Читаем без скачивания Три побоища – от Калки до Куликовской битвы (сборник) - Виктор Поротников

Терентий вышел из покоев посадника, как пришибленный. Ему стало ясно, что управы на Воверайта ему не найти и удержать Мстиславу под замком тоже не удастся. И стало быть, он опять оказался в личине рогатого мужа.

В сентябре в Псков пришел ливонский наемник из числа воинов изборского гарнизона. Его отпустили из плена новгородцы, дабы он рассказал осажденным в Пскове ливонцам о поражении отряда барона Рессера и о взятии Изборска Андреем Ярославичем.

– Ну все, други, Изборск пал, теперь новгородцы за Псков примутся, – угрюмо проговорил Дементий Лыко на совете в покоях посадника. – Помощь из Вендена до нас уже не дойдет, так как новгородцы перехватят ливонское войско возле Изборска. Дорога-то с той стороны одна, и пролегает она через Изборск.

– Есть другая дорога из Дорпата до Пскова вдоль западного берега Чудского озера, – сказал Гаврило Окорок. – Крестоносцы могут там пройти в обход Изборска.

– Я думаю, Александр Ярославич и эту дорогу перекрыл своим войском, – хмуро промолвил Твердило. – Он знает от перебежчиков, что ливонцев во Пскове мало и взять город ему не составит большого труда. Александр Ярославич, как и мы, ожидает подхода войска крестоносцев, и Псков в этом его замысле должен служить для рыцарей приманкой.

– Хитро расставил сети князь Александр, ничего не скажешь, – покачал головой Ипат Трава. – Как ни поверни, а песенка наша спета, други мои.

– Не каркай раньше времени! – рявкнул на него Твердило.

Глава пятая

Удар ножом

– Ты почто меня обманул? – наседал Иван Мелентьевич на Свиряту Резника. – Почто уговор наш с тобой не выполнил?

– Не мог я никак подобраться к Бедославу, – оправдывался Свирята. – Он же в княжеской дружине все время был, а я в пешей рати мыкался. В дороге Бедослав постоянно был на виду у гридней княжеских, на стоянке шатры дружинников всегда далеконько от наших палаток стояли. В лагерное охранение гридней никогда не ставили, они все больше в дальние дозоры уходили. А стан по ночам обычно стерегли смерды-лапотники иль наша новгородская голытьба. До большой сечи с немцами дело так и не дошло. Андрей Ярославич порубил со своим отрядом под Изборском две сотни ливонцев. Только и всего.

– Из Пскова что же, вылазок не было? – спросил Иван Мелентьевич.

– Ни одной, – ответил Свирята. – Горожане псковские к нам перебегали, а ливонцы даже носа не показали! Сидели за стенами, как мыши!

Иван Мелентьевич в хмурой задумчивости побарабанил пальцами по столу. Сидевший напротив него Свирята старательно боролся с зевотой. Гость пожаловал к нему ни свет ни заря, а Свирята вставать в такую рань не привык. Летом, когда в Новгороде шли приготовления к походу на Псков, Свирята вступил в пешую рать, соблазнившись на полсотни серебряных монет, обещанных ему Иваном Мелентьевичем в обмен на голову убитого им Бедослава. Не получилось у Cвиряты подобраться к Бедославу и пырнуть его ножом за все время осады Пскова.

Потому-то теперь и не клеился у него разговор с Иваном Мелентьевичем.

– Что ж, друже, уберег бог Бедослава от твоего ножа на войне, может, здесь, в Новгороде, ты до него доберешься, – негромко промолвил Иван Мелентьевич, глянув в глаза Свиряте. – Возьмешься? Полторы сотни монет плачу!

– За такие деньги – возьмусь! – так же тихо ответил Свирята. – Задаток дашь?

– Вот тебе задаток. – Иван Мелентьевич достал из кошеля, прикрепленного к поясу, двадцать серебряных дирхемов и высыпал их на стол. – Поторопись! Этот Бедослав для меня как кость в горле!

Осада Пскова новгородским войском закончилась самым неожиданным образом. В начале осени епископ дорпатский и ландмейстер Ливонского ордена отправили в Новгород послов, чтобы обговорить условия заключения мира. В новгородской боярской думе сразу смекнули, что ливонцев беспокоит не столько осада Пскова, сколько судьба рыцарей и наемников, плененных в Копорье и под Изборском. Ливонские послы предлагали новгородцам большой денежный выкуп за своих плененных людей.

Думные бояре согласились выдать всех пленных ливонцев и датчан за выкуп, но выставили и свое условие: крестоносцы должны уйти из Пскова. Ливонские послы согласились с этим условием новгородцев с одной оговоркой. Сначала суздальские и новгородские полки должны снять осаду Пскова. После чего немецкий гарнизон уйдет в Ливонию. Соглашение было подкреплено взаимными клятвами.

К Александру Ярославичу и новгородским воеводам в стан под Псковом пришел из Новгорода приказ о немедленном прекращении боевых действий и возвращении домой. Князь Александр и брат его Андрей нехотя подчинились этому приказу, дабы не обострять отношений с новгородским боярством, которое ревниво оберегало свои привилегии и опасалось излишней популярности в народе любого из князей. На словах мир между Новгородом и Ливонским орденом был уже заключен, поэтому новгородские ратники засобирались домой, едва узнали об этом. Пожелай Александр Ярославич продолжения осады Пскова, никто из новгородских воевод и воинов ему не подчинился бы.

Новгородское войско вернулось домой в середине сентября.

Андрей Ярославич со своей дружиной ушел к себе в Суздаль. Ненадолго покинул Новгород и Александр Невский, решив навестить свою семью, оставшуюся в Переславле-Залесском. По сути дела, князь Александр хотел взглянуть хозяйским оком, как отстраивается его родовой вотчинный град, нет ли простоев в работе, все ли идет по изначальному замыслу зодчих. До первого снега нужно было подвести под крышу все начатые терема и храмы.

Получив задаток от Ивана Мелентьевича, Свирята Резник не терял времени даром. Постоянно наблюдая за домом Василисы, он выяснил, что Бедослав все ночи проводит у нее, а в дневное время пребывает на княжеском подворье или где-то еще. С княжеского подворья Бедослав обычно уходит один, едва начинает смеркаться, и по утрам он направляется в дружину одной и той же дорогой.

Наступил октябрь. Ночи стали заметно длиннее.

В одну из октябрьских холодных ночей Свирята вышел из дому с ножом за голенищем сапога, решив подстеречь Бедослава в переулке недалеко от Славной улицы. Он загодя проследил за Бедославом и знал наверняка, каким путем тот отправится на рассвете ко княжескому подворью.

Бедослав всегда подымался чуть свет, а то еще и затемно, чтобы не опоздать к утреннему разводу караулов. Гридничий Данислав, хоть и благоволил к Бедославу, но спуску не давал и ему, наказывал строго за малейшую провинность.

В это утро Бедослав, как обычно, вышел за ворота, когда петухи только-только начали голосить по всему Славенскому концу. Сегодня ему надлежало исполнить княжеское поручение, отвезти княжескую печать в Торопец, куда должен вот-вот прибыть сам Александр Ярославич с женой.

Бедослав быстрым шагом шел знакомой дорогой, зябко кутаясь в свой воинский плащ. Было довольно холодно, дул пронизывающий ветер, срывающий желтые листья с берез и кленов. Сапоги Бедослава глухо топали по бревенчатой новгородской мостовой; такой деревянной вымосткой были вымощены все главные улицы Новгорода и даже некоторые переулки. Иногда за высоким тыном начинал лаять чей-то пес, потревоженный шагами Бедослава.

Луны на небе не было, поэтому было темно. Первые солнечные лучи еще не пробились над дальним лесом на востоке.

Бедослав вышел на улицу Славную и прибавил шагу: эта длинная улица приведет его к торговой площади, от которой и до княжеского подворья недалеко. Прохожих в такую рань еще не было.

Проходя мимо Дубошина переулка, Бедослав споткнулся о выступающий из настила край осинового бревна. Он чертыхнулся себе под нос, потеряв равновесие и неловко взмахнув руками. В этот миг из переулка выскочил человек в темном плаще и шапке, надвинутой на самые глаза. Подскочив вплотную к Бедославу, он ударил его ножом в живот, целя правее, прямо в печень. Бедослав согнулся без вскрика и стона. Он обеими руками схватил незнакомца за руку, держащую нож. Почувствовав железную хватку рук Бедослава, незнакомец постарался вогнать нож поглубже тому в живот, но острие ножа уперлось в какую-то непробиваемую преграду.

– Не трудись, приятель! – с усмешкой проговорил Бедослав. – У меня кольчуга под одеждой. Ты кто?

Бедослав сорвал с незнакомца шапку и узнал мясника Свиряту.

– Вот так встреча, сосед! – Бедослав вырвал нож из руки Свиряты. – Ты почто напал на меня, негодяй? Кто надоумил тебя на это? Отвечай!

Бедослав двинул Свиряту кулаком в челюсть. Тот отлетел к забору.

Постоянно имея дело с ножами по роду своей деятельности, Свирята был необычайно ловок в обращении с ними. Вскочив на ноги, Свирята бросился на Бедослава, хотя ростом и силой заметно уступал ему. Делая обманные движения руками, Свирята выхватил из рукава другой нож и метнул его в Бедослава. Просвистев рядом со щекой Бедослава, нож вонзился в бревенчатую стену дома.

Свирята был полон такого озлобления, что отнимая нож у Бедослава, он даже укусил его за руку. Не ожидавший этого Бедослав чуть ослабил свою хватку, поэтому Свиряте удалось завладеть своим ножом. Размахивая коротким острым клинком, Свирята то и дело перебрасывал его из правой руки в левую и наоборот, надвигаясь на Бедослава. Свиряте нужно было спешить, ибо рассвет был уже близок.