Читаем без скачивания Великое плавание - Зинаида Шишова

Разбуженная звуками наших шагов, несчастная вскочила на ноги и хотела убежать, так как цыган в Кастилии сейчас преследуют наравне с маврами и евреями.

Пораженный, может быть, красивым лицом женщины, господин остановил ее, задал несколько вопросов и бросил ей серебряную монету.

В порыве благодарности цыганка, схватив руку адмирала, осыпала ее поцелуями и вдруг, громко вскрикнув, указала ему на линии, избороздившие его ладонь.

— Ты будешь славен и богат! — воскликнула она и, осторожно оглянувшись по сторонам, добавила: — Ты великодушен и щедр, господин. И вот смотри, морена[79] тебе предсказывает корону. Пообещай же никогда не изгонять из своих владений бедных цыган, которые виновны только в том, что они больше любят петь и плясать, чем читать молитвы в душных храмах.

— Обещаю это тебе! — важно сказал господин. — И, если твое предсказание сбудется, я разыщу тебя, где бы ты ни находилась, и вознагражу по-царски.

Утром следующего дня адмирал позвал меня в свою комнату.

— Слышал ли ты предсказания цыганки? — спросил он.

Я хотел было ответить ему, что не следует придавать значение словам морены, потому что редкая гадалка не сулит всяких благ человеку, подарившему ей деньги, но из предосторожности промолчал.

— Я давно уже хочу составить свой гороскоп, — продолжал господин. — Все очень хвалят новообращенного мавра Альхисидека с улицы Кающихся. Сегодня же отправляйся в квартал новообращенных, разыщи его дом и разузнай, когда он сможет меня принять и сколько ему нужно будет заплатить за составление гороскопа.

Перед вечером, выполнив всю свою домашнюю работу, я отправился в мавританский квартал и без большого труда разыскал дом Альхисидека, о котором говорил господин.

Маленькая босоногая девушка открыла двери на мой стук и ввела меня в прохладный патио.

Я поднялся с места при виде благообразного старика с длинной бородой, вошедшего в патио вслед за молоденькой служанкой.

— Мир тебе, благородный старец, — сказал я, низко кланяясь ему.

— И тебе мир, юноша, — ответил он, — если только ты приходишь с добрыми намерениями. Чего ищешь ты в доме Альхисидека?

Торопясь, я изложил ему поручение господина.

— Ты ошибся, юноша, — нахмурившись, сказал мавр. — Альхисидек не занимается колдовскими науками и не составляет гороскопов. Если ты подослан святейшей инквизицией, то ты ошибся в выборе, если же ты пришел по незнанию, то не теряй понапрасну времени.

Видя, что мне здесь нечего делать, я попрощался с мавром и покинул его дом.

В раздумье, опустив голову, я шел по улице. Моя неудача огорчила меня. Господин мой, адмирал, не любит, когда нарушаются его планы. И сейчас, вместо того чтобы торопиться со сборами, он несомненно употребит все усилия, чтобы узнать свою судьбу.

Внезапно чья-то тень пересекла мой путь, и я чуть не столкнулся с высоким стариком в белой одежде. Живые черные глаза с интересом смотрели на меня из-под седых бровей.

Извинившись, я хотел продолжать свой путь, но старик, положив мне руку на плечо, сказал:

— Вот ты и не исполняешь своих обещаний, юноша. Человек, которого ты спас от смерти, уже несколько месяцев находится в Кадисе, а ты даже не позаботился о том, чтобы его разыскать.

С изумлением услышал я знакомый голос, но, разглядывая старика, его белоснежные волосы и бороду и темную, почти оливковую кожу, я никак не мог припомнить, где и когда я его видел.

— Вы, вероятно, ошибаетесь, господин, и принимаете меня за другого, — сказал я, — В Кадисе я нахожусь всего несколько дней и за это время не имел случая оказать вам какую-либо услугу.

— Вдвое блажен тот, кто, сотворив доброе дело, первый забывает о нем, — сказал незнакомец. — Но меня радует, что ты не можешь узнать спасенного тобой Альбухаро. Это придает мне уверенность, что и ищейки инквизиции пройдут мимо меня.

Тут я вспомнил, где слышал этот голос.

— Господин Альбухаро! — воскликнул я, с изумлением всматриваясь в его лицо. — Где же ваша красивая черная борода, белое лицо и тонкие брови? Неужели волнения и преследования могли так вас состарить в столь короткий срок? И то, что я вижу вас в Кастилии, означает ли это, что вам благополучно удалось достигнуть Венеции и добиться покровительства, которое вы там искали?..

— Человеку, преследуемому «псами господними», или инквизицией, очень трудно найти заступничество, — прошептал мавр. — И хотя в Венеции мне достали от папы охранную грамоту, но я вынужден был переменить имя. Маврам известно много тайных снадобий, и мои друзья дали мне мази и жидкости, превратившие мои черные волосы в седые, а белую кожу в оливковую.

— А ваша невеста, господин Альбухаро? — спросил я в беспокойстве. — Как решились вы подвергнуться такому превращению, зная, что с нею вы встретитесь здесь?

— Не беспокойся обо мне, добрый друг мой, — сказал мавр, улыбаясь. — Давая человеку яд, араб всегда имеет при себе противоядие от него, и мой доктор не сделал бы меня стариком, если бы не знал, что сможет вернуть мне молодость. Но как твои дела, юноша, твои и твоего великого адмирала? Не испытываешь ли ты в чем-либо нужду и не могу ли я быть тебе полезен?

— Благодарю вас, господин мой, — ответил я, — но я ни в чем не нуждаюсь.

Мы вдвоем двинулись по направлению к дворцу адмирала.

— А что ты искал в этом квартале новообращенных? — спросил меня мавр.

Я поведал ему, как неудачно выполнил поручение адмирала.

— Я думаю, что могу быть с тобой откровенным, — сказал мавр задумчиво. — Альхисидек, конечно, мог бы составить гороскоп твоего господина, но знаешь ли ты, сколько врагов у бедных новообращенных? Как часто случается, что кто-нибудь из христиан, обратившись к мавру, знающему тайные науки, потом предает его в руки инквизиции только для того, чтобы получить десятую часть его имущества! А почему тебя так огорчает неудавшееся поручение?

В волнении я рассказал ему, что господин мой, обладая пылким воображением, каждый раз останавливает свое внимание на различных вещах: то ему нравится побороть сопротивление архидиакона Фонсеки, то его занимает мысль о блестящей свите, а теперь, задавшись целью узнать свое будущее, он не отступит, пока не достигнет ее.

— А между тем, — сказал я, — сорок человек ожидают нас на далеком острове. И каждый день промедления приносит им лишнее горе.

Так как мавр участливо и внимательно слушал мой рассказ, я решил поделиться с ним и своим горем. Я рассказал ему о разлуке с другом, об обещании адмирала вернуться на остров через четыре месяца и о том, как почести и слава вскружили голову адмирала и он забыл о своем обещании.