Читаем без скачивания Время рокировок - Андрей Васильев

Никто не встал, и никто не ушел.

— Не сомневался, — коротко прокомментировал это я. — Итак, вы все еще «волчата». Нет, кого-то из вас я уже называю «волком», но все это только слова. Как отличить одних от других? И чем одни отличаются от других?

Я повернулся к Насте и посмотрел на нее. Она кивнула и показала мне связку кожаных шнурков с амулетами, которые болтались на них.

Кузнецы в Новом Вавилоне были отменные — за полтора часа они изготовили мне сотню незамысловатых амулетов. Каждый из них представлял собой круг, в котором находилось изображение некоего существа, как кузнецы утверждали — волка. Снизу к кругу была приделана небольшая пластина, на которую можно было нанести текст.

— Каждый из тех, кто сегодня станет «волком», получит такой амулет. Это будет только его амулет, отныне и навсегда, — громко и отчетливо сказал я. — Если «волк» погибнет — этот амулет непременно заберут его братья, и он будет ждать его в Сватбурге, до тех пор, пока погибшего не отыщут. А его непременно отыщут, вам ли это не знать.

— Точно, — сказал кто-то, вроде бы Флай.

— «Волк» — это воин, — продолжил я. — Его задача — защищать и оберегать. Его судьба — война и бой, я уже про это говорил. «Волчата» — его младшие братья, он для них наставник и пример для подражания. Все что он знает, он должен отдать им. Не помыкать, не унижать, а наставлять и учить. И именно «волки» будут решать — кто из «волчат» уже может стать «волком», а кому надо еще подучиться. И в случае, если кто-то из вашего братства опозорит себя, то именно «волки» будут судить — жить этому человеку или умереть.

— А ты? — спросил Тор. — Твое слово — оно разве не последнее?

— У меня есть право слова, — подтвердил я. — Но если все «волки» будут единодушны, то я не стану им мешать. У Насти, Наемника, Жеки, Азиза и Марики тоже есть право слова, у кого-то только как у наставников, у кого-то как еще и у членов совета семьи, но при этом оно не является решающим, оно — рекомендательное. Ваши внутренние дела — это ваши внутренние дела. Внешние — да, есть командиры, есть приказы, которые вы должны выполнять, но внутренние… Вы братство — и только вам судить ваших братьев.

Ух, как у них блестели глаза! Я же говорил — романтика — великое дело. Ночь, костер, амулеты — все как надо. И ощущение единения. Людям, особенно сильным, такое всегда по душе.

— И еще одно, прежде чем «волчата» станут «волками», — обвел я глазами ребят у костра. — Да, вы теперь каста. Вы — особенные. Но это не значит, что вы должны с презрением смотреть на всех остальных. На тех, кто пашет землю, разводит пчел и выращивает виноград. И они, и вы — одна семья. Вы существуете, чтобы их защищать. Не будет их — и что делать вам? Помните, — не люди для вас — вы для людей. Ясно?

— Да, — донесся до меня ответ.

— Итак, — я протянул руку к Насте, и та положила в нее первый шнурок с увесистым амулетом. — Джебе.

Мой верный спутник, как всегда неторопливо подошел ко мне и склонил голову.

— Тебе всегда доставались самые непростые задачи, так получилось, — я надел на него амулет. — Но не было ни одной, с которой бы ты не справился. Теперь ты «волк» по праву. Да, вот еще что — на пластине надо выбить или выцарапать твое имя. Это ко всем относится. Не хочется потом гадать, где чей.

Ребята закивали, кто-то сказал:

— Главное, амулет дай, а там все сделаем!

— Кому по времени его получить — тот получит, — заверил я остряка. — Ну, что, продолжим? Тор, теперь ты.

Два с половиной десятка «волчат», получив амулеты, стали «волками». Последней я вызвал Китти. Жека, возможно это и не одобрит, он сторонник той теории, что человек должен быть подготовлен всесторонне, но у меня свои виды и планы на эту девочку.

А в целом — награды нашли героев: все ветераны получили амулеты, в том числе и Флай, который успел разок умереть. Два амулета я отложил отдельно, для Лакки и Перстня, которые несут вахту в Новом Вавилоне. «Волчата» смотрели на оставшиеся амулеты голодными глазами, что меня устроило донельзя: вот он — стимул. Все верно я рассчитал. Вроде бы пустяк, а работает!

Если честно, я боялся, что они выслушать меня — выслушают, а потом у виска пальцами крутить будут, мол, «чем бы дитя не тешилось». Но — сработало. Ночь, огонь и атмосфера сделали свое дело.

Финальным же аккордом первого ритуала посвящения выступила бутылка с виски, которую я достал из сундука, стоящего в моем доме, того самого, в котором некогда я хранил свой первый арсенал. И бутылка была та самая, которую я тогда нашел на «мониторе». Вообще-то, в свое время я обещал ее откупорить с участниками самой первой вылазки в самый первый бункер, давал я такое слово. Вот только не сложилось с этим тогда — когда мы вернулись, то прямиком попали на войну с рейдерами, потом что-то еще закрутилось, а потом при сплаве бревен совершенно нелепо утонул Бур, которому как раз и было обещано торжественное распитие данного напитка. Напоминать мне про это дело было некому, вот бутылка и дожила до сегодняшнего вечера, точнее — уже ночи.

И она сплотила нас окончательно. Кстати — ох, и виски в бутылке оказался! Огонь, а не виски! И глоток-то я сделал небольшой вроде, там по-другому бы и не вышло — народу больно много, а бутылка всего лишь «ноль семь». Так вот — глоток был небольшой, а штрафов за употребление этой «огненной воды» насыпали столько, как будто я бочку выдул! Правда, в чем они выражались, я не знаю — как и всегда, сообщения пронеслись перед взором со скоростью экспресса.

Побыв на берегу еще часа полтора, мы оставили ребят и направились к крепости. Пусть посидят в своем кругу и поболтают — им есть что обсудить. А мне надо баиньки — завтра ни свет, ни заря — в дорогу. Единственное — я сказал Джебе, чтобы он тоже не задерживался особо и тоже поспал хотя бы пару часов. Побыть среди своих — это важно, но дело есть дело.

В крепости тоже все уже угомонились, только постовые стояли у ворот, да патрульные негромко переговаривались, стоя у догорающего костра.

— Бдите, — погрозил им пальцем я. — И чтобы мышь не проскочила!

Одного из патрульных я знал, это был Слива, он относился к старожилам крепости. Правда он пришел в крепость не с нами, ее первыми поселенцами, а только где-то через неделю, одним из первых выйдя на свет костра и доказав нам, что тот полезен. А вот его напарника я не знал, похоже, что он был из бывших рабов.

— Спать, — сказал Голд, зевнув, и отправился к своему дому, следом за ним двинулась и Настя.

— Спокойной ночи, — пожелал им я и глянул на небо. Оно еще было черным, с яркими пятнами звезд. Стало быть, часа четыре на сон у меня есть.

— Хозяин, — рыкнул Азиз, одновременно закрывая меня своим телом и доставая пистолет.

Я ведь даже движения у порога своего дома не заметил, а он не только успел оценить ситуацию, но и среагировать на нее. Хорошо хоть, что палить не начал.

— Пан Сват, — послышался от порога немного испуганный женский голос. — Скажите своему человеку, чтобы он не стрелял. Это я, Алиция.

— Вы выбрали неудачное время для визитов, — суховато сообщил ей я. — И вам крупно повезло, что вы до сих пор живы, Азиз редко медлит. Он сначала стреляет, а уже потом думает.

— В этом мире так и надо, — откликнулась она. — Делать все быстро и не задумываясь.

Азиз растянул губы в улыбке, проворчал что-то вроде: «Давно пора», вытянул меня из-за своей спины и подтолкнул к женщине.

— Согласен, хотя думать все-таки стоит, — я подавил зевок. — Вас на ночлег устроили?

Я не тупой и все понял — и зачем она здесь, и что она вкладывала в свои слова. Но вот какая штука, — то ли я устал, то ли еще чего — но вот не хотел я ее. Да, красивая, да, все при всем, но… И потом — было в этом что-то карьерное, что ли. Она покрутилась в крепости, увидела, как мы живем, что у нас тут неплохо — и вроде как закрепляет позиции. А то и того хуже — приносит себя в жертву с теми же целями. Мне такого не надо. Я и так ее товарок к нам заберу.

— А я не спрашивала вашего согласия, — меня схватили за отвороты куртки и прижали к стене. — Я сама беру то, что хочу.

— Даже если это принадлежит не тебе? — раздался звенящий от злобы голос Насти. — Скажу тебе так — это называется воровство.

— Я никогда ни у кого ничего не крала, — даже в темноте было видно, как сузились глаза полячки. — Когда мужчина один, это всегда видно. Вот этот мужчина — он ничей, он один. Ты с ним давно, мне рассказали, так чего ждала? Ты что-то сделала? Ты просто смотрела и ждала. А я пришла и взяла.

— Попыталась взять. — В руке Насти появился пистолет и Азиз, с интересом за этим всем наблюдавший, одобрительно загукал. — Не думай, что это будет так просто.

— Лучшие люди нашей кунсткамеры, — пробормотал я, отцепил от себя пальцы Алиции, махнул рукой и ушел в дом.

Ну их нафиг, пусть хоть поубивают друг друга. Тут даже тщеславие не потешишь. Одна и вправду сама не знает, чего хочет, вторая в себе уверена так, что аж скулы сводит. Блин, может и вправду Галку с собой поселить? Мозгов там нет, зато и проблем никаких не будет.