Читаем без скачивания Мамочки, я влюбилась в дракона! - Ника Крылатая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О, нет, – выдохнула тетушка. Асвёр открыл глаза и поднял на неё черный взгляд.
– Так надо, – тихо ответил и снова откинул голову назад, закрывая глаза: отдавал остатки силы Фроуду, не позволяя Маше уйти к Создателю. – Это я виноват в случившемся.
– Ты, – не стала спорить с ним тетушка Грай, за что получила укоризненный взгляд от мужа. – Ну что? Это правда. Желание Асвёра иметь личную игрушку привело ко всему этому.
– Грай, давай не сейчас, – попросил Фроуд. – Потом снимешь с него чешую. А пока Маша побудет в коконе. Она человек, а у них хуже с регенерацией.
– Потом поговорим, – Грай прожгла взглядом племянника и вышла из комнаты. Тон, каким высказалась тетушка, обещал большие неприятности. – И да, – она остановилась в дверях и обернулась, – твои родители отбыли домой.
Вот где сейчас находятся дрожайшие родственники, Асвёра совсем не волновало. Отец пошел на самый грубый шантаж. Да пусть подавится этим наследством. Своего золота хватит, тем более что пока правит Эйнар, он останется главным колдуном царства. А если не останется, то безголовому сокровища ни к чему.
– Всё, – Фроуд опустил руки, но кокон не исчез. – Маша проспит до утра, если не дольше. Тебе бы тоже отдохнуть. Магию почти всю опять вычерпал.
– Спасибо, – Асвёр поднялся с пола. Немного пошатывало от перенапряжения. Когда за лекарем закрылась дверь, поплелся в душ. Каменная пыль противно стягивала кожу. С огромным удовольствием встал под струи воды, к Маше успел применить очищающее заклинание, а сам теперь до завтра будет простым драконом.
Переодевшись в чистое, улегся рядом со спящей искрой и, взяв ее руку в свою, закрыл глаза. И опять видит молнии. Есть в этом какая-то горькая ирония – снова ремонт. Маша, разозлившись, разнесла всё вокруг, а потом и мгновения не прошло, как всё рухнуло. Вот тогда он сильно испугался. И это же спасло родителей от скандала. Зато теперь понял, почему не смог тогда остановить Эйнара. Ты просто теряешь часть себя, и это сводит с ума.
Но разве так бывает? Это не может быть любовью, просто чувствует свою вину перед Машей. Он был уверен, что истинную пару узнает сразу. Как можно не узнать ту, с которой будешь счастлив всю жизнь? А с Машей будет?
С ней скучать не будет, вот это точно. Каждый день не знаешь, что тебя ждет. И, заррраза такая, вывернется из любой ситуации. А еще ей любопытно, чем он занимается, и помогает. И на то, что он главный колдун царства, ей совершенно плевать.
Маша спала неподвижно, скованная золотыми нитями. Внутри дракон ворчал и ворочался, да кто бы ему власть дал. Бывает такое, когда звериная сущность пытается вылезти, стать главнее. Особенно это проявляется в любовных делах. А тут его дракон до странности спокойно себя ведет, хотя уже сколько они с Машей спят в одной постели. Но и на дракониц сейчас только смотрит. И даже не замечал этого, пока не задумался.
С пальцев заструился черный туман, хотя он никаких заклинаний не произносил. Но туман своевольничал, обвивая золотистые нити. Асвёр пытался остановить свою магию, ведь думал, что почти все потратил, но пока Машу не оплело до самой шеи, магия не успокоилась.
После этого он вырубился до самого утра.
– Мммм, – сквозь сон колдун услышал стон. Тут же открыл глаза и сел в постели. На него испуганным взглядом смотрела Маша, которая не могла двинуться, спутанная черно-золотыми нитями.
– Ч-что это? – говорила искра тихо. – Я умерла?
– Да сейчас, – нежно улыбнулся Асвёр. – Главный лекарь и главный колдун. Ты не могла так легко от нас отделаться.
– А твои родители? – с опаской спросила Маша. Она осторожно пыталась выпутаться из кокона, сковавшего по рукам и ногам. Не получалось.
– Отбыли в семейное гнездо, – усмехнулся колдун. – Как ты себя чувствуешь? – спросил обеспокоенно.
– Как будто каток переехал, а потом в гипс закатали, – честно поделилась Машка своими ощущениями. Поймала непонимающий взгляд дракона. – Каток, такая фиговина тяжеленная. Если переедет – переломает. А гипс типа вот этого, чтобы не шевелился, пока кости не срастутся. А нас же магии нет.
– Придется потерпеть. Фроуд скоро придет и освободит тебя, – пообещал Асвёр. – Маш, а ты не помнишь, что вчера случилось?
– Смутно, – девушка попыталась устроиться в магическом коконе поудобнее, руки-ноги затекли. – Кажется, я разрушила балкончик?
– Немного, – Асвёр перестал улыбаться. – Тебя завалило камнями. Ты чуть не умерла. Из-за меня, – сознаваться было тяжело, но это было необходимо. – Я… вытащил тебя из-под камней. Мы не были уверены, что ты выживешь…
– Зато ты бы от меня освободился, – искра тоже была серьезной. – И снова жил как прежде. Призвал бы другую.
Внутри снова заворочался дракон, протестуя против такого поворота событий. Колдун, прикрыв глаза, потянул черные нити, которые туманными щупальцами поползли к нему, впитываясь в ладони.
– Маш, я… – но в дверь постучали и тут же вошел сияющий Фроуд. Что хотел сказать Асвёр, искра не узнала.
– Машенька, вижу, ты очнулась, – лекарь подошел к кровати, проигнорировав недовольный вид колдуна. – И выглядишь уже гораздо лучше. Как самочувствие?
– Мне бы в ванную, – Машка покраснела.
– Пару мгновений, – Фроуд принялся снимать золотой кокон. – Тебе еще поесть нужно. Я распорядился на кухне. Проголодалась?
– А сколько я спала? – только сейчас она поняла, что прошло явно не несколько часов.
– Почти сутки, – ответил лекарь. Сняв кокон, он снова принялся магией проверять состояние искры. – Прекрасно. Просто прекрасно, – довольно проговорил он. – Но пока не бегай по лестницам. А лучше еще пару дней проведи в постели. Так, теперь ты, – он поднял взгляд на Асвёра и хищно улыбнулся. – Силен, – в интонациях проскользнули нотки восхищения. – Показывай свой шрам.
Нехотя поднявшись, колдун продемонстрировал заметно уменьшившийся шрам. Немного чувствовалась слабость в теле.
– Дальше сам заживешь, – Фроуд закончил осмотр. – Отдыхайте. Я вечером попозже зайду. И не забудьте поесть.
– Спасибо, – поблагодарив лекаря, Маша попыталась сесть, но голова закружилась. Как доползет до ванной комнаты? Можно на четвереньках.
– Отдыхайте, – еще раз повторил тот, выходя из комнаты.
Асвёр ушел в гардеробную, а Машка с пятой попытки встала, тут же упираясь руками в кровать. «Доползу», – упрямства ей не занимать, да и организм требовал уже слишком настойчиво.
– Ооой, – повело, когда, обойдя кровать полусогнувшись, распрямилась. В глазах потемнело, и в этой темноте замерцали звездочки. Успела испугаться, что сейчас навернется,
