Читаем без скачивания Право любви - Вера Чиркова

– Не переживай, мы тебе такую возможность предоставим, я все силы приложу, лишь бы полюбоваться на этот момент, – легкомысленно фыркнула Тина и вдруг встревоженно обернулась к брату: – Стан, ты тоже заметил?

– Да, – серьезно кивнул старший, и Слава еле сдержалась, чтоб не начать прямо тут выяснять, чего это такое они там видят. – Но это подождёт. Сейчас самое важное – выяснить, сколько он знает про ближайшие планы дядюшки.

– Мне кажется, это лучше получится у Славы. – Вот вроде и неназойливо прозвучало предложение королевы, а желающих спорить не оказалось.

– Давай, ма, – подбадривающе кивнул Стан, и она снисходительно усмехнулась, вот уже до чего дожила, собственные сыновья строить начинают.

Но спорить или отказываться и не подумала. Раз это так важно для дела, которым занимаются её дети, мать готова закрыть глаза на их кажущееся неуважение.

Глава 19

Ярослава

– Взгляни сюда, Дагеберт, – снимая с шеи цепочку, мягко предложила землянка, – это обычный кусок хрусталя. Но он далеко не так прост, как может показаться на первый взгляд. В каждой его грани скрыта тайна. Некоторые тайны огромны, другие очень маленькие. Смотри внимательнее, и тебе откроются секреты и подозрения, давно мучающие тебя ночами, ты увидишь ответы на самые сокровенные вопросы, откроешь все закрытые двери и окна… Смотри и вспоминай то, чего когда-то не заметил или не понял, о чем забыл сам или велели забыть другие. Пусть в твоей памяти всплывут все детали событий, промчавшихся мимолётно, и тех, которые примелькались своей обыденностью… и более редких и странных. Вспоминай… возвращайся в прошлое… на полсезона назад, на сезон, на оборот, на два оборота… лето, жара… ты молод и совершенно здоров, едешь в северную крепость… там прохладно и хорошо…

– Не хочу… – пробормотал, глядя в подвеску затуманенными глазами, принц, – не хочу туда ехать… глушь, скука… не хочу я знать твою тайну, пусть они разбираются сами… отпусти, мне больно… нет у меня сейчас столько денег… ты же обещал подождать… ладно, отпусти, раз так, то за половину поеду… но только на пол-луны… там же с тоски сдохнуть можно… не шути так…

– Дальше, – тихо, но твердо приказала Слава, – ты уже в крепости… тут хорошо, прохладно, кто твои друзья? Кто позвал тебя на башню? Вспоминай.

– Тут хорошо… – послушно повторил Дагеберт, – прохладно… чёртовы щели… как оттуда дует… да никто меня не убьёт… я же здесь инкогнито… дайте покои на первом этаже… или разожгите камин… тьма, какой едкий дым… О, а ты кто? Я тебя раньше тут не видел… какая красавица… что? Хочешь меня? Сейчас, малышка… сейчас… ну куда же ты так бежишь? Любишь, чтобы тебя догоняли? Стой… Сюда нельзя… осторожно… тут чинят перила… Нет! Не-ет… как больно…

– Хватит… – в дверях стояла Адистанна, и по её щекам катились слезы, – зачем вы его мучаете?

– Кто-нибудь, уведите её отсюда, – бесцветным голосом приказала королева, но под внешним спокойствием Слава впервые расслышала раздражение.

Васт немедленно отлепился от стены и, подхватив принцессу под руку, повёл куда-то, тихо и настойчиво уговаривая успокоиться. Ярославе было жаль девушку, но останавливать сеанс она не хотела. Всё равно придётся его проводить, рано или поздно, так зачем подвергать парня гипнозу второй раз? Он и без того уже почти зомби благодаря странным зельям и настойчивой, планомерной моральной атаке очень коварного и абсолютно безжалостного врага.

Все последующие вопросы, убедившись в полном подчинении принца, Слава задавала быстро и деловито, тянуть время – значило глубже уводить парня в прошлые переживания, а такие вещи не проходят для организма бесследно. Особенно для психики и умственной деятельности. А расшатанное увечьем здоровье Геба и без того сильно ослаблено постоянными дозами подчиняющих зелий и строгой системой наказаний и поощрений. И не нужно быть особым специалистом, чтобы догадаться, как именно проходила его «обработка». Оставаясь во время отъездов матери в полной зависимости от персонала, парнишка испытывал на себе всю прелесть жестокой дисциплины, специально изобретённой для него какой-то сволочью.

– Кто тебя нашёл? Почему не привели целителей? Кто с тобой разговаривал? Кому и сколько денег ты должен? Куда ты их потратил? Кто привёз кота? Зачем ему нужны птички?

Выслушав довольно внятные ответы о тех тайнах, которые Дагеберт знал, и сбивчивые о том, о чём парень мог только догадываться, Ярослава метнула вопросительный взгляд на королеву, спрашивая, все ли нужные сведения та получила. Хотя и сама догадывалась, какой та захочет задать вопрос. Рассказывая обо всём с честностью загипнотизированного человека, Геб упорно не говорил одной важной вещи – он ни разу не назвал имени своего тайного мучителя. И не потому что хитрил или боялся мести, – находящиеся во власти гипнотизёра люди на такое практически неспособны и их робкое сопротивление легко обойти, задав вопрос по-иному. Парню не позволяло раскрыть главную тайну что-то другое, более важное для него.

– Скажи, – голос моряны прозвучал ласково и вкрадчиво, а в животе у Ярославы похолодело, словно она проглотила залпом не меньше литра ледяного молока, – где он живёт, тот, кто давал тебе деньги?

– В… во дворце… – запинаясь, пролепетал Геб и начал бледнеть.

Тина подвинулась ближе и взяла принца за руку, а он уцепился за её пальчики крепко, как за последнюю надежду, совершенно позабыв, что именно этой девушке полчаса назад угрожал расправой.

– Он молодой или в почтенном возрасте? – неожиданно для всех спросила землянка, и даже Стан покосился на неё укоризненно: разве неясно?

– Молодой… – нехотя промямлил Геб и вдруг начал объяснять быстро и проникновенно: – Король должен быть молодым и здоровым, не так ли? Это очень трудная работа… совершенно не для женщин… и нужно понимать… калека-король – это позор для страны… нужно было не сопротивляться… ах ты маленький поганец… за жизнь цепляешься… а какой толк от такой жизни?! Какая радость? Лучше с башни… второй раз всё получится… и мать будет рада… сможет устроить своё счастье…

Он бормотал всё тише, а по щекам текли редкие непрошеные слезинки, заставляя слушателей отводить взоры. А когда принц устало опустил голову на подушку и, смежив мокрые ресницы, задышал сонно и ровно, никто не сомневался, по чьей воле закончен допрос.

– Найду и сама убью, своими руками. – Слава смотрела в окно, чтобы ни с кем не сталкиваться взглядом, и откровенно, не стирая слез, плакала. – И не говорите мне, что это безнравственно!

Они молчали долго, почти целую минуту, а потом Ярослава обнаружила, что её дети уже стоят вокруг неё и тихонько гладят мать по плечам, по голове, по спине…

– Ма, – шептали виновато, – ну ладно тебе… не плачь. Мы же успели, поймали его. А убьём того гада мы сами, незачем тебе руки пачкать.

– Ну да, вам можно, а мне нет. – В её голосе вдруг прозвучала какая-то детская обида, и Стан, присев на корточки и глядя снизу вверх в мокрое лицо, неожиданно засмеялся.

– Ма, не спорь, а? Не женское это дело. Вставай, пойдём адмирала допрашивать, у тебя это здорово получается.

Старший пружинисто поднялся, мягко вытащил мать из кресла и, крепко обняв за плечи, повёл прочь. Слава больше не спорила и не сопротивлялась, ей вдруг стало чрезвычайно совестно, что позволила себе так распуститься на глазах у детей. Ведь давно уже поняла, насколько этот мир не похож на безмятежный райский уголок вроде Бали. А её мальчики прожили тут уже полтора месяца и успели хлебнуть неприятностей, если судить об их жизни по рассказам Юны да по тем вещам, которые она успела увидеть и услышать сама.

– Извините… не сдержалась, – сокрушённо выдохнула Слава и смолкла, внезапно встретившись взглядом с внимательно рассматривающим её блондином.

Как-то уже приелся он ей своим пристальным интересом, определилась, наконец, Ярослава и, спускаясь по лестнице, словно вскользь обронила:

– Послушайте, а вам он не кажется странным, этот Васт? Почему он меня всё время рассматривает, как ископаемое насекомое?!

Парни дружно заржали, как будто услышали новый, необычайно остроумный анекдот.

– Костик! Ну что за привычка хихикать, когда мать серьёзно спрашивает?!

– Мам, ты даже не представляешь, как попала в точку! Они же тут самые красивые, привыкли, что аборигенки сразу растекаются у ног, – ехидно хихикая, объяснила Тина, – и тут такой облом! Сначала я их гоняла, теперь ты смотришь, как на мебель.

– Ничего не как на мебель, – решила восстановить справедливость Слава, – я заметила, что он неплохой воин и вообще, явно не дурак, вон и моряна ему доверяет важные поручения. Ну, а внешность для меня, сами знаете… никакого значения не имеет… можно даже сказать, у меня на красивых мужчин аллергия.