Читаем без скачивания Лишь время покажет - Джеффри Арчер

— Нет, — отозвалась Хэтти. — Но вы можете спросить у Дуга, ночного портье. Он тут уже целую вечность.

— Спасибо, — поблагодарил Джайлз и, повернувшись к Гарри, добавил: — Этому должно быть какое-то простое объяснение, но если ты предпочитаешь оставить все как есть…

— Нет, давай выясним, не знает ли Дуг.

Джайлз медленно подошел к стойке портье, предоставив Гарри достаточно времени, чтобы тот выбрал окончательное решение, но друг не сказал ни слова.

— Это вы Дуг? — спросил он мужчину в выцветшем синем сюртуке с пуговицами, уже потерявшими всякий блеск.

— Это я, сэр, — подтвердил тот. — Чем могу быть полезен?

— Мы ищем миссис Клифтон.

— Мэйзи здесь больше не работает, сэр. Она ушла по меньшей мере пару лет назад.

— Вы знаете, где она работает теперь?

— Понятия не имею, сэр.

Джайлз достал кошелек, выудил полкроны и положил на стойку. Некоторое время портье смотрел на монету.

— Возможно, вам удастся найти ее в «Ночном клубе Эдди».

— Эдди Аткинса? — уточнил Гарри.

— По-моему, так и есть, сэр.

— Что ж, это кое-что объясняет, — сказал Гарри. — А где находится «Ночной клуб Эдди»?

— На Уэлш-бэк, сэр, — ответил портье, пряча полкроны в карман.

Не сказав больше ни слова, Гарри вышел из отеля и сел на заднее сиденье ожидавшего такси. Джайлз устроился рядом.

— Тебе не кажется, что лучше вернуться в школу? — спросил он, глянув на часы. — Ты можешь рассказать все матери и утром.

Гарри покачал головой.

— Ты же сам сказал, что сообщил бы, даже если бы она выступала перед Союзом матерей, — напомнил он другу. — К «Ночному клубу Эдди», Уэлш-бэк, пожалуйста, — твердо добавил он, обращаясь к таксисту.

За время недолгой поездки Гарри не произнес больше ни слова. Когда такси свернуло в темный переулок и остановилось перед клубом, он вышел и направился прямо ко входу.

Гарри решительно постучал в дверь. Отошла небольшая заслонка, и пара глаз уставилась на юношей.

— Входная плата — пять шиллингов с каждого, — объявил голос.

Джайлз просунул в отверстие десятишиллинговую купюру. Дверь немедленно распахнулась.

Они спустились по тускло освещенной лестнице в подвал. Джайлз заметил ее первой и поспешно развернулся к выходу, но было уже слишком поздно. Гарри завороженно уставился на ряд девушек, сидевших на барных стульях у стойки: кое-кто болтал с мужчинами, другие скучали в одиночестве. Одна из них, в белой прозрачной блузке, короткой юбке из черной кожи и черных чулках, подошла к юношам.

— Чем могу помочь, господа? — осведомилась она.

Гарри не обратил на нее внимания. Его взгляд прикипел к женщине в дальнем конце стойки, которая внимательно слушала мужчину постарше, положившего руку ей на бедро. Девушка обернулась, чтобы узнать, на кого он уставился.

— Надо сказать, у вас отличный вкус, — заметила она. — Имейте в виду, Мэйзи слишком разборчива и, должна вас предупредить, недешево берет.

Гарри повернулся и рванул обратно вверх по лестнице, распахнул дверь и выбежал на улицу. Джайлз бросился вслед за ним. Оказавшись на тротуаре, Гарри рухнул на колени, и его вырвало. Джайлз опустился рядом и обнял друга, пытаясь его утешить.

Мужчина, стоявший в тени на другой стороне улицы, похромал прочь.

Эмма Баррингтон 1932–1939

44

Я никогда не забуду, как увидела его в первый раз.

Он приехал на чай в особняк по случаю двенадцатого дня рождения моего брата. Держался он так тихо и скованно, что я удивилась, как он вообще мог стать лучшим другом Джайлза. Второй его товарищ, Дикинс, тот был вообще страннее некуда. Он ел не переставая и за весь день не произнес почти ни слова.

А затем Гарри заговорил — негромким, мягким голосом, который хотелось слушать и слушать. Праздничная вечеринка шла без сучка без задоринки, пока в комнату не во рвался мой отец, — и после этого Гарри уже почти не раскрывал рта. Я и не представляла, что отец способен столь бесцеремонно обойтись с кем бы то ни было, и не могла понять, почему он так обращается с совершенно посторонним человеком. Но еще непонятней оказалась реакция отца после того, как Гарри ответил ему, когда у него день рождения. Почему эта мелочь вызвала такой бурный отклик? Мгновением позже мой отец встал и вышел из комнаты, даже не попрощавшись с Джайлзом и гостями. Я видела, что маму смутило его поведение, хотя она подлила себе чая и сделала вид, будто ничего не заметила.

Через несколько минут брат и двое его друзей отправились обратно в школу. Гарри обернулся и улыбнулся мне перед уходом, но я, совсем как мать, не отреагировала. Но когда входная дверь закрылась, я встала у окна гостиной и наблюдала, как машина проезжает по дорожке и скрывается из виду. Мне показалось, будто он смотрит в заднее окошко, но сказать наверняка я не могла.

После их отъезда мама направилась прямиком в кабинет отца, и я услышала, на каких повышенных тонах они разговаривают, что в последнее время происходило все чаще. Когда она вышла, то улыбнулась мне, словно ничего необычного не произошло.

— Как зовут друга Джайлза? — спросила я.

— Гарри Клифтон, — ответила мама.

В следующий раз я увидела Гарри Клифтона на рождественском богослужении в церкви Святой Марии в Редклиффе. Он пел «О малый город Вифлеем», и моя лучшая по друга, Джессика Брейтуэйт, обвинила меня в том, что я обмираю от его голоса, будто он новый Бинг Кросби [51]. До возражений я не снизошла. Я видела, как он болтал с Джайлзом после службы, и хотела его поздравить, но папа, похоже, очень торопился домой. Когда мы уходили, я видела, как его крепко обняла бабушка.

В тот вечер, когда его голос сломался, я тоже была в церкви Святой Марии, но тогда не поняла, почему разом повернулось столько голов, а кое-кто из прихожан даже начал перешептываться. Я знала только, что никогда больше не услышу, как он поет.

Когда Джайлза повезли в классическую школу, я упрашивала мать, чтобы меня взяли с собой, но только из-за Гарри. Отец не захотел даже слышать об этом, и, несмотря на то что я расплакалась в голос, меня все равно оставили стоять на крыльце вместе с Грэйс, моей младшей сестрой. Насколько мне было известно, папа сердился из-за того, что Джайлза не взяли в Итон, — и этого я по-прежнему не понимаю, потому что экзамен сдали многие мальчики куда глупее моего брата. Маму, похоже, не волновало, в какую школу пойдет Джайлз, а меня его поступление в Бристольскую классическую привело в восторг, благо появилось больше шансов снова увидеть Гарри.

Собственно говоря, я и видела его по меньшей мере десяток раз за следующие три года, но он не вспомнил бы ни одного, пока мы не встретились в Риме.

Тем летом вся семья жила на вилле в Тоскане, и Джайлз отвел меня в сторонку и сказал, что ему нужен мой совет. Так он поступал только в тех случаях, когда чего-то от меня хотел. Но на этот раз оказалось, что я хочу этого не меньше, чем он сам.

— И что тебе от меня понадобилось? — спросила я.

— Мне нужен предлог, чтобы поехать завтра в Рим, — объяснил он, — потому что я должен встретиться там с Гарри.

— С каким еще Гарри? — уточнила я, изображая безразличие.

— С Гарри Клифтоном, глупая. Он поехал в Рим со школой, а я пообещал выбраться и провести с ним день.

Ему не нужно было мне объяснять, что папа никогда бы этого не одобрил.

— Все, что от тебя требуется, — продолжал он, — это спросить маму, не может ли она свозить тебя на денек в Рим.

— Но она захочет узнать, зачем мне туда понадобилось.

— Скажи, что всегда мечтала побывать на вилле Боргезе.

— Почему именно там?

— Потому что Гарри будет там завтра в десять утра.

— Но как быть, если мама согласится меня отвезти? Тогда у тебя ничего не выйдет.

— Она не согласится. Завтра они обедают с Хендерсонами в Ареццо, так что я вызовусь тебя сопровождать.

— А что я получу взамен? — капризно спросила я, не желая показывать, как сильно хочу увидеть Гарри.

— Мой граммофон, — пообещал он.

— Насовсем или только попользоваться?

Некоторое время Джайлз молчал.

— Насовсем, — нехотя решил он.

— Тогда отдавай сейчас, — потребовала я, — а то еще забудешь.

К моему удивлению, он согласился.

Еще больше я удивилась, когда на следующий день моя мать купилась на его маленькую уловку. Джайлзу даже не пришлось вызываться самому — папа настоял, чтобы он меня сопровождал. И мой лживый братец еще сделал вид, будто возмущается, но в итоге уступил.

На следующее утро я встала пораньше и долго выбирала наряд. Он должен был выглядеть в меру строго, иначе бы мама что-то заподозрила, но мне, с другой стороны, хотелось наверняка добиться внимания Гарри.

В поезде я вышла в уборную, надела мамины шелковые чулки и чуть тронула губы помадой — не так ярко, чтобы Джайлз обратил внимание.