Читаем без скачивания Сталкер от бога. Дороже жизни - Дмитрий Луценко

— Зависание, — скомандовал в эфире ведущий звена. — Приступить к беспосадочному десантированию.

— О! Они и боевые группы на себе притащили! Ай да Воронин, ай да сукин сын! — удовлетворённо прокомментировал капитан. — Теперь точно хана Выжигателю!

Однако время не ждёт, главная миссия всё так же далека от завершения, а потому товарищам пришлось пропустить сцену разрушения одного из самых одиозных порождений Зоны. Вскоре они услышали за спинами характерный звук пусков НАР[10] и стрёкот бортовых пулемётов, занятых очевидно подавлением оставшихся очагов сопротивления. Машинально переставляя ноги, Меченый неожиданно для себя обнаружил, что напевает под нос слова из детской песенки «без друзей меня чуть-чуть, а с друзьями много!», что изрядно его позабавило. Не иначе как эхо армейского юмора из прошлого. Отшагав пару километров на север, остановились, чтобы понять происхождение нового, явно не природного звука. Прислушавшись к понемногу приближающемуся гулу, Жердев повернул улыбающееся лицо к Меченому и радостным шёпотом сообщил:

— Шишига!

— Что? — не сразу понял сталкер.

— ГАЗ-66 говорю!

— А радуешься чего?

— Дальше на колёсах поедем, ноги топтать зазря не будем, чай не казённые!

— Ага, так тебе её и подарили. Как бы нам от здешних грибников улепётывать не пришлось.

— Сейчас увидим. Если их там не больше отделения, то я тебе фокус покажу. Ты только прикрой! Но не стреляй раньше, чем я заберусь в кузов — если услышат звук пробитого пулей стекла или шофёр надавит на тормоз, то всполошатся раньше времени.

Скоро из-за поворота появилась причина радости капитана. Узкую лесную дорогу сплошняком избороздили весенние промоины, что изрядно снижало скорость передвижения по ней на любом транспорте. Чтобы совсем уж не растрясти бойцов в кузове, машина переваливалась по этому бездорожью не быстрее десяти километров в час. В кабине помимо водителя сидел командир группы, а в открытом кузове с доступного обозрению борта виднелись спины ещё трёх человек в такой же монолитовской униформе. Логично предположить, что с противоположного борта сидит ещё от двух до четырёх боевиков. Николай дождался, когда грузовик приблизится на расстояние 7–8 метров, после чего резко стартовал из упора лёжа и в мгновенье ока преодолел дистанцию до Шишиги. Одной ногой он заскочил на бампер, второй шаг с ходу сделал на обрубок капота, третий на крышу, а далее капитан спрыгнул в кузов к ещё ничего не подозревающим врагам. В руках, казалось бы, только что пустых, мелькнули клинок и малая сапёрная лопатка. Меченый видел обалдевшие лица сектантов в кабине, когда перед их носом промелькнула огромная фигура, покрытая мхом, травой и даже чем-то похожим на тину. Едва водитель ударил по педали тормоза, как командир монолитовцев распахнул дверь и с пистолетом в руке полез в кузов. Сталкер уложил его выстрелом в затылок, а следом, отправил пулю сквозь лобовое стекло между глаз водителю. Что происходило в кузове, он не видел, но секунд через пять показался разгорячённый Жердев, и помахал окровавленной сапёрной лопаткой.

— Давно баранку крутил? — спросил капитан подошедшего сталкера.

— Не помню, последние несколько лет в Зоне определённо на своих двоих путешествовал.

— Понятно. Тогда я за руль, а ты зацени игрушки в кузове.

Как выяснилось, помимо натовских стволов среди трофеев Жердева оказались гауссовка и гранатомёт револьверного типа «Бульдог».

— Так, пакостник! — строгим голосом обратился к нему Меченый. — Ты что, молодого нашёл? Нарубил тут капусты, а мне прибираться оставил? А ну, иди, помогай!

— Сергеич, извини! Сейчас раскидаем.

Избавившись от убитых, развернули машину и двинулись на север. Ехали уже минут пять, как вдруг Меченый расслышал приближающийся звук дизельного мотора. Он тут же похлопал по кабине и, свесившись к водительской дверце, жестом показал — «в лес»! Свернув и заглушив двигатель, капитан выпрыгнул из кабины готовый к бою. Посмотрев на напарника, он вопросительно кивнул головой — мол, что за шум, а драки нету?

— Наши люди в булочную на такси не ездят, — ответил ему сталкер крылатой фразой. — Пошли, восстановим справедливость.

Естественно, для обеспечения торжества вечных ценностей, товарищи прихватили с собой по максимуму огневой мощи. Вперёд прошли ровно настолько, чтобы Шишигу скрыли деревья, после чего углубились в лес метров на пятнадцать.

— Интересно, а они нас услышали? — спросил капитан, разжёвывая обломанную по пути молодую веточку.

— Не имеет значения. Если и да, то всё равно на своих подумают.

— Спокойствия в тебе, Сергеич, что самураям обзавидоваться.

— Не прибедняйся, Коля. Тут всего один мотор, а мне рассказывали, что ты с одним отделением целый караван расчихвостил без потерь личного состава.

— Так-то оно так, но адреналина всё равно изрядно. А на тебя смотрю — ты практически засыпаешь.

— Да я за эти годы на Зоне все нервы растратил, вот и спокойный, как удав. Всё, расходимся. Стреляй после меня.

Меченый выставил мощность гауссовки на максимум и, как только из-за деревьев появился порыкивающий КАМАЗ, выстрелил в кабину. Скорострельность этого оружия один из главных его недостатков, поэтому прежде чем сталкер успел послать второй заряд по затянутому тентом кузову, Жердев уже расстрелял весь барабан Бульдога. После этого напарники взялись за автоматы и, продолжая поливать разлохмаченные останки машины, пошли на сближение. Однако вопреки ожиданиям никто так и не выпрыгнул из кузова.

— Блин, не дай Бог, они каких-нибудь пленных перевозили! — стали одолевать сомнения капитана.

— Порядок! — успокоил его сталкер, заглянувший внутрь первым. — Дюжина монолитовцев и никого более! Видно на подмогу к Выжигателю торопились, да у нас разрешения забыли спросить.

— О-хо-хо, Сергеич! А мы с тобой суровы! — хлопнув его по плечу, порадовался удаче капитан. — Сколько лет эти парни тут жути на всех нагоняли, а против нас как котята!

— Партизанство наше всё. Кто говорил «порхать и жалить»?

— Мохаммед Али.

— Не поспоришь. В честном бою, толпой против двоих, они нам, конечно, показали бы, где раки зимуют. А так, мы как блоха скачем у них по спине. Поди, раздражает страшно, а достать проблематично. И кстати, лось здоровый — ты меня чуть с ног не сбил своим хлопком!

— Ну, вот и ты туда же. Всё вы меня в парнокопытные стараетесь записать, а я, между прочим, мясо люблю.

— А кто ещё?

— Да один гражданский приятель меня «Лосяш» называет.

Меченый рассмеялся от чистого сердца.

— Смотри, может и прилипнуть! Ты же большой и в сущности добрый.

— Ну, остальные об этом и не знают, а вам двоим, я прощу, если болтать не будете, — подмигнув, ответил капитан.

Дальнейшая дорога проходила спокойно вплоть до того момента, когда до Припяти оставалось километров не больше, чем пальцев на руке. На лесной грунтовке попалось место, где колея пролегала через яму заполненную водой. По следам читалось, что машине сектантов пришлось потрудиться и порыть грунт, прежде чем она преодолела этот участок. Жердев решил не мучиться и обогнуть препятствие справа. Сталкер в кузове застучал ладонью по кабине, но опоздал — машина дёрнулась и подскочила вверх, накреняясь влево.

— Прыгай! — крикнул Меченый и первым сиганул за борт.

Когда капитан распахнул дверцу и последовал за ним, Шишига уже висела в двух метрах от земли и продолжала подниматься. Приземлились оба прыгуна точнёхонько в ту самую яму, которую Жердев пытался объехать. Повезло, что там плескалась хоть и не чистая, но вода, а не грязь, поскольку искупаться пришлось целиком. Глубина всего по колено, однако устоять на ногах на склизком неровном дне после прыжка не удалось.

— Что за чёрт?! — едва отплевавшись, возмутился виновник происшествия.

— Ты же не на танке, чтобы гравитационные аномалии так игнорировать! — укорил его в ответ Меченый. — Хорошо хоть с краю полез, а то куда бы прыгал?! Гауссовка, блин, опять же в кузове осталась.

— Прости, Сергеич, накосячил, — расстроенным голосом повинился капитан. — Я эту подлянку и не видел.

— Всякое бывает. Пошли, костерок сообразим, да просушимся, а то мы много так не навоюем.

— Эх, не пыли пехота, семь вёрст прошли — ещё охота! — продекламировал Николай старинную солдатскую присказку, с явным сожалением прощаясь взглядом с машиной, забравшейся уже метров на десять в небо.