Читаем без скачивания Русская трагедия. Дороги дальние, невозвратные - Нина Аленникова

Надо было возвращаться. Вова проводил меня на вокзал. Перед этим ужинали в известном ресторане «Фенния»; там он мне сказал: «Так или иначе, но вы будете моей женой. Я хочу, – прибавил он, – через неделю приехать в Петроград, сделать официальное предложение вашему отцу». Меня это рассмешило, я ему ответила: «Воображаю, как отец вас встретит». На этом мы расстались.

Молодые Григорьевы поселились недалеко от нас. Им удалось найти квартиру в районе Исаакиевского собора, небольшую, но уютную. Конечно, Настя, Крокша и Сова водворились еще раньше хозяев. Вова, решивший привести в исполнение свое решение, скоро явился в Питер. Его родители всегда радовались его появлению. Когда же он признался, что намерен жениться на девице, учившейся в филармонии, то есть бывшей Суворинской, они пришли в ужас. Заволновались, считали это безумием, категорически отказывались принимать это всерьез. Он остался непоколебим. В один из немногих дней своего пребывания он отправился к моему отцу. В это время я была у Ляли, недавно вернувшейся из Гельсингфорса. Заранее было решено, что он заедет после свидания с отцом за нами и мы поедем ужинать на яхту «Нева».

Вернулся он полусмущенный, полуозадаченный. Мы энергично на него напали и заставили признаться, как прошло свидание. Первая реакция отца его совершенно озадачила. Прослушав внимательно Днепрова, мой отец задал ему вопрос: «А что вы в ней нашли? Моя дочь совершенно несносное существо, негодное для семейной жизни. Кроме того, она стремится на подмостки. Вы подумали об этом?» Смущенный, огорченный Вова начал выкладывать свои доводы, но отец перебил его и сказал: «Во всяком случае, я не даю вам никакого согласия до окончания войны. Тогда увидим». Так они расстались, не придя ни к какому заключению. В первый раз я не на шутку рассердилась на Лялю. Она неистово хохотала и говорила, что Шура Залеманов будет в восторге. Вова сказал: «Смеется тот, кто смеется последним». Провожая меня домой после яхты «Нева», он мне шепнул: «А все-таки мы поженимся и не будем ждать конца войны».

Клеопатра Михайловна была всецело на моей стороне. Она мне откровенно говорила, что лучшего мужа я не могла сыскать. Она надеялась, что все утасуется, что отец переменит свое упорство. Особенно радовалась она тому, что с Д. все кончено, и часто повторяла: «Я очень боялась, что это увлечение примет большие размеры и втянет тебя в нехорошую пучину». Но я уверяла ее, что Д. – чудный человек и никакой пучины не было бы, если бы мы с ним соединились.

Большое несчастье свалилось на семью Глиндеман. Леня, отправившийся на фронт добровольцем, был убит. Я отправилась утешать мать. Моя подруга Лиля, работающая сестрой милосердия, тоже очень горевала. Леня был ее любимый брат. Из-за войны они переменили свою фамилию на Глинские. В последний раз я у них встретила Толмачини и Тухачини, они приехали с фронта в отпуск и сразу же появились у своих друзей, выразить им свое сочувствие.

Ляля продолжала встречаться с Сэрком, Юра, отлично осведомленный об этом, относился совершенно безразлично. Но Вова, узнав от кого-то, писал мне возмущенные письма, даже отговаривал меня дружить с ней. Это было немыслимо. Я была вся под ее влиянием. Она была старше меня, кроме того, обладала какими-то гипнотическими силами, мы все попадали под ее влияние. Неожиданно в ее квартире появилась маленькая пума. Сэрк, зная ее склонности к хищным животным, подарил ей эту пуму, купленную в зоологическом саду. Ляля принялась за усердное воспитание этого дикого зверька. Она совершенно не стеснялась его мучить, дрессировала, как опытный укротитель в цирке. Очень скоро зверек сделался послушным и ручным. Спал с ней на кровати. Одну ночь, когда Юра дежурил на яхте «Нева», я провела с пумой в ногах на кровати. Скажу откровенно, что это не была приятная ночь. Я несколько раз просыпалась под глухие рычания, тогда Ляля быстро вскакивала и стегала ее кнутом. Пума моментально успокаивалась и не реагировала на наказание. Подрастая, она стала шумной: рычала, бросалась на двери, когда люди подымались по лестнице, вообще, вела себя вызывающе. Жильцы пожаловались, и в один прекрасный день явилась полиция и забрала пуму в зоологический сад. Ляля громко протестовала, но это не помогло.

Дома я часто слышала, как отец громогласно толкует о политике, ругает наше правительство, утверждает, что никакой войны мы не выиграем, так как правят нами немцы, все важные посты занимают они. В газетах постоянно писали о шпионаже. Многих поймали и приговорили к смертной казни. Ходили слухи о болезни Наследника Алексея Николаевича, о появившемся черном монахе Распутине, который якобы обладал гипнотическими силами. Он был допущен ко Двору, так как каждый раз, когда Наследник заболевал, он его вылечивал. Но также ходили зловещие слухи о непристойном поведении этого грубого мужика, Распутина, влезшего в доверие к Императрице. Говорили, что он ухаживает за многими придворными дамами. Называли имена его любовниц, которых он якобы гипнотизировал.

Я была у Ляли, когда прозвучал телефон, подойдя к нему, я с удивлением услыхала голос Днепрова. Он мне сказал, что приехал срочно в командировку. Звонил ко мне, но, не застав, попробовал позвонить к Ляле. Добавил, что он очень возмущен одним пресквернейшим фактом и хочет с нами посоветоваться. Ляля велела ему немедленно приехать, что он и сделал. С ужасным возмущением он рассказал, что жена его товарища, моряка, оставшаяся в Петрограде, подвергается очень усиленным преследованиям Распутина. Ей грозит попасть в его сети. У Ляли реакция была бурная. «Едем к этому чудовищу. Я его укрощу. Ведь это зверь. Со зверями мне сам Бог послал способность справляться».

Вова смотрел на нее с удивлением, но решил, что это совсем не плохая идея. Никто из нас не знал, где жил Распутин. Позвонили направо, налево и узнали. Сорвались и уехали. Вернулись часа через два. Ляля веселая и довольная, Вова нервный и возбужденный. Распутина застали, сразу же на него накинулись, требуя, чтобы он оставил в покое г-жу X. Когда же он грубо ответил, что это не их дело, Ляля подошла к нему вплотную и со всей силы треснула его по физиономии. Вова погрозил, что устроит скандал на весь флот. Распутин вдруг притих и пообещал, что оставит г-жу X. в покое. После этого они поехали к ней и уговорили немедленно отправляться к мужу. Слухи об этом приключении распространились. Ляля приобрела еще большую известность.

Дома, кроме политики, отец часто говорил о своих делах, которые очень пошатнулись. Ввиду запрета употребления спирта все винокуренные заводы закрылись. Отцовский завод был большой опорой в смысле дохода. Он начал поговаривать, что придется ликвидировать квартиру и вернуться в Шнаево на постоянное житье. Дети ходили в школу по утрам. У них была хорошая гувернантка-француженка; Клеопатра Михайловна занималась с ними по-немецки. Когда у меня было время, я им читала замечательные рассказы графини де Сэгюр (Ростопчиной). Оба способные, они уже свободно болтали по-французски. Это были прелестные дружные ребятишки. Сережа никогда не воспользовался той привилегией, которую имел, так как мать его любила явно больше Гели. Он обожал сестру и всем с ней делился. Вспоминаю один маленький семейный эпизод. Это было за обедом; Клеопатра Михайловна сердилась на Гелю. Девочка ела с трудом, без малейшего аппетита; потеряв терпение, мать шлепнула ее по плечу. Она заплакала. Сережа, красный как рак, сорвался со своего места, накинулся на свою мать и громко заявил: «А вот если я тебя ударю, тебе будет больно». Мы все засмеялись, но отец счел нужным нашлепать его за дерзость матери. Ребятишки часто ходили в мою комнату, вытаскивали мою косметику и усиленно накрашивались, к ужасу гувернантки.