Читаем без скачивания Катастрофы в Черном море - Евгений Шнюков

Линкор «Юлий Цезарь» был заложен в Италии 23 июне 1910 г., 15 октября 1911 г. был спущен на воду и 29 ноября 1913 г. вошел в строй итальянского флота. (Кроме «Юлия Цезаря» были построены еще два однотипных корабля — «Конте ди Кавур» и «Леонардо да Винчи»). В 30-е годы линкор был модернизирован, он участвовал в обоих мировых войнах, но особых успехов не имел. Однотипный «Конте ди Кавур» в 1940 г. был потоплен английской авиацией, поднят, но в 1945 г. снова подвергся бомбардировке, был серьезно поврежден, перевернулся вверх килем и затонул, показав крупные конструктивные недостатки этого проекта прежде всего в вопросах непотопляемости и остойчивости. Они сыграли свою роль и в будущей трагедии «Новороссийска».

Тактико-технические данные линкора: водоизмещение—стандартное 23000т, нормальное 28800 т, полное 29032 т; длина по ватерлинии 182 м, ширина 28 м, средняя осадка 10,37 м (при нормальном водоизмещении); артиллерия—десять орудий 12,6 дюйма[29] (320 мм), двенадцать — 4,7 дюйма (120 мм), восемь — 3,9 дюйма (100 мм), а также несколько батарей автоматов калибром 37мм; мощность главных механизмов — 99500 л.с; топливо—мазут; дальность плавания (скоростью 13 узлов) — 6400 миль; скорость наибольшая—28 узлов (за день до гибели линкор на Херсонесской мерной линии показал даже 28,5 узлов).

Итак, линкор «Новороссийск», пройдя испытания в море после ремонта, вечером 28 октября вошел в базу. Командир корабля капитан I ранга А.П. Кухта был в отпуске, вне Севастополя, обязанности командира исполнял старший помощник капитан 2 ранга Г.А. Хуршудов, допущенный к самостоятельному управлению кораблем. А.П. Кухта—опытный моряк с «линкоровской» закалкой, служивший на балтийском линкоре «Марат» в должностях от командира башни до командира артиллерийской боевой части. Дальнейшая его служба проходила тоже на больших кораблях, командиром «Новороссийска» он пришел ровно за год до трагедии, с должности командира крейсера. А до этого более года он был старпомом на «Новороссийске». Будь он на корабле, события могли развиваться по-другому, без роковой развязки. Он прибыл в Севастополь по вызову 31 октября, во многом помог Правительственной комиссии в анализе причин гибели линкора. (В декабре 1955 г. он понижен в воинском звании до капитана 2 ранга, а январе следующего уволен в запас.)

Капитан 2 ранга Г.А. Хуршудов в должности старшего помощника был уже около двух лет, но вся предыдущая служба его прошла на речных кораблях Амурской флотилии и только последние два года он командовал бывшим итальянским миноносцем — ”Летным”. Комиссия справедливо так оценила его подготовленность: «Старший помощник командира капитан 2 ранга Хуршудов Г.А. в должности со 2 декабря 1953 г. Боевую и повседневную организацию корабля изучил. Сдал экзамен на самостоятельное управление. Устройство корабля знал неудовлетворительно. В борьбе за жизнь и спасение людей проявил неорганизованность, нерешительность и неспособность управлять людьми и кораблем.

Не было на корабле и командира электромеханической боевой части (БЧ-5) инженер-капитана 2 ранга И.И. Резникова. Это был один из опытнейших инженеров-механиков на флоте, хорошо знавший линкоровскую службу, с первых дней прихода линкора на Черное море служивший на нем, сначала в должности командира дивизиона движения, а с июня 1952 г. — командира БЧ-5. Я хорошо знал Ивана Игнатьевича, еще по линкору «Архангельск», где он был командиром дивизиона движения—это был действительно очень подготовленный и ответственный инженер и офицер, мудрый и уважаемый всеми офицерами человек. Он тоже был в отпуске. Командиром БЧ-5 оставался командир электротехнического дивизиона инженер-капитан 2 ранга Ефим Михайлович Матусевич, в должности с января 1951 г. Подготовленный, умный и отважный инженер-механик вместе с командиром дивизиона живучести инженером-капитан-лейтенантом Юрием Городецким достойно заменил командира БЧ-5 в трагические и сложные минуты катастрофы, сделал все возможное для спасения линкора. Оба они не покинули свой командный пункт и погибли вместе с кораблем, как и начальник технического управления флота инженер-капитан I ранга В.М. Иванов, прибывший на линкор около трех часов, за час с небольшим до гибели корабля. Он тоже остался на посту энергетики и живучести, командном пункте электромеханической боевой части, откуда шло управление борьбой за живучесть.

Юрий Дмитриевич Городецкий сразу после окончания в 1948 г. военно-морского инженерного училища им. Ф.Э.Дзержинского служил на линкоре «Архангельск», где мы с ним и познакомились, затем на «Новороссийске», строящемся крейсере «Адмирал Корнилов» и с октября 1954 г. — вновь на «Новороссийске», уже в должности командира дивизиона живучести. Это был умный, обаятельный человек, красивый, перспективный офицер, любимец своих сверстников на линкорах и своих подчиненных. Он лично выполнил для корабля итальянской постройки новые таблицы непотопляемости и, по оценке И.И. Резникова, был наиболее подготовленным на корабле по этим вопросам, несмотря на относительно короткий срок пребывания в должности командира дивизиона.

По штату экипаж линкора состоял из 1462 человек, в том числе 70 офицеров, 266 старшин и 1126 матросов. В тот день на линкоре было 50 офицеров и 1474 старшин и матросов, с небольшим перекомплектом за счет учеников и стажеров. На корабле около 40% старшин и матросов служило по пятому и четвертому году (срок службы тогда на флоте был пятилетним), 20%—по второму и третьему. Комиссия высоко оценила подготовленность и дисциплинированность линкоровского экипажа.

Мужественно и самоотверженно вел себя весь личный состав линкора — матросы и старшины, офицеры.

Вместе с линкором «Новороссийск», на котором также размещался штаб эскадры, на севастопольском рейде стояли на бочках крейсер «Молотов» — на бочках №1 впереди и по левому борту линкора, крейсер «Кутузов»—на бочках №5 по корме и по правому борту, крейсер «Фрунзе»—на бочках № 10 на траверзе и по правому борту линкора, крейсеры «Керчь» и «Нахимов»—соответственно на бочках № 12 и 14, по корме с правого борта линкора, севернее Инкерманского створа, в бухте Голландия. В Южной бухте у стенок завода стояли линкор «Севастополь» и крейсер «Куйбышев». Эскадренные миноносцы находились у причалов Минной стенки и Троицкого (рис. 45).

Глубины в районе стоянки «Новороссийска» были — 17,4 м в носу и 16,4 м в корме, расстояние от кормы до берега — 280 м (рис. 46)[30].

После возвращения с моря многие офицеры, в том числе и исполнявший обязанности командира капитан 2 ранга Г.А. Хуршудов, сошли на берег. Командиром корабля остался помощник командира капитан 2 ранга З.Г. Сербулов, хотя приказом командира по заместительству в этом случае старшим на корабле должен был остаться капитан-лейтенант Владимир Васильевич Марченко, командир дивизиона главного калибра, замещавший командира БЧ-2 (кстати, на линкоре он служил более шести лет, с первых дней). Трудно сказать, смог ли бы молодой капитан-лейтенант полноценно справиться с командирскими обязанностями в столь сложных условиях, но я хорошо знал этого офицера еще со времен училища и могу утверждать, что по своим волевым качествам, организованности и знанию корабля, в том числе и теории корабля, он безусловно превосходил милейшего и добрейшего З.Г. Сербулова, уважаемого на линкоре прекрасного человека, отличного практика морского, боцманского дела, но которому организовать борьбу за живучесть корабля было не под силу…

Как было в последующем установлено по анализу сейсмограмм станции Симферополь и Ялта, точное время взрыва — 1 ч 30 мин и 48,5 сек московского времени (рис. 47)[31].

Из доклада Правительственной комиссии:

«После взрыва на корабле в связи с отсутствием света была пробита колоколом (рындой) аварийная тревога… (это было. в 01 ч 31 мин. Кроме того, эта тревога объявлялась голосом в кубриках, где по сигналу, где по инициативе дневальных по кубрикам — Л.М.).

В это время корабль, приняв около 3000 т воды, медленно погружался носом. Большая часть матросов и старшин, находившихся в носовых кубриках, погибла: было убито и ранено до 250 человек.

По тревоге личный состав аварийных партий начал производить осмотр поврежденных отсеков и вести борьбу с распространением воды по кораблю, одновременно дивизион движения БЧ-5 начал по своей инициативе прогревать вспомогательные механизмы и готовить аварийное имущество, а также производились эвакуация раненых и вынос убитых наверх, были осмотрены снарядные и зарядные погреба, причем было установлено, что боезапас в 1-м и 2-м погребах цел, в носовые погреба поступала вода».

Как показало обследование перевернувшегося линкора, он получил такие повреждения: «В носовой части днища в районе 31-35 шпангоутов пробоина длиной 21,6 м, шириной 5,5 м, площадью около 100 кв.м (более тщательные поздние обследования установили площадь повреждения в 150 кв.м). Захватывает четыре отсека, включая район 1-й башни. Заусеницы пробоины внутрь корабля. Пробоина расположена вправо от киля. В районе 43-45 шпангоутов киль перебит, и пробоина проходит влево от киля длиной 4 м, шириной 1 м. В районе поврежденных отсеков в днище имеются трещины и вмятины. В районе 31-37 шпангоутов палуба бака спущена и разорвана заусеницами наружу».