Поломаешься — убью нафиг, — серьезно проговорил он и занялся прокачкой команды.
Его недоверие настроение не испортило — откуда ему знать, что я и не такое могу? Побесится — перебесится. Как он ни старался, игру я начал на взводе, и даже отсыревшая одежда и хлюпающая под бутсами вода не испортили настроение.
Наши уже не выстраиваются в пять защитников — Саныч, как игра пошла, как пошли победы, решил закрепить успех и четко перешел на 4-3-3. Передо мной — два центральных защитника, Колесо и Думченко. Я же в роли последнего заща, страхую, и все пасы — через меня.
Туп! Пинают мне. Буц — принимаю, а сам уже вижу, кому отдать. Туп — пинаю налево или направо.
Воздух! Зелень! Трибуны! Наши вокруг — и плевать на дождь, на капли, стекающие за шиворот, и липнущие шорты. Настоящая игра и чувство единения — это не адреналин, это круче наркотика!
А еще наши как побежали, как придавили луганчан! Я толком и не напрягаюсь, мне только отстреливаются издали, когда нет возможности паснуть вперед. Понятное дело — пас должен быть вперед и по возможности любая передача должна быть обостряющей. Но если игрока зажали у бровки, нет никого впереди и есть возможность потерять мяч, остается только лупить вратарю.
Ему виднее, он распасует с фланга на фланг, кинет в прорыв центрального, придержит мяч при необходимости.
Правильный вратарь должен не только ловить и отбивать круглого, это по сути одиннадцатый игрок в поле.
И вот парни меня вроде как разминают, чтобы не мерз. Как чуть что, тут же пасуют мне. И я не зеваю, стою на линии штрафной, выбрасываюсь к мячу, прихватываю, качу, веду, а потом — удар — и нашему на другой фланг.
Хороший матч:
