Читаем без скачивания Мальчики с бантиками - Валентин Пикуль

– Вот это штука… – пронесся гул голосов.

Здыбнев опомнился первым.

– Конечно, – заявил он авторитетно, – кое для кого такая обнова самый смак. Но для победы эта тряпка ничего не дает. Я устал от работы, и лупить Синякова сегодня не будем… Никому ни звука! Нельзя сразу, как прибыли, позориться. Ясно?

Все ясно. А что делать с платьем? Оно валялось на полу, полыхая южными красками, такое красивое, такое воздушное. Поскочин вдруг подошел к нему и невозмутимо вытер об него свои бутсы. Его поняли. Юнги молча подходили, чистили о ворованное платье обувь.

Скоро на полу барака лежала грязная тряпка…

– Вопрос считать закрытым, – объявил Здыбнев.

Эти дни, проведенные в бараках экипажа, были самыми проклятыми днями в биографии юнг. За оградою из колючей проволоки флот уже реял вымпелами, он подзывал их к себе сиренами миноносцев, пробуждал юнг по ночам тоскующим завываньем подлодок, а они, как неприкаянные, валялись по нарам и ждали… Ждали, когда соберется последняя для них комиссия, чтобы распределить юнг по кораблям.

Савка устроился на нарах между друзьями – слева Коля Поскочин, а справа Мазгут Назыпов. Они тихонько беседовали.

– Не всем повезет! Мы-то отличники, можем выбирать…

Здесь, на этих нарах, они шепотком, никому не мешая, подолгу отшлифовывали алмазные грани своих заветных мечтаний.

Мазгут, словно ошпаренный, выскочил из комиссии.

– Ничего не понимаю! Обещают одно, а творят другое. Зачем тогда людям понапрасну головы задуривать?

Выяснилось, что его назначили в команду «ТАМ-216».

– А что за команда – не говорят, – возмущался Мазгут.

– Заяви, что ты отличник. Право выбора кораблей за тобой… Не хлопай ушами! На кой ляд сдалась тебе эта команда?

– Я так и сказал, – оправдывался Мазгут. – А они мне, словно попугаи, одно лишь твердят: «Не спорь! Ты будешь доволен!» А я как раз недоволен. Может, забабахают на зимовку, и я буду там загорать: ти-ти, та-ти-та, та-та-ти…

Настроение у Савки испортилось. Его трепетная мечта об эсминцах вдруг косо уплыла в даль коридора и завернула за угол, откуда из промороженных гальюнов несло сухопутной хлоркой. Вызывали юнг на комиссию вразнобой – то радиста, то боцмана, то рулевого.

Выскочил оттуда один моторист, явно смущенный:

– Я в виде исключения – на подплав, но сначала буду чинить дизеля на берегу. Назначен слесарить в плавмастерские.

Он не отчаивался: у него был шанс перескочить в дизельный отсек подлодки. Вышел из комиссии Мишка Здыбнев.

– Со мною порядок! Никаких палок в колеса не ставили.

– А куда тебя?

– Готовили в боцмана торпедных катеров, вот и направили на тэ-ка. Полгода боевой стажировки, потом – в турель…

Савка заметил, что Синяков кусает губы, – видать, завидовал.

Скоро и Огурцова пригласили в комиссию. Здесь расположился грозный синклит кадрового отдела флота; сновали с папками личных дел вышколенные писаря, возле окна с папиросой в зубах, кутаясь в платок, сидела пожилая машинистка. Савка предстал.

Поначалу – легкий опрос, вроде беглого знакомства:

– Ленинградец? Сын комиссара? Сирота?

На все вопросы Савка дал утвердительные ответы. От волнения крутил в руках бескозырку, играя с нею, как с колесом.

– Вам, – было сказано ему, – предоставлено право самому выбирать для себя класс кораблей. Любой! Кроме линкоров и крейсеров, которых на Северном флоте пока нет. Не предлагаем вам и подводные лодки, ибо для службы под водой необходимы особые знания, какими вы не обладаете… Слово за вами! Выбирайте…

Райская жар-птица сама летела ему в руки.

– Эсминцы, – выдохнул из себя Савка.

– Какие? – спросили его. – На нашем театре они двух типов. Прославленные, но устаревшие «новики» и новейшие эскадренные «семерки». Какие вас больше устроят?

Савка сообразил быстро:

– На «новиках» начинал службу еще мой отец. А мне они уже не совсем подходят… Хочу на «семерки», хотя никогда их не видел.

Члены комиссии перебрали какие-то бумаги, пошептались между собою и, резко отодвигая стулья, разом поднялись:

– Юнга Эс Огурцов, вы будете служить рулевым на Краснознаменном эскадренном миноносце «Грозящий». Поздравляем вас. Ступайте на оформление предписания. А вечером в бухту Ваенга пойдет машина…

Савка вылетел в коридор как пуля.

– На «семерки»! Ура, я – на «Грозящий»!

– Прекрасно, – поздравил его Коля Поскочин. – Тридцать узлов тебе обеспечено.

– А где несчастный Мазгут?

– А вон… закурил даже. Отчаивается.

– А тебя, Коля, еще не вызывали?

– Жду. И никаких кораблей просить не буду. Пусть комиссия сама назначит меня в ту дырку, которую требуется заткнуть мною.

Конечно, это было благородно, но Савка все-таки намекнул:

– Послушай, а ты не промахнешься со своим донкихотством?

– Нет! Если надо хлебнуть шилом патоки – я согласен…

Из комиссии Коля вышел с непонятной ухмылочкой.

– Чего тебя так долго мариновали? – спросил его Савка.

– Мурыжили крепко! Там один капитан-лейтенант оказался очень умным человеком. Мы беседовали с ним по-английски.

Савка и все другие юнги были удивлены:

– А ты разве можешь по-инглиш? И нам не говорил?

– К чему? Имеющий мускус в кармане ведь не кричит об этом на улице: запах мускуса все равно почуют. В моих документах это обстоятельство было отражено и сейчас, кажется, сыграло свою роль.

– Так куда же тебя назначили?

– Я закреплен за таинственной командой «ТАМ-216».

– Мазгут! – стал кричать Савка. – Иди скорее сюда. Вот тебе товарищ по разгадыванию шарад и кроссвордов. Ха-ха-ха!

Мазгут с тревогой заглядывал в ясные глаза Поскочина.

– Браток, куда же нас с тобой денут?

– А чего ты вибрируешь раньше времени?

– Хоть бы сказали открыто, не темнили мозги. Мы же мучаемся.

– Перестань! – отвечал Коля. – Никто нас не мучает. Просто не говорят. Давай, Мазгут, заранее считать, что нам чертовски повезло.

Словно подтверждая эти слова, в коридоре барака вдруг появился лейтенант в плаще из дорогого габардина. Золотые погоны торчали над его плечами, словно крылышки доброго ангела.

– Кто здесь назначен в команду «ТАМ-216»?

– Я, – шагнул к нему Поскочин.

– И я, – двинулся вперед Назыпов.

– Очень приятно. Рррад! – произнес лейтенант раскатисто. – Рррадист и рррулевой? Надеюсь, плохих спецов мне не дали…

– А куда мы сейчас, товарищ лейтенант?

– Сначала на переобмундирование. Вам будут шить новую форму. Из офицерского сукна. Фланелевки тоже, конечно, не из фланели.

Юнги тронулись за ним, но он вдруг раскинул руки:

– Куда вы? Попрощайтесь со своими товарищами.

– А разве… – начал было Коля.