Читаем без скачивания Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь - Михаил Шкаровский

Осуществить этот план не удалось. В сентябре 1942 г. словацкое правительство потребовало введения должности администратора с назначением на нее гражданина Словакии, которому должны подчиняться местные православные священники. Вскоре администратором был назначен благочинный русских приходов протоиерей В. Соловьев. Он оставался в этой должности до 7 сентября 1944 г., затем указом митр. Серафима был уволен и запрещен в священнослужении, а на его место назначен игумен Савва (Струве) из монастыря преп. Иова[515].

Первая попытка добиться возобновления выхода газеты, предпринятая настоятелем в январе 1943 г., оказалась неудачной. Рассказывая об итогах своей поездки в Братиславу на заседании духовного собора обители от 1 февраля 1943 г., архим. Серафим обрисовал «положение как серьезное: на Православие нажим. Священники лишаются подданства. Об открытии „Православной Руси“ не может быть и речи». Весной 1943 г. власти получили донос, что монахи якобы «воспитывают детей из словацких сел в русском духе и действуют во вред словацкому государству». Разбираться в его обоснованности в обитель приехала полиция, устроившая допросы насельников. Но в мае 1943 г. братству все-таки удалось возобновить выпуск «Православной Руси», который продолжался беспрерывно вплоть до эвакуации обители в августе 1944 г. При этом запрет на ввоз газеты, как и другой духовной литературы, в оккупированные восточные области оставался вплоть до кони войны[516].

Монахи, как могли, старались помочь и восточным рабочим. В 1942 г. они стали встречать на словацких станциях впервые появившиеся эшелоны с людьми, насильно угоняемыми на работы в Германию. Их снабжали едой, крестиками, духовной литературой. Потом от этих восточных рабочих приходили в обитель сотни страшных писем о жизни в Третьем рейхе, которые частично публиковались. В ноябре 1942 г. в монастыре стали появляться первые люди, бежавшие из лагерей военнопленных или с принудительных работ. Их сначала оставляли жить в обители, а когда с весны 1943 г. стали приходить десятки бежавших из плена советских юношей, то этих людей монахи начали устраивать, используя свои связи, на службу в различные учреждения и хозяйственные предприятия. Таким образом за лето 1943 г. через монастырь прошло 40 человек. Осенью же вышел новый закон, по которому Словакии запрещалось давать у себя приют беженцам из Украины и России без специального германского разрешения, но братство по-прежнему помогало им, выдавая за беглецов из Венгрии, Румынии и Сербии. Вскоре по требованию немцев в Словакии был создан лагерь для пойманных беглецов, не сумевших достать необходимых документов, на 105 человек. Архимандриту Нафанаилу удалось устроить там временную церковь и трижды провести богослужение, но затем всех заключенных словаки выдали Германии. Спасение беглецов продолжалось и в 1944 г.; в это время при помощи монахов на работу в различные места уже было устроено более 100 человек. Оказывало братство и денежную помощь. Например, получив в апреле 1943 г. деньги за свою литературу, посланную в Германию, монастырь пожертвовал их на строительство православной церкви в с. Медвежьем и часовни в с. Порубная. А 24 сентября 1943 г. духовный собор постановил выделить 15 % всех своих средств на нужды русских, пострадавших при бомбардировке Берлина[517].

31 июля 1944 г., ввиду приближения советских войск, по указанию митр. Анастасия большая часть братии покинула обитель и переселилась в Братиславу, где устроила временную церковь преп. Иова и иноческое общежитие. Но в монастыре все же остались 6 монахов с возведенным в сан архимандрита Саввой (Струве) во главе. Даже в этих условиях монахи в Братиславе по многочисленным просьбам мирян смогли напечатать 1000 церковных календарей на 1945 год и один номер «Православной Руси». Больше всего иноки беспокоились о судьбе духовных книг, которых оставалось на складе еще более 50 тонн. В конце концов их удалось отправить в трех вагонах в Германию в надежде на спасение. Но два вагона сгорели при бомбардировках в Карлсбаде и Ульме, а третий достался советским войскам в Вене. Здание монастыря также сильно пострадало от бомбардировки, но закрыли обитель в Ладомирове уже новые чехословацкие власти в 1946 г., после кончины архим. Саввы (церковь сохранилась и в наши дни служит приходским храмом). В январе 1945 г. братство выехало из Братиславы в Германию, а 18 мая 1945 г. в составе 17 человек прибыло в Швейцарию[518].

Деятельность монастыря преп. Иова в годы войны представляет собой уникальное явление, ставшее возможным потому, что Словакия формально являлась самостоятельным государством и нацистские власти не могли прямо вмешиваться в события, происходившие на ее территории. Но и на территории Третьего рейха русские священнослужители, хотя и в меньших объемах, также выпускали духовную литературу. Так, в 1941 г. удалось осуществить издание полного текста Библии и, кроме того, отдельно Нового Завета и Евангелия от Марка. Архим. Иоанн позднее вспоминал, что одна из типографий в Лейпциге согласилась принять заказ, но при условии предоставления из Министерства церковных дел удостоверения, что Библия нужна «для богослужебного употребления». В то время нацистские власти уже не разрешали печатать Библию. Необходимый документ удалось добыть из министерства благодаря личному знакомству с одним его чиновником жене известного германского профессора-экономиста В. Сомбарта, прихожанке берлинского Свято-Владимировского храма. Фактически все книги выпускались в обход цензуры. Тайком от властей (металл — военное сырье) изготовлялись нательные крестики, печатались иконки[519].

В дальнейшем все это рассылалось и раздавалось в основном бесплатно. 19 ноября 1942 г. Епархиальный миссионерский комитет во главе с архим. Иоанном выпустил объявление о том, что он высылает желающим Евангелия от Марка и Иоанна, а также православные молитвословы. Только в Мюнхен, например, настоятелю местного прихода игумену Александру (Ловчему) в сентябре 1942 — январе 1943 гг. было послано 600 Евангелий, 50 Библий, 600 крестиков и 300 иконок.

Следует отметить, что архим. Иоанн давно был известен своей неутомимой деятельностью. Еще в 1930-е гг. он возглавлял Православное миссионерское издательство «Белая Церковь» (Париж — Берлин). Кроме того, этот пастырь опубликовал целый ряд богословских и религиозно-философских статей, и его ежегодные отчеты о жизни прихода всегда включали обстоятельное «слово к пастве»[520].

Но пример архим. Иоанна не был исключением. Издательской и миссионерской деятельностью активно занимались также берлинский протоиерей А. Киселев, настоятель прихода в Сосновицах К. Гаврилков и другие. Например, о. Александр Ловчий осенью 1941 г. в Мюнхене начал еженедельно выпускать «Воскресный листок» со своими проповедями. В декабре 1941 г. при его приходе был учрежден отдельный Миссионерский комитет, тесно сотрудничавший с Епархиальным комитетом. Кроме того, с октября 1941 г. существовал религиозно-просветительский кружок, прежде всего для окормления восточных рабочих. В художественном издательстве «Май» (Дрезден) в 1943 и 1944 гг. было заказано по 2000 и 3000 бумажных икон. Тираж ограничивали из-за нехватки бумаги. Однако, поскольку каждые 3 месяца можно было подавать новый заказ, мюнхенский приход пользовался этой возможностью и всегда заказывал максимальное количество[521].

Важное значение для успешной миссионерской работы имела подготовка образованных священнослужителей. И в 1942 г. в Берлине наконец начали свою деятельность богословские курсы. Из письма о. А. Киселева митр. Серафиму от 17 октября 1942 г. видно, что функционировали курсы с сентября, посещали их в то время 9 человек, а преподавали сам Киселев и еп. Филипп (Гарднер)[522]. 10 мая 1943 г. в покоях митр. Серафима под его председательством состоялась конференция преподавателей богословских курсов в связи с окончанием программы I курса. Выпускные экзамены состоялись в конце мая, сдали их 12 человек (из них 2 студента университета). В качестве преподавателей в то время уже значились сам митр. Серафим, еп. Филипп, архим. Иоанн, архим. Гермоген, священники С. Положенский, П. Гекке, А. Киселев, д-р Левицкий, Е. Лебедев и Н. Фабрициус. Таким образом, среди них были как карловчане, так и представители юрисдикции русского Западно-Европейского Экзархата Вселенской Патриархии. Государство никак не финансировало курсы. Средства собирали в виде пожертвований настоятели приходов епархии, преподаватели же читали лекции бесплатно. Согласно протоколу заседания мюнхенского приходского совета от 29 апреля 1943 г., он постановил периодически производить сборы в церкви для пастырских курсов, введя вторую тарелку. В июле было объявлено об открытии записи слушателей «Вторых богословских курсов при Епархиальном управлении в Берлине»[523]. Пока точно не известно, начали ли они свою работу, как планировалось, в сентябре, и когда прекратили существование. Выпускники этих курсов предназначались прежде всего для окормления восточных рабочих и военнопленных. Об этой сложной и многотрудной стороне епархиальной жизни будет рассказано позже.